- О-о-о! Наш молодой герой! - руководящий установкой богатого, полосатого шатра рыцарь, приветственно развел руки. - А твой молодой друг не посрамил честь дома Келли, ох не посрамил...

- Ну еще бы, - Салливан потрепал по плечу неловко улыбающегося Остина. - Что, молва уже разлетелась?

- Как всегда Салливан, как всегда. Говорят - обогнал всех, мчал вперед не думая об опасности, зарубил чертову кучу львов разъезжая по всему вражескому лагерю! Хех... Молодец парень, так держать! Уверен, что после такого ты станешь одним из нас, - рыцарь, которого Остин не мог вспомнить, как ни старался, хрипло посмеивался, демонстрируя серьезную нехватку передних зубов.

- Ну вот, - продолжил вкрадчиво Салливан, когда они проехали дальше, - Си-и-ир Келли. Звучит, согласен? Отец будет доволен твоими успехами, можешь быть уверен.

Остин робко кивнул. На миг заподозрив, что бывалый рыцарь догадывается о причинах такого рвения в бою. Но тут же загнал эту мысль поглубже, предпочитая не замечать хитрого прищура и озорного огонька в глазах Салливана. Как не замечали и многие другие.

Объединенные силы Хертсема наголову разбили врага у берегов Севенны. Уцелевшие части лайонелитов беспорядочно отступали вглубь Уилфолка. Победители же проявив осторожность, по мнению некоторых - излишнюю, не стали преследовать противника. Дожидаясь, пока остатки войска Хертсема вместе с имуществом и провиантом переправятся через Севенну, устроили пышное погребение павших.

Сложив руки на груди и храня почтительное молчание, Остин фон Келли наблюдал, как сине-белые одежды рыцарей темнеют, исходя белым дымом. Погребальный костер сложили в несколько раз больше, чем было необходимо. Вот и все почести. Можно было считать настоящей удачей, что из тридцати небесных, находящихся под командой Салливана, погибло всего двое. Значительно меньше повезло его личным гвардейцам. Из десяти конных стрелков выжило только трое. Не считая Бена. Остин перевел взгляд немного левее. Гвардеец, почтительно наклонив голову, что-то тихо обсуждал с хозяином. Неосознанно потирая предплечье. Заметить это мог только тот, кто высматривал специально. А Остин высматривал. И рассуждал о том, что же требует столь неотложного внимания. Так же юноша вспоминал слова беззубого рыцаря, о репутации, заслугах... и возможном посвящении, после сегодняшнего боя. Да... орден рыцарей неба был серьезной силой. Служащей не только лорду командующему, но и каждому из адептов. Небесные получали солидное жалованье, но не это сейчас занимало молодого фон Келли, отпрыска знатного и богатого рода. Синий и белый цвета означали не только обязанности, но и уникальные привилегии. Например - полное освобождения от уплаты налогов феодалу-наместнику. Ведь после вступления в орден, фактическим сюзереном рыцаря становился лорд небесных. Что означало практически полную неприкосновенность со стороны светских властей графства. Остин мог припомнить пару инцидентов, когда провинившихся рыцарей все же судили, но гораздо заметнее были обратные случаи. Небесные пользовались покровительством ордена в полной мере, а значит поднимались над постоянными конфликтами и междоусобицей Хертсема. Да и в масштабах всей Бирны - рыцарь мог рассчитывать на солидную долю добычи во время походов или на серьезную защиту себя и своих земель в случае вторжения. Замечтавшийся Остин не заметил подошедшего гвардейца.

- Прошу прощения сир, - Бен легко поклонился. - Сир Салливан считает, что вы можете помочь в наборе людей.

- Что? - Остин немного покраснел. Старательно изображая, что вовсе не вздрагивал от неожиданности, а просто решил почесаться.

- Некий Пирс, какой-то из младших командиров ополчения. Вы ведь знаете его, верно?

- Э-э... да, - неуверенно протянул Остин.

Когда он понял, что от него хотят, в памяти снова всплыл образ арбалетчика с разрубленным наискось лицом. Слегка побледнев, юноша подтвердил, что не только хорошо знает Пирса, но и легко наберет подходящих людей в гвардию фон Элликота, на замену павших. Он говорил все более уверенным тоном, являя собой просто образец невозмутимости. Однако всерьез сомневался, что виденный им всего пару раз человек, с радостью даст переманивать собственных людей. Оставалось надеяться на авторитет Салливана фон Элликота, от лица которого предстояло говорить. А так же на то, что раз рыцарь поручал ему это дело, значит сам высоко оценивал шансы на успех.

- Вот, господин, - слегка наклонив лысеющую голову Пирс сдержанным жестом указал на группу мужчин, вошедших за ним под обширный навес. - Как вы и просили - умелые, храбрые и невероятно корыстные. Просто один другого жаднее.

Остин сидел на невысокой, деревянной лавочке, за столом, сколоченным из свежих, пахнущих смолой досок. Лениво ковыряя кинжалом в жестяном блюде с жаренной свининой. Он поднял на вошедших глаза, стараясь выглядеть максимально внушительно.

- Благодарю, Пирс. Присаживайтесь. Угощайтесь, - молодой дворянин сделал пригласительный знак рукой, - А что до вас, - испытующий, по мнению самого Остина, взгляд на разномастный отряд, - Сейчас вас семеро, как раз на замену семерых, павших нынче ночью. Полагаясь на выбор моего друга... - Пирс с благодарностью кивнул, даже не улыбнувшись. Только в его глазах на миг зажглись веселые искорки. - Я приму вас в личную гвардию Салливана фон Элликота. Полагаю каждый из вас слышал о нем. Слышал, насколько он щедр по отношению к верным людям. Пять тейлов в месяц и еще пять за бой - вот сумма, в которую будет оценено мастерство и мужество каждого из вас. Разумеется - и то, и другое необходимо сначала проверить. Бен. Действуй.

Широкий навес хорошо защищал от мелкого дождя, снова лившего с удивительно светлого неба. Все еще поигрывая изящным кинжалом, с золоченым навершием и гравировкой на клинке, Остин с интересом наблюдал за ловкими, техничными движениями Бена. Теснящего приземистого мужика тренировочным клинком. Пирса, сидящего напротив, очевидно больше волновало постепенно пустеющее блюдо со свининой.

- Как видите, бьются неплохо, - бодро проговорил он с набитым ртом. - Вашему гвардейцу - конечно не чета. Иш как прыгает. Но так это пока молодой. А большинство из моих... точнее теперь уже ваших - мужики тертые, опытные.

- Вижу, - несколько кисло отозвался Остин, - вон тот, лет восемнадцати, вероятно особенно тертый.

- Ну так и к восемнадцати можно многого навидаться, - слегка изменившийся голос прозрачно намекал на возраст самого Остина. - Да к тому же он вроде грамоте обучен. Да-а.

- Что, даже имя свое написать может?

- Наверняка не скажу... Нас то в ополчении писать не шибко заставляют. Но сам факт уже о чем-то говорит. Согласитесь.

- Соглашусь. Если это правда. Ну а тот, что подальше от других отошел? Под навес встал. Вроде и бился как следует, а от дождя прячется. Это тоже о чем то говорит?

- Конечно, - Пирс облизал пальцы, сальные после жареной свинины. - Говорит о том, что он спокоен как вол. Даже командира поблизости не страшится. Значит и врага не испугается.

- А тот патлатый? Присел, ушибленную в поединке ногу трет без конца. Может слишком нежен, раз терпеть силы не хватает?

- Не трет, а чешет. Запаршивел он, господин. Сильнее других. У нас в ополчении, стыдно признаться, вшей всегда хватает, - влажно поблескивающие, облизанные пальцы интенсивно заскребли по лысющей голове. - Но вам то его не в постель брать. А так, издалека, вполне себе воин.

- Хорошо. Беру всех. И благодарю за помощь, - Остин встал из-за стола, оставив рядом с Пирсом небольшой столбик серебряных монет. - Но скажите, Стенсбери не возражает против вот такого... Какие никакие, но все же бойцы. И теперь уже не его.

- Бойцы очень даже какие, молодой господин. А насчет того, возражает ли - да кто же его знает. Я то с ним не разговаривал никогда, не мой масштаб, понимаете ли. Но думаю он только рад был бы... Что теперь вы их кормить станете.

Салливан сидел на толстом, обожженном с одной стороны полене. В маленькой березовой рощице было на удивление свежо. Вероятно лайонелиты, еще недавно стоявшие лагерем неподалеку, были значительно чистоплотнее и дисциплинированнее солдат Хертсема. И ходили по большой и малой нужде исключительно в положенные места. Салливан расположился здесь не просто так. Навес, уже освещенный несколькими факелами и горящим поблизости костром, был виден как на ладони. И все, кто упражнялся в борьбе и фехтовании или просто сидел за длинным столом - тоже.