— Вставай, сестра, — тихо сказал он и протянул женщине руку.

Они вместе, обнявшись словно родные, побрели по хрустящей от инея траве. Валя видела, что норда била крупная дрожь, и старалась идти быстрее, но это едва ли ей удавалось. Храп лошадей, донесшийся до ушей спутников, сейчас оказался самым желанным и родным звуком. Насколько смогли они ускорили шаг и направились в укрытие.

Смирные животные, как ни в чём не бывало, дожидались владельцев, пожёвывая траву, заботливо оставленную им Фаркасом. Мужчина осторожно уложил Валю на вещи, которые они оставили в пещере, а сам, найдя в одной из сумок пару сапог, штаны, рубаху, стёганый кафтан и шерстяной плащ, принялся наспех одеваться.

— Потерпи немного, я выведу лошадей и разведу костёр, тогда займёмся твоей раной, — коротко сказал мужчина и, взяв животных под уздцы, вывел их прочь.

Вале показалось, что Фаркас отсутствовал очень долго, женщину бросало то в жар, то в холод, она почему-то очень боялась сама осматривать раненый бок. Опыт подсказывал ей, что такие травмы не сулят ничего хорошего. Не окажись на Вале кольчуги, сейчас она бы наверняка остывала там, на полу мрачного могильника. Слишком легко она восприняла это путешествие, будто игру, уверенная в своих силах, она не думала о последствиях и сейчас расплачивалась за самонадеянность. На глазах выступили предательские слёзы, а к боли и огорчению добавилось волнение: “Куда подевался этот проклятый Соратник?”.

Фаркас вернулся с кипой хвороста в руках и пучком остро пахнущих трав за поясом. Будто сквозь сон Валя видела как он разводит костёр, ставит над огнём маленький котелок, наливает в посудину воду из бурдюка и бросает туда травы. После этого мужчина ещё какое-то время порылся в сумках, и вернулся к Вале уже с очередной склянкой, наполненной каким-то зельем.

— Пей, — Фаркас аккуратно поднёс бутылочку к Валиным губам.

Женщина сделала несколько глотков и закашлялась: зелье оказалось очень острым. Кашель моментально отразился острой болью в ране, и Валя застонала. Соратник осторожно стянул с неё куртку, кольчугу, подкольчужник, грустно улыбнулся и покачал головой в ответ на слабое сопротивление женщины, когда он начал стягивать с неё сорочку.

— Ты подыхаешь, а боишься, что я твои сиськи увижу, — буркнул он и разорвал ткань. — Из неё получится хорошая перевязка. Отвар будет печь, так, что потерпи.

Разорвав то, что осталось от рубашки на тонкие полосы, Фаркас окунул одну из них в котелок с варевом, а затем, дав немного остыть, примотал к Валиному боку оставшимися кусками ткани. Отвар обжег ещё открытую рану и женщина взвыла. Соратник спешно закрыл ей рот широкой ладонью.

— Терпи, сестра, терпи, — уговаривал он, пока Валя металась от боли.

Долгожданное забытьё накатилось на раненую Валентину мягкой волной, боль утихла, а разум затуманился от жара исходившего от костра и дурманящего аромата трав. Прижавшись к Фаркасу в поисках тепла, она уснула. Валя уже не слышала, как её спутник плотнее накрыл её плащом и закурил.

Валю разбудило звонкое ржание одной из лошадей. Она приоткрыла глаза и увидела, что Фаркас стоит на входе в пещерку лицом к лесу. Женщина попробовала аккуратно пошевелиться и, на удивление, это ей удалось практически безболезненно.

— Проснулась? — Фаркас радушно улыбнулся, обернувшись к ней.

— Да, — Валин голос был хриплым, но во всяком случае, она уже могла говорить.

— Давай посмотрю, что там с тобой.

Соратник присел возле женщины и откинул плащ в сторону. Валя настороженно наблюдала за тем, как ловкие руки мужчины медленно разматывают повязку, и вздохнула с облегчением, увидев на месте вчерашней страшной раны лишь свежий рубец.

— Намного лучше, — Фаркас был явно доволен своей работой, — позавтракаем и в путь. Ты должна беречь этот бок, — предупредил мужчина. — Зелья не могут сделать всего. Будешь неосторожна — рана откроется снова. До Вайтрана почти день пути, ты должна выдержать дорогу.

— Я выдержу, — кивнула Валя, — только есть хочу и пить.

— Проснувшийся аппетит — хороший знак, — улыбнулся Фаркас.

Наспех перекусив хлебом с вяленым мясом и сыром, и запив это всё кисловатым пивом — воду Фаркас израсходовал накануне, чтобы напоить лошадей и сделать перевязку для Вали, они быстро собрались и вышли из своего временного убежища.

Валентина осторожно ступала по влажной траве и щурилась от дневного света. Тучи затянули небо над Скайримом, но её глаза жутко слепило. Облокотившись о дерево, она подождала, пока Фаркас подготовит лошадей в дорогу, а затем с его помощью забралась в седло, наотрез отказавшись от предложения Соратника привязать её.

— Вилкас был прав, — грустно сказала женщина, когда они тронулись в обратный путь, — я стала для тебя обузой.

Фаркас ничего не ответил, лишь покачал головой. Впереди показалась та самая тропа, по которой накануне они взбирались на холм. Палатки рядом с входом в каирн уже не было. Возможно, её разрушила ночная буря, а возможно кто-то уцелевший из рядов Серебряной руки поспешил убраться отсюда, унося весь свой скарб. Вспомнив о Серебряной руке, Валя тут же вспомнила об обломке той самой легендарной секиры:

— Фаркас, — позвала она, — а ты обломок Вутрад нашёл у меня в одежде?

— Да, — не оборачиваясь ответил мужчина, — я забрал его. В том, что случилось — моя вина. Нельзя было хвататься за то, что лежало на том столе. Я должен был понять, что это ловушка. Но я — дурак, — печально подытожил Соратник и добавил, — Ты можешь ехать быстрее?

— Попробую, — Валя поторопила лошадь.

Дорога назад показалась бы Валентине лёгкой, если бы не постоянная боль в раненом боку. Иногда, на особо неровных участках пути, или, когда лошадь пускалась вскачь, женщине казалось, что она выпадет из седла. Но она держалась из последних сил, не решившись оправдать озабоченные взгляды, которые бросал на свою спутницу Фаркас.

Выехав на широкий тракт спутники заметили несколько типов в тёмных длинных плащах. Высокие, желтокожие, с золотыми волосами, Валя признала в незнакомцах альтмеров, они окружили что-то или кого-то, замерев на краю дороги. Валя и Фаркас подъехали ближе, и на них сразу уставились четыре пары жёлтых хищных глаз. Валя попыталась рассмотреть, что же именно послужило объектом повышенного внимания высоких эльфов, но не могла ничего разглядеть из-за их широких спин.

— Кто такие? — высокомерно спросил один из альтмеров, выступив вперёд.

— Я не обязан давать тебе ответ, талморец, — зло выплюнул Фаркас.

Эльфы переглянулись и обменялись несколькими фразами на непонятном Вале языке. Женщина изо всех сил желала, чтобы дело обошлось без стычки, она вряд ли могла бы держать в руках меч. Но альтмер, говоривший с Фаркасом, лишь махнул рукой:

— Езжай, Соратник, не до тебя сейчас. Твоё счастье, что ваша гильдия не приняла ничьей стороны, — он сделал шаг в сторону, и Валя увидела, что альтмеры стоят вокруг трупа женщины, лежащей в луже собственной крови.

Валентину передёрнуло, Фаркас махнул ей рукой, делая знак продолжить путь, женщина послушалась и слегка ударила пятками в бока лошади. Спутники двинулись дальше, оставляя талморцев позади.

— Как они поняли, что ты Соратник? — недоумённо спросила Валя, заставляя свою лошадку поравняться со скакуном Фаркаса.

Соратник молча ткнул себя пальцем в грудь: на кафтане золотыми нитями была вышита секира.

— Вутрад, — догадалась Валя.

— Она самая, — Фаркас взглянул на женщину, глаза его беспокойно блеснули, — Талморцы не задевают нас, потому, что мы не присоединились к Братьям Бури, но не доверяют. Мой совет — держись подальше от альтмеров, да и вообще от эльфов. От остроухих ничего хорошего не жди.

— А как же Атис? — вскинула брови Валентина.

— Атис скорее норд в данмерской шкуре, — улыбнулся Фаркас, — Пьянчуга и дебошир.

Валя хохотнула, но тут же пожалела о том, что дала волю эмоциям — боль в ране усилилась.

Остаток пути до Вайтрана они провели в молчании. Валентина облегчённо вздохнула, увидев башни Драконьего Предела на горизонте.

У конюшен Фаркас помог женщине спешиться, а затем просто подхватил её на руки и понёс в город.

— Ты вещи забыл, — простонала Валя, она не знала, что было больнее — идти в Вайтран пешком или висеть в руках у Соратника.

— Ничего, — Фаркас остановился, пытаясь взять её поудобнее, — конюшонок притащит. Он часто вещи в Йорраваскр таскает, за нашими лошадьми смотрит, мы его не обижаем.

— Я в Йорраваскр сейчас не пойду, — заявила женщина, когда они миновали городские ворота, — Братья в “Пьяном охотнике” обо мне позаботятся, отнеси меня туда, пожалуйста.

Фаркас ничего не ответил и послушно двинулся к таверне, но по его лицу было заметно, что Соратник не одобряет Валиного решения.

Левелин едва не свалился со стула, когда увидел вошедшего в таверну Фаркаса с бледной, почти бесчувственной Валентиной на руках. Эрлиндир только вздохнул и отправил барда за целительницей в храм Кинарет, а сам принялся помогать Соратнику раздевать женщину и устраивать её поудобнее в постели.

— Не надо было ей с Соратниками сходиться, — бурчал босмер, осматривая рану, которая, хоть и не открылась, но знатно воспалилась за время дороги, — Вечно вы в самую гущу драки лезете.

— Молчи, эльф, — огрызнулся Фаркас, в светло-голубых глазах мужчины появился нехороший хищный блеск. — Ты обязан Соратникам не только жизнью брата, забыл?

— Я ничего не забываю, — холодно ответил Эрлиндир, накрывая Валентину одеялом до прихода целительницы. — Но рисковать жизнью ни в чём неповинной женщины, это слишком, даже для вас.

— Кодлак должен был её проверить.

В ответ на эти слова Фаркаса Валентина встрепенулась:

— Что значит проверить? — спросила она, морщась от боли.

— Сейчас ничего, — тон Соратника смягчился, когда он обратился к женщине, — сейчас ты должна спать и набираться сил. Завтра тебе Кодлак всё расскажет. Пойду я, — сказав это Фаркас твёрдым шагом покинул комнату, напоследок бросив неприязненный взгляд на Эрлиндира.