— Считай ты легко отделался, парень, — неожиданно сказал Микаэлю стражник с разбитым носом.

В таверне снова поднялся невообразимый шум, кто-то разразился воплями: ” Оскопить негодяя!” — и, судя по движению, намеревался сделать это немедленно, хозяйка, всё так же восседавшая на прилавке, стала визгливо сетовать о понесённых ею убытках, Свен и его товарищ грозно смотрели на Микаэля, что-то выкрикивая, и размахивая кулаками.

— Будет! — снова призвал всех к порядку Хадвар, — Выяснили всё?

— Не выяснили! — хозяйка таверны вскочила на ноги и быстрым шагом подошла к Хадвару, — Не выяснили! Кто за убытки платить будет? Микаэль? Не он драку затеял! Да, он паскуда, но это сути дела не меняет. Эти двое, — она ткнула пальцем в строну потупившихся молодых людей, — схватили его, заломили руки, разорвали одежду, и разбили о его голову лютню. А когда Микаэль позвал стражу, сопротивлялись аресту! Из-за них “Гарцующая кобыла” разгромлена!

Парни стояли, опустив глаза в пол, а Микаэль торжествующе хихикал. Один из стражников, наиболее уцелевший, подошёл к Свену:

— Как расплачиваться будем?

— У меня денег нет. — Свен чуть не плакал.

— У меня тоже. — товарищ Свена елозил носком потрёпанного сапога по грязному полу.

— Мы отработаем, — Свен тяжело вздохнул, — останемся на сколько нужно и отработаем.

Тут Валя не выдержала:

— Какой останемся? — она крепко ухватила Свена за руку и встряхнула его, — У тебя мать болеет, ты что, забыл?

— Так я деньги последние ей на лекарство и потратил! — жалобно ответил бард, — Ну и комнату на ночь снял, всё, нет больше денег.

— А у меня и не было их, — добавил его товарищ, — я здесь рассчитывал заработать.

— Хороши работнички! — всплеснула руками хозяйка таверны, — Да на что вы мне сдались? Вы что ли мебель ремонтировать будете? Да у вас, бардов, руки не из того места растут!

— Всё, хватит горланить, — Валя подняла руки, чтобы обратить на себя внимание, — мы покроем расходы! И выплатим штраф за драку. — добавила она, заметив вопрошающий взгляд стражника.

— А лютня?! Лютня моя, и лечение! — некстати влез Микаэль.

Хадвар было двинулся в его сторону, но Валентина опередила солдата, крепко ухватив щуплого барда за ухо:

— А твоя лютня, у тебя в руках, гадёныш, вот возьми её, обними покрепче и проваливай, — негромко приговаривала она, ведя за собой скрючившегося от боли барда, — а если ты сейчас не избавишь меня от своей физиономии, то я исполню пожелание местных и оскоплю тебя, при помощи струны от твоей же лютни.

Так во всеобщей тишине она подвела тихо пищащего Микаэля к двери таверны, ногой распахнула её и повернулась в ту сторону, где стоял имперский солдат:

— Хадвар, помоги. — попросила женщина, заставляя барда нагнуться ещё ниже.

Солдат не заставил себя долго ждать и быстро отвесил Микаэлю такого пинка, что тот с воплями скатился вниз по лестнице.

— Ну что? — спросила Валя, возвращаясь к своей компании, — Сколько они там задолжали?

Но тут, к вящему удивлению женщины, из полутёмного угла таверны вышел суровый темноволосый здоровяк и заявил:

— Я в доле. Парни всё же за женщину заступились, когда добрая половина таверны ничего не делала. Плачу половину.

В зале одобрительно зашушукались, а Валентина внимательно посмотрела на лицо расщедрившегося вайтранца, его черты почему-то показались ей знакомыми.

Далее последовала утомительная процедура подсчёта убытков, штрафов, а затем и отсчитывания денег. В конце-концов, Хадвар ловко вправил одному из стражников сломанный нос, а сами стражи порядка, подобревшие, когда их карманы изрядно пополнились золотом, помогли навести относительный порядок в таверне. Хозяйка “Гарцующей