Когда Валя вернулась к Фаркасу, то обнаружила, что лицо у того почти пришло в норму, а сам Соратник курит, сидя рядом с двумя трупами.

— А это кто?

— Не шпйашивал, — мужчина ещё плохо говорил, после навязанной ему анестезии, — Найады махишешькие, паомнки навейноэ.

— Паломники? — переспросила Валя, силясь разобрать хоть что-нибудь.

— Ага, — кивнул Фаркас, — Хойат по мохийникам, покйоняюшшя вшякой нешшити.

— Ладно, — буркнула Валя, косясь на тела, выряженные в длинные одеяния, — Пошли дальше? Только там дверь заперта.

Фаркас встал, но вместо того, чтобы по-привычке взять тюк с вещами и пойти вперёд, направился к телам и, с отсутствующим выражением, принялся шарить у них по карманам.

— А у этохо кйюшшики ешшть! — с жуткойватой гримасой, которая должна была быть улыбкой, Фаркас потряс связкой состоявшей из нескольких тяжёлых тёмных ключей, — Пошши, пйовейим.

После нескольких бесплодных попыток открыть или взломать старинный замок, терпение у Соратника закончилось. Он принялся от души молотить ногами по двери, стараясь её выломать. Валя же, решив, что молния не попадает дважды в одно место, принялась обшаривать сундуки и урны. Чудо случилось — в большом каменном сундуке с тяжёлой крышкой нашёлся искомый ключ. Замок поддался и путники замерли в нерешительности. Некоторое время они прислушивались, но за дверью была тишина.

— Идём? — к Фаркасу почти вернулась нормальная речь.

— Угу, — Валя обнажила меч.

Дверь распахнулась, а вместе с этим зажглись множество факелов, висящих на стенах гробницы. Множество саркофагов, по счастью спокойно стоящих на своих местах, высокие потолки со сложными узорами, выбитыми в камне, груды драгоценных камней, сверкающих в факельном свете. Фаркас и Валя озирались в поисках хоть каких-то признаков жизни, или нежити, но вокруг царила тишина, лишь потрескивали факелы.

Соратник медленно двинулся к центру зала, где возвышался постамент. Валентина последовала за Фаркасом, то и дело оглядываясь на дверь. На каменном столе лежали слитки золота, рубины, сапфиры, бриллианты. Путники замерли, глядя на всё это изобилие. Посмотрев на Фаркаса Валя заметила, что взгляд Соратника прикован к куску тёмно-синего металла, лежащему на краю стола. Рука Фаркаса потянулась к нему и, прежде чем Валя успела остановить неосторожного мужчину, коснулась поверхности обломка Вутрад.

Дверь захлопнулась, а зал заполнил грохот падающих крышек саркофагов. Фаркас и Валя замерли, встав спиной к спине и обнажив оружие — на них двигалась целая армия пробудившихся мертвецов.

====== Глава 7. О том, что не стоит входить в одну и ту же реку дважды ======

Если бы у Вали спросили, сколько длился этот неравный бой, она не смогла бы ответить. Одну за другой они с Фаркасом отражали волны врагов, одна за другой они накатывались вновь.

Полуслепые, рассыпающиеся, неживые драугры шли к ним с одной целью: убить, уничтожить, стереть с лица земли. Наверное, нападай на путников люди, Валя с Фаркасом сейчас бы стояли по щиколотки в крови, но высушенные годами мертвецы лишь с сухим стуком падали на землю, умирая вновь.

Валентина ощутила, что правая рука онемела от усталости, пришлось переложить меч в левую, хотя ей она владела немного хуже. Ещё один противник в древнем шлеме, украшенном завитыми рогами, ещё одна занесённая над женщиной секира, ещё один поверженный драугр со звоном уронил своё оружие, а вслед за ним на камень с грохотом полетела голова.

Фаркаса оттеснили от Вали, теперь он сражался в другом конце зала. Отважный норд разил врагов с яростью берсерка. Двуручный меч взлетал, рубил, крушил, стальные мускулы Соратника не знали усталости, а сам он не знал ни страха ни отчаяния. Обернувшись в очередной раз на своего спутника, Валя с ужасом увидела, что большой драугр медленно подбирается к Фаркасу с тыла и уже заносит меч для удара.

— Фаркас! Сзади! — её крик отразился от каменных стен, исказившись до неузнаваемости, но своё дело сделал: Соратник крутанулся на месте и разрубил мумию пополам.

Валентина с облегчением отвела глаза от мужчины и лишь успела увидеть красный отблеск в глазах оказавшегося совсем рядом драугра. Сильный удар в бок настиг её, когда она уже занесла свой клинок. Резкой боли не было, но руки разом опустились, а ноги подогнулись. Справившись с собой Валя из последних сил вогнала меч туда, где когда-то у драугра был живот и надавила. Послышался хруст рассекаемого позвоночника, женщина сильнее навалилась на оружие. Она и её недавний противник повалились одновременно на холодный пол. Валентина попыталась отодвинуться от дёргающейся мумии, распространявшей жуткое зловоние, но не смогла — силы оставляли её слишком быстро. Рука сама собой потянулась туда, куда ударил вражеский клинок, а Валя со странным отчуждением рассматривала свои окровавленные пальцы, чувствовала, как впились в кожу звенья кольчуги, рассечённой посередине.

Сильные руки схватили женщину и потащили в сторону одного из пустующих саркофагов. Бережно усадив Валю на пол и прислонив к задней стенке гроба, Фаркас не без труда закрыл тяжёлую чёрную крышку. Сразу же несколько десятков костлявых пальцев попытались добраться до двоих непрошеных гостей, укрывшихся в этом мрачном убежище, но Соратник прочно заклинил массивную плиту и она не поддалась.

Фаркас присел к Вале, его лицо омрачилось, как только он увидел обильно кровоточащую рану, которую Валентина пыталась зажимать рукой.

— Дерьмо, — прохрипела женщина.

Перед глазами у Вали всё темнело и расплывалось, откуда-то из глубины начинала проступать боль: резкая, всепоглощающая; хотелось забыться, раствориться за пределами сознания, тогда ушли бы все ощущения, включая чувство обречённости и беспомощности.

Фаркас аккуратно извлёк звенья кольчуги из тела женщины, от этого рана ещё больше открылась, кровотечение усилилось, а Валя начала проваливаться в небытие.

Жгучий вкус лечебного настоя вернул её в реальность. Бок болел так, что хотелось биться и корчиться, извиваться, чтобы хоть как-то умерить эту пытку, но зелье подействовало — кровотечение уменьшилось, края раны начали понемногу стягиваться.

— Всё равно плохо, — буркнул Фаркас, заметив, что Валя смотрит на него.

— Что делать будем? — Валентина не узнала свой собственный голос в том искажённом болью хрипе, что вырвался из её горла.

— Я вынесу тебя отсюда, — коротко ответил Соратник и принялся раздеваться.

Валя удивлённо вытаращила глаза:

— Ты что делаешь?

— Слушай, — тон мужчины стал приказным, — сейчас я выйду отсюда и снова закрою саркофаг. Когда всё будет кончено — я подам тебе знак. Ты возьмёшь мой ремень с мечом и набросишь мне на шею, обломок Вутрад спрячь в одежде. Запрыгнешь на спину и я вытащу тебя. Главное: не забудь меч и обломок.

— Дверь в зал запечаталась, — Валентина аккуратно пробовала пошевелиться, каждое движение давалось с невероятным трудом. — Как мы выйдем?

— Мой брат восхищается древними нордами. Если бы ты была его сестрой, то тоже бы слушала его бесконечные россказни. В гробницах всегда есть второй выход.

Фаркас стянул с себя последние предметы одежды и подошёл к крышке саркофага:

— Готовься. Придётся потерпеть.

И он вышел.

Валя несколько секунда ошарашено смотрела на закрытую крышку, а затем услышала уже знакомое рычание и жуткий вой. Хруст, щелканье страшных клыков, треск с которым ломались кости — Фаркас принял обличие зверя и теперь расчищал им выход на свободу.

Когтистая лапа с противным скрипом прошлась по крышке саркофага. Валентина взяла ремень своего спутника в одну руку, спрятала меч, который не упустила только каким-то чудом, в ножны, а обломок Вутрад кое-как заткнула в широкий карман своей куртки. Превозмогая боль в боку она упёрлась руками в стенки своего укрытия и встала, навалилась на крышку гроба, и та с грохотом упала.

Оборотень стоял в гордом одиночестве среди остатков тел поверженной им нечисти. Шумно дыша он подождал, пока Валя справится с отведенной ей задачей и кое-как укрепится на его широкой спине, затем издал душераздирающий вой, от которого у женщины зазвенело в ушах, и рванул куда-то верх по каменным ступеням в углу зала.

Вервольф долго внюхивался, а затем уверенно двинулся к одному из саркофагов, из числа тех, что остались запертыми. Рывок могучих лап и крышка улетела в сторону — этот гроб оказался обманкой, он был пуст, а задняя стенка отсутствовала. Не без труда протиснувшись в узкое отверстие, Фаркас понёс раненую Валю на свободу.

Холодный сырой ветер показался лучшим другом, которого Валя не видела многие годы. Дождь закончился, а над Скайримом медленно просыпалось хмурое северное утро. Тяжёлые тучи, нависшие над мокрой землёй, скрывали восход солнца, но Валя безошибочно чувствовала, что сейчас дневное светило медленно поднимается, и вот-вот день вступит в свои права.

Оборотень, выскочив из каирна, не остановился, а быстро побежал к склону холма, туда, где в пещере ожидали лошади. Каждый шаг обернувшегося Фаркаса причинял Вале жуткую боль, но она готова была вытерпеть куда больше, лишь бы не оставаться в том проклятом могильнике.

Буквально за несколько шагов до пещеры вервольф замедлил шаг и пошатнулся. Женщина поспешила соскочить с его спины, но сделала это слишком быстро и слишком резко. От боли в глаза потемнело, а ноги подогнулись. Повалившись на колени, Валя наблюдала, как оборотень шатаясь сделал ещё несколько шагов, а затем начал меняться. Густая тёмная шерсть будто сама втянулась в кожу, чёрная шкура посветлела, ноги удлинились, суставы с хрустом приняли положение, свойственное для людей, а руки стали короче. Тяжело дыша, Фаркас упал на землю, абсолютно голый и дрожащий, он замер на четвереньках, с хрипом хватая холодный воздух. Валентина хотела встать и помочь ему, но не могла, она лишь попыталась позвать Соратника, но из горла вырвался непонятный булькающий звук. В конце-концов Фаркас пришёл в себя, встал и подошёл к Вале: