— Вот ещ-щ-щё! Нам только запаха мокрой пс-с-сины не хватало!

Тщедушный аргонианин попытался преградить дорогу Пушу, вломившемуся в сухость и тепло таверны перед Валентиной.

— Ты, зелёный! — рявкнула женщина. — Не тронь пса! А то хвост отрежу!

Аргонианин замер и уставился на промокшую женщину своими горящими глазами.

— Ес-с-сли вы на пос-с-стой, то за с-с-собаку с-с-с вас-с-с доплата, — сообщил он, выпрямляясь.

— Плевать, — буркнула Валя стягивая с плеч надоевший рюкзак и вымокший плащ. — Организуй комнату и пожрать. Мне и собаке, да поживее.

— Извольте, — услужливым жестом ящер принял уз Валиных рук рюкзак и повёл её на второй этаж таверны.

Народу здесь было немного, лишь несколько богато одетых горожан, да бой-баба, такая, какими обычно изображают бесстрашных скандинавских воительниц. Тётка она уже была в летах и выглядела крайне нелепо в кожаном корсете, да ещё и в компании молодого болезненного юноши. Валентина даже приподняла бровь, рассматривая парочку, женщина ответила приезжей неприязненным взглядом.

— Вот ваш-ш-ша комната, гос-с-спожа, — заявил аргонианин, открывая одну из дверей, расположенных в стенах длинного коридора второго этажа. — Извольте внес-с-сти с-с-сумму залога.

— Залога? Что за новшество такое? — удивилась Валя.

Ни в Вайтране, ни в Виндхельме в тавернах не требовали вносить залог за комнату, постояльцы расплачивались, когда съезжали, и всех делов.

— Это не новш-ш-шес-с-ство в наш-ш-шем городе, гос-с-спожа. Это — жизненная необходимос-с-сть. Народ в Рифтене, знаете ли, разный бывает.

— Понятно, — Валентина зашла в комнату, забрала из когтистых лап ящера свой рюкзак и строгим окликом осадила Пуша, вознамерившегося забраться на кровать. — Сколько нужно?

— Вс-с-сего двенадцать золотых с-с-септимов, гос-с-спожа. А Тален-Джей принес-с-сет ваш-ш-ш ужин.

— Кто такой Тален-Джей? — спросила женщина, нашаривая деньги в кошельке и отсчитывая требуемую сумму.

— Тален-Джей, — заискивающе проговорил ящер, завидев монеты в руках гостьи, — ваш-ш-ш покорный с-с-слуга. Премного благодарен, — добавил он, когда септимы перекочевали из рук Валентины в его зелёные ладони. — Ужин будет с-с-скоро. Ес-с-сли желаете что-то ещ-щ-щё…

— Желаю, — перебила Валя, аргонианин сильно растягивал все шипящие звуки, из-за чего говорил очень медленно, — горячую воду, чтобы помыться, смену сухого чистого белья, тёплого молока, ужин и мяса собаке. Свободен, Тален-Джей.

Ящер сверкнул желтыми глазищами, поклонился и растворился в коридоре таверны.

— Засранец! — воскликнула Валентина — Пуш таки влез на постель.

Долго ждать ужина не пришлось. Расторопный Тален-Джей вернулся очень скоро, в сопровождении двух грязных мальчишек, которые тащили большую бадью наполненную дымящейся водой. Сам аргонианин нёс на большом подносе множество плошек и горшочков, пахнущих так соблазнительно, что Валя пришлось держать Пушка, пёс всенепременно хотел исследовать содержимое сосудов.

— Ес-с-сли гос-с-спожа пожелает что-то ещ-щ-щё, она просто должна окликнуть Тален- Джея, — зашипел ящер, когда мальчуганы покинули комнату, а он сам расставил посуду на маленьком столике у окна.

— Спасибо, — Валя уже успела стащить с себя куртку и штаны, поэтому встречала прислугу завернувшись в тёплое шерстяное одеяло. — Что с одеждой?

— Придетс-с-ся подождать, портного нет на мес-с-сте, но уверяю ва-с-с, к тому моменту, как закончитс-с-ся дождь и вы с-с-сможете выйти на улицу, ваш-ш-ши вещ-щ-щи будут здес-с-сь.

— Ладно, тогда всё, — Валентина поправила свой импровизированный плащ и уселась за стол, обдумывая, что же съесть первым.

— Стой, — Тален-Джей уже повернулся чтобы выходить, — а где собачье?

— Извольте, — ящер ловко выудил из скопища посуды большую глиняную миску, наполненную, судя по виду, всеми видами мясных остатков, что нашлись на кухне, и поставил на пол.

Пуш накинулся на еду с жадностью изголодавшегося волка.

— Позвольте с-с-спрос-с-сить? — немигающие глаза ящера сверлили жующую женщину испытующим взглядом.

— Спрашивай, — махнула рукой Валя, глотая большие куски жаркого.

— Гос-с-спожа планирует задерживатьс-с-ся в наш-ш-шем городе на некоторое время?

— Думаю да, а что?

— Тогда, гос-с-споже с-с-стоит внес-с-сти с-с-своё имя в регис-с-стр приезжих. Это можно с-с-сделать в крепос-с-сти, у управителя ярла.

— В какой-какой регистр? — вскинула брови Валентина, этот город оказался куда интереснее, чем она могла себе представить.

— Видите ли, гос-с-спожа, — ящер облокотился на дверной косяк, — в Рифтене вс-с-сегда было с-с-сложно, вс-с-сё из-за воров. У нас-с-с их целая гильдия. Как они с-с-сами с-с-себя именуют. Дош-ш-шло до того, что гос-с-сти не могли попас-с-сть в город без пош-ш-шлины, которую изобрели эти мерзавцы.

В ответ на последние слова аргонианина Валя выразительно хмыкнула, но Тален-Джей не обратил на это внимания и продолжал:

— Тогда мы — торговцы и прочие чес-с-сные люди, имеющ-щ-щие с-с-своё дело в Рифтене, объявили бой ворам. И нам удалос-с-сь их хорош-ш-шенько поприжать. Но вс-с-сё это возможно, только ес-с-сли с-с-соблюдать с-с-строгие меры предос-с-сторожности. Поэтому вс-с-сех приезжих внос-с-сят в ос-с-собый журнал. Так, ес-с-сли вас-с-с обворуют, то город компенс-с-сирует час-с-сть с-с-суммы, но только, ес-с-сли вы запис-с-салис-с-сь, как гос-с-сть Рифтена.

— Любопытно, — нельзя сказать, что Валентина обрадовалась словам Тален-Джея.

Такая немилость по отношению к ворам и гильдии сильно усложняла её поиски Нируина. Хотя, нахальный вор заверял, что сам обнаружит женщину, если она таки приедет в Рифтен. В это Валя верила слабо, поэтому то, что нельзя было просто спросить о босмере Нируине на рынке, её слегка расстроило.

— Но очень дейс-с-ственно, — аргонианин приоткрыл свою безгубую пасть и обнажил острые зубы, пытаясь, видимо, изобразить улыбку.

— Спасибо, Тален-Джей, я обязательно наведаюсь в крепость, когда закончится этот проклятый дождь.

— С-с-скорее немного утихнет, — вздохнул ящер, — Рифтен — один из с-с-самых мокрых городов С-с-скайрима. Для меня это хорош-ш-шо, я люблю влажнос-с-сть, но вас-с-с, людей, это удручает.

Когда дверь за Тален-Джеем закрылась, Валя налегла на еду, стараясь не думать о завтрашнем дне. Сейчас главное хорошо отдохнуть, а остальное решится. Пушок очевидно думал также, потому, что, опустошив миску, снова вскарабкался на кровать.

Валентина, наспех обмывшись в остывающей воде, отпихнула пса и улеглась рядом.

— Запах от тебя, — буркнула женщина и тут же провалилась в сон.

***

На следующее утро Валя, захватив с собой Пушка, отправилась записываться как гостья города. Как только она вышла из таверны, сразу пожалела, что не оставила собаку внутри. Стая злобных тощих дворняг с воем кинулась на Пуша. Впрочем, выкормленный Эрлиндиром пёс умел за себя постоять, поэтому тут же ввязался в драку. Валентина поморщилась от воцарившегося вокруг визга, зато скучающие стражники мгновенно принялись делать ставки на то, сколько бродяжек порвёт “вон тот белый”.

Пушок догнал хозяйку уже на самом подходе к крепости, дорогу куда ей любезно указал совершенно очаровательный пьяница с огромным сизым носом. Весь в крови, но довольный, он тут же полез лизаться, когда Валя попыталась осмотреть его на предмет дырок в шкуре.

— Да убери ты морду свою, — она хлопнула пса по носу, одновременно раздвигая шерсть на загривке.

Больших ран на собаке не оказалось, видимо, сегодня в выигрыше были те стражники, что ставили на Пушка.

Визит к управляющему ярла был коротким и малоприятным. Мрачного вида босмерка бросила на длинный стол перед Валентиной амбарную книгу и перо.

— Имя, родовое имя, ценности, — коротко выдала она и нетерпеливо побарабанила пальцами по столу.

Так она стучала всё время, пока Валя нарочито аккуратно выводила свой псевдоним и расписывала, что же ценного при ней. Решив окончательно вывести заносчивую эльфийку из равновесия, в список ценностей Валентина внесла собаку, собственные честь и достоинство и чувство такта. А потом ещё некоторое время перечитывала написанное, дивясь тому, насколько здорово у неё получается писать на затейливом Скайримском наречии, добавляя красивые завитушки к имени Ловетт.

Когда, наконец, управитель смогла прочитать всё написанное, её тёмно-карие глаза полезли на лоб, а рот слегка приоткрылся.

— Что-то не так? Добавить, может, что-то?

— Ничего, — прорычала босмерка и помчалась прочь, задевая на ходу мебель.

Бежала она так быстро, но не заметила Пуша, расположившегося у камина, перецепилась через него и замечательно шлёпнулась на каменный пол.

— Осторожно! — воскликнула Валя. — Вы повредите одну из моих основных ценностей!

Но управитель ничего не ответила, а только скрылась в одной из дверей, расположенных за пустующим креслом ярла.

Покинув крепость, Валентина решила прогуляться по городу.

Рифтен был грязным. Серым и грязным. Опавшие листья, смоченные дождём и смешанные с грязью, практически полностью закрывали мостовую. От канала шёл такой запах, что впору было ходить, заткнув нос, а по сырости с Рифтеном мог потягаться разве что Виндхельм.

Недолго думая, Валя направилась на рынок. Во-первых, ей могло повезти найти там Нируина, во-вторых, свежая порция новостей и слухов не помешала бы. К счастью, листовок с её портретом было не видать, а значит был шанс, что хоть здесь ей не придётся прятать лицо в воротник.

Гвалт на рынке стоял несусветный. Стая собак, накинувшаяся на Пушка утром, лежала тут же, но не рискнула повторять утренних подвигов, лишь пара шавок лениво гавкнули вслед Вале. Зато торговцы веселились во всю: они так вопили, рекламируя свой товар, что просто уши закладывало.