Время замедлилось, практически остановилось. Теплые брызги продолжали мягко касаться лица. Падая сверху будто крупные хлопья пепла. Тень, закрывающая собой пол неба, медленно двигалась в сторону. Откуда-то издалека, будто из-под воды, раздавался монотонный, низкий шум. И понемногу нарастая - стал причинять боль, отражаясь от стенок черепа многократным, вибрирующим эхом. Одна из теплых капель, паря в воздухе перед лицом и постепенно снижаясь, коснулась широко раскрытого глаза. Небо заволокло красной пеленой. Остин медленно закрыл глаза...

И резко распахнул их, жутким воплем отвечая на обрушившийся на него невыносимый хаос грохота и крика. Латник, державший высоко над головой булаву, занесенную для последнего удара, выронил оружие. Заливая все вокруг кровью, брызжущей из рассеченного до кости горла и заваливаясь на бок. Остин закашлялся. Подавился соленой, розоватой слюной и собственным криком. Натужный кашель отозвался острыми, пульсирующими разрывами боли в основании черепа. А боль помогла прийти в себя. По крайней мере на столько, что бы слезящиеся глаза смогли различить, что происходит вокруг. Буквально в двух шагах неистово рубились мечники, невыносимо громко молотя металлом о метал. Протяжно лязгнув мечами противники сшиблись вплотную, замерев на пару мгновений. И один из них рухнул назад, как свежесрубленное дерево. Узкая рукоять стилета косо торчала из под его шлема. Победитель быстро повел забралом смутно знакомого шлема из стороны в сторону, весь напружиненный, чуткий, готовый нападать или отступать. Видимо убедившись, что в пределах досягаемости его меча противников нет, сделал шаг к Остину, все еще пытающемуся встать. Ухватил за предплечье, плавным, но сильным движением поставил на ноги. Придержал за плечо, когда юношу шатнуло в сторону.

- Идти сможете? - раздался знакомый, но искаженный закрытым шлемом голос.

- Да, - не уверенно прохрипел в ответ Остин. Думая о том, что ситуация удивительным образом повторяется. А так же о псах и их полезности.

Прямо перед ними на полном скаку сшиблись два всадника. Рыцарь в цветах лайонелитов бессильно завалился назад раскинув руки, не рухнув на землю только благодаря высокой луке седла. Небесный поднял коня на дыбы, мощным рывком вырывая из груди противника длинный, узкий эсток. Подкованные копыта обрушились на уже мертвого врага, опрокидывая его вместе с лошадью. Рыцарь в сине-белом, полосатом плаще спешился ловким прыжком, подхватил отшатнувшегося Остина. В открытом забрале мелькнули пышные усы.

- Жив? Вижу, что жив, - в голосе Салливана слышалось некоторое облегчение. - Бен, помоги усадить его на коня, - он взвалил на себя Остина, но тут же с силой оттолкнул в сторону.

Мимо пронесся всадник в серой броне, зацепив фон Элликота копьем. Салливана кинуло на землю, но он тут же вскочил на ноги, даже не выпустив меча. Тряхнув головой опустил забрало шлема. Принял устойчивую позицию, будто врастая ногами в землю, отведя правый локоть назад и вверх. Выставил острие узкого, крепкого клинка в сторону разворачивающегося противника. Всадник с места пошел в галоп набирая скорость. Салливан ждал, сосредоточенный и совершенно неподвижный. В нужный момент резким ударом отклонил наконечник копья и каким-то чудом успел направить меч прямо в грудь приближающегося коня. При достаточной силе укола, эсток пробивает даже усиленные латы, а в незащищенную плоть животного вошел как раскаленный нож в масло. Жеребец споткнулся, полетел кубарем вырывая меч из рук рыцаря. Выбирающегося из под храпящего коня лайонелита, огрели по голове буздыганом. Около дюжины небесных оттеснили врагов. Салливану, Остину и Бену подвели пойманных лошадей.

Кое-где еще сражались, но было ясно - львы побеждены. Спустя пару минут Салливан фон Элликот с высоты седла рассматривал четверых, стоящих на коленях, со связанными за спиной руками. Трое лайонелитов, в дорогих, но запыленных, помятых и забрызганных кровью латах. И один старик, избитый даже сильнее рыцарей.

- Этих на коней, крепче связать и крепче стеречь. Следить, что бы не померли. Позже допросим, - Салливан перевел взгляд на разбитое лицо старосты. - А этого кончать. Только быстро. Настоящую верность надо вознаграждать.

Он не смотрел как дорезали старика. Хватало других забот. Приказав, что бы сбросив все лишнее, тяжело раненых погрузили на телеги, Салливан повел остатки своей роты обратно. Павших не взяли, не погребли, не сожгли. Не было времени, нужно было торопиться. Как только добили лайонелитов, старосту извлекли из-за поленницы, за которой он прятался и хорошенько тряхнули. Старик кое-что рассказал, теперь было о чем поразмыслить.

Даа... Вот такая мне удача. С горьким привкусом, черт возьми. Двадцать семь трупов. И ведь должен был заметить. Следы копыт на иссушенной, пыльной улице этой злосчастной деревни. Но дорожная пыль недолго хранит память о путнике. Даже если прошел целый отряд тяжелой кавалерии. Старик сказал, что они ушли за пол часа до нашего появления. Но отъехали недалеко. Посланный им мальчишка еще жив. Хорошо, что сообщив о нас лайонелитам, не вернулся в деревню. Или спрятался лучше, чем староста, это не важно. Важно то, что крупные силы противника неподалеку. Тот блондинчик, гербованный, с красивыми зубами... Выломаю ему еще парочку и узнаю все подробности. Другие покрепче, но тоже заговорят. Допрашиваемые по отдельности - не смогут договориться, не смогут как следует обмануть. Надо скорее доложить Фрейзеру. Эхх... двадцать семь человек! Но это, конечно, к лучшему. Уже добытые сведения невероятно важны. Полки на перевалах! Дурн-фар в опасности. А уж что еще хранят эти побитые головы...

- И вы знали? Знали уже тогда? - Джастин держал в руках полуобглоданную, зажаренную накануне заячью тушку. Смотрел пристально, будто пытаясь разглядеть нечто важное в обветренных волокнах мяса, бледном, розоватом суставе или изогнутых пластинках ребер.

- Все не так просто, ты знаешь это, - в голосе Салливана послышалось раздражение. Он рассказал едва ли половину из того, что происходило на самом деле. События, со временем поблекшие в памяти, снова представали перед глазами в невыносимо ярких подробностях. Рыцарь крепко сжал зубы, тряхнул головой отгоняя наваждение. Взял себя в руки. - Пленники рассказали все, что знали. Практически невозможно утаить информацию, если умело спрашивать. Но сведения были слишком противоречивы. На тот момент миновало всего несколько дней с разгрома железных львов на побережье Севенны. И где-то на левом фланге передвигались их войска. По разнящимся данным - от пяти до десяти тысяч. Разведка доносила, что Данас тоже набит под завязку, и собрав все, что можно с окрестных земель - лайонелиты сожгли остальное. Многие просто не верили, что на Дурн-фар могут выступить. Да к тому же мы сильно вырвались вперед, связь с силами Элрина и Нима была крайне ненадежной, - Салливан затих когда понял, что перечисляет все это самому себе.

Джастин все так же смотрел на полуобглоданную тушку.

- Стало получше? - более дружелюбным тоном поинтересовался рыцарь. - Во-о-от. Я и не сомневался. Это средство и мертвого поднимет. А подниматься, пожалуй, пора. Пойду на юго-восток, - он махнул рукой, указывая направление. - Если по пути - можешь составить компанию.

Джастин наконец откусил солидный кусок давно остывшего, жилистого... невероятно вкусного мяса.

- По пути, - кивнул он, не переставая активно жевать. - Заодно будет время договорить. Потому как мне очень хочется поделиться одним соображением. Как солдат с солдатом, - последнее он добавил с вежливым поклоном, подчеркивая, что именно имел в виду.

- Поделись, - одобрительно кивнул Салливан, пристегивая ремнями седельные сумки и поглаживая по морде довольно похрапывающего коня.

- Я понял, что пять, десять, двадцать тысяч врагов не так страшны, как один... который всегда держится неподалеку. Всегда идет следом, заглядывая через плечо, - Джастин спрятал в карман пару заячьих хрящиков, потуже затянул спадающие с бедер штаны. - А еще, я бы предпочел умереть в бою, чем снова выть ночами в его объятиях.