— Брин задание дал? — деловито уточнил Нируин.

— Да, — женщина облокотилась о соседнее дерево, — только я не знаю как это всё осуществить.

— Кто клиенты?

— В “Пчеле и жале”… Кирава, кажется…

— Знаю, — кивнул босмер.

Прежде чем Валя продолжила, он подошёл к ней и обнял за талию, прижимая к себе.

- “Заложенная креветка”.

— Берси — жмот, — рука Нируина скользнула женщине под куртку.

- “Ночлежка Хельги”, — Валентина изо всех сил старалась, чтобы её дыхание оставалось ровным.

— Самое неприятное, — прошептал ей на ухо вор.

— Мне от этого должно стать легче? — женщина почувствовала предательское тепло внизу живота, когда тонкие пальцы босмера коснулись её шеи, а его зубы сомкнулись на мочке уха.

— Я тебе помогу с этим, — Нируин всё также шептал, — и с этим, и со всем, что тебе предстоит сделать, — он слегка сжал Валину грудь под курткой. — Но не сегодня.

— Ну не здесь же? — жалобно застонала женщина.

— Конечно нет, пойдём, — Нируин отпустил её, а затем крепко взял за руку, увлекая за собой, в сторону порта.

Скрипнула дверь маленького домика, который будто воробышек, расположился на самой верхушке Рифтенской стены. Белый пёс неслышно скользнул внутрь, а за ним в дверь вошла целующаяся пара. Нируин ловкими движениями освобождал Валентину от одежды, в то время, как она безнадёжно запуталась в бесчисленных завязочках его наряда. Громыхнула бадья, которую она неловким движением сбросила с комода, и тут же босмер взял Валю на руки, усаживая на место упавшего сосуда.

— Я соскучился, — пошептал он, жадно впиваясь ей в губы.

Женщина ничего не сказала, лишь жарко ответила на поцелуй и помогла стянуть с себя нательную рубашку. Настойчивые губы эльфа скользнули вниз к груди, а затем и к животу. Валя тяжело дышала, ощущая его дыхание на своей коже. Дразня её, босмер вновь поднялся и впился женщине в губы. Валентина отвечала, прижимаясь к Нируину, ощущая внутренней стороной бедра, как он возбуждён. Босмер приподнял её одной рукой, другой освобождая Валю от остатков одежды. Штаны полетели в тёмный угол комнаты, а женщина, наконец, справившись с завязочками, сорвала с Нируина куртку, а затем рубашку. Подчиняясь движению её рук, эльф спустил свои бриджи, но не позволил женщине коснуться кожи. Он ласкал её, дразня и погружая в горячее беспамятство. Перед глазами у Валентины плыло, жгучее желание закипало в ней всё сильнее, не находя выхода. Со стоном она впилась зубами в шею Нируина. Босмер порывисто вздохнул, оторвал женщину от себя и ухватил за подбородок, заставив смотреть себе в глаза. Валя почувствовала как его бёдра настойчиво раздвинули её ноги и поддалась, со сладостным стоном принимая его в себя. Женщина погрузилась в пучину ощущений, не отдавая себе отчёт о том, что и как она делает. Неровное дерево стен впилось ей в спину, а шаткий комод заходил ходуном. Нируин двигался быстрее и сильнее, Валя слышала его тяжелое дыхание, иногда срывавшееся на стон. Его глаза горели диким животным огнём, а рот приоткрылся. Убрав руку, вцепившуюся ей в подбородок, Валентина впилась в губы эльфа. Тогда даже тот скудный свет, что проникал через мутное окошко хижины, померк. Реальность перестала существовать, освободив место лавине чувств и ощущений.

Если бы у Вали спросили, что происходило в ту ночь, она смогла бы ответить лишь, что это было темно и хорошо.

====== Глава 14. О том, что дуракам и новичкам всегда везёт. ======

Солнце редкий гость в Рифтене, да и вообще в Скайриме. Суровая природа северного края словно оживает, когда небесное светило показывается из-за горизонта. В это утро солнце медленно всплыло из-за горой гряды и коснулось своими лучами верхушек деревьев, замерших в утреннем тумане. Иней на листьях и травах засверкал в его свете, а дымка, медленно скользящая над водами озера Хонрик, окрасилась в золотистый цвет. Из леса на берег вышла тощая медведица, в сопровождении своих непоседливых малышей и, щурясь в лучах утреннего солнышка, принялась пить воду. Медвежата тут же затеяли весёлую возню, а их мать, с шумным дыханием, переводила беспокойный взгляд с детей, на рыбаков, суетящихся у городских стен.

На другой стороне озера, среди кустов, покрытых ярко-красными ягодами, мелькнула белая шерсть крупного пушистого пса. Собака аккуратно подошла к рыболовецкой сети, легкомысленно оставленной на берегу, и ловко выудила оттуда крупную, ещё живую рыбу.

— А ну пшёл вон! Чтобы тебя даэдра побрали, окаянного! — закричал мужчина, чинивший неподалёку свою лодочку.

Он схватил весло и побежал за псом, да разве за ним угонишься. Ловко лавируя между зарослями, Пуш помчался в сторону города. Медведица глухо зарычала, подзывая малышню, и ушла вглубь леса, недовольная суетой.

Нируин аккуратно, чтобы не разбудить Валю, встал с постели и открыл дверь Пушку, настойчиво ломившемуся внутрь. Но все меры предосторожности оказались тщетными: пёс принялся жевать рыбу с таким чавканьем и довольным бурчанием, что женщина проснулась и приподнялась на локте.

— Жрёшь, гад? — сиплым от сна голосом спросила она.

Ответом послужил мимолётный взгляд блестящих глаз.

Босмер одевался.

— Спи, рано ещё, — сказал он, натягивая штаны.

— Рано, не рано, — вздохнула Валентина, садясь на кровати, — а дела не ждут.

— Ждут, — отмахнулся Нируин, — но раз не хочешь спать — одевайся, а я пока что-то на завтрак соображу. У меня тут, как видишь, пусто.

Эльф развёл руками демонстрируя убогую обстановку хижины.

— Это твой дом? — приподняла бровь Валя.

— Можно и так сказать, — босмер сосредоточенно завязывал шнурки на куртке. — Я тут редко бываю. Так только, поспать. Ем в “Буйной Фляге”, или ещё где-то.

— Столько времени воруешь, а наворовал только на хибару, — насмешливо сказала Валентина, бросая на Нируина лукавые взгляды.

Эльф на мгновение оторвался от завязочек и пристально взглянул на женщину, а затем ухмыльнулся, будто хитрый лис:

— Это мне говорит та, которой в скором времени предстоит спать в канализации.

— Чего?

— У тебя нет столько денег, чтобы снимать комнату. А значит — придётся перебираться в “Крысиную нору”. Там есть пара-тройка кроватей, для гильдейских, что не обзавелись своим жильём, — Нируин, наконец, справился с курткой и взялся за сапоги.

— Нет, — твёрдо ответила Валя, — там я ночевать не буду.

— Тогда, — тон эльфа стал очень твёрдым, — привыкай к этой хибарке.

— Ты меня жить к себе приглашаешь? — губы женщины снова растянулись в дурашливой улыбке.

— Оказываю помощь тем, кто терпит бедствие, — в ответ ухмыльнулся вор.

Он перегнулся через кровать, поцеловал женщину и вышел.

К тому моменту, как Нируин вернулся, Валя успела одеться и убрать остатки завтрака Пушка. Босмер поморщился, учуяв специфичный рыбный запах.

— Надеюсь эта вонь не испортит нам аппетит, — сказал он, занося в хибарку корзину.

Проголодавшейся Валентине мог испортить аппетит разве что разлагающийся труп в непосредственной близости к столу. Так, что выбросив обглоданный рыбий хребет и раздавленную голову в окно, она охотно принялась за еду.

— Ну а теперь, — Нируин ломал хлеб на крупные куски, — подумаем, как бы тебе выполнить задание и не скомпрометировать себя перед всем городом.

— Я не знаю, — честно призналась женщина, откусывая большой кусок сыра. — Вообще не понимаю, какого лысого скампа, заставлять новичка светить рожей перед торговцами.

Вор пожал плечами:

— Много причин. Возможно Брин считает, что ты ни на что не годна, поэтому решил избавиться от тебя таким вот образом, не отказав…

— Постой, постой, — перебила босмера Валя, — я не просилась к вам. Этот рыжий пустозвон сам подошёл ко мне на рынке и предложил провернуть эдакое дельце. Я отказалась.

— Тогда почему мы сейчас обсуждаем задание, которое тебе поручил выполнить тот самый пустозвон? — глаза Нируина загадочно блеснули.

Валентина потупила взгляд, понимая, какая нескладная выходит история. Но признаваться в том, что всё это время она искала босмера, было если не унизительно, то как-то неловко.

Эльф какое-то время ещё смотрел на женщину, а затем налил мёда в потёртую кружку:

— Пойми меня правильно, я не хочу ворошить прошлое и упрекать тебя. Если тебе неудобно отвечать на мои вопросы, можешь просто сказать.

— Я не хотела светить лицом, — Валя просияла, неожиданный выход из неловкой ситуации нашёлся сам собой. — Листовки с моей физиономией я срывала вплоть до Айварстеда.

— Тогда тем более, не стоит заявляться к торговцам с требованием денег, — улыбнулся Нируин в ответ. — С Берси будет проще всего. Так уж получилось, что его специальный заказ, для одного зажиточного горожанина попал мне в руки. Этот жадный ублюдок сделает всё, чтобы выкупить товар и не допустить разглашения.

— И что же там? — не сдержала любопытства женщина.

На мгновение Вале показалось, что впалые щёки вора покраснели.

— Скажем так, — после небольшой паузы ответил Нируин, — у одного из местных, весьма бурная фантазия. Выход этой фантазии он даёт в постели. И он заказал нечто в Маркарте, очень особенное.

— Искусственный член что-ли? — ляпнула Валя, для которой всяческие безделушки из распространённых в её мире секс-шопов были обыденностью.

Босмер поперхнулся мёдом и закашлялся:

— Как ты догадалась?

— А из чего они их тут делают? — полюбопытствовала женщина, перегибаясь через стол и хлопая эльфа по спине.

— Два — из чистого золота, два- кожаных.

Нируин и Валентина несколько секунд глядели друг на друга, а потом, совсем по-детски, прыснули в тарелки.

— Угораздило же тебя перехватить эту прелесть, — Валя вытирала набежавшие на глаза слёзы.

— Только не спрашивай, как я за ним охотился, — хихикнул вор.

— И не подумаю, — заверила босмера женщина и бросила Пушку корку сыра.

— Так, что сейчас я напишу письмо для Берси, и ты скажешь, что тебя попросили передать его. Мол тип какой-то в капюшоне, сказал, что долговая расписка.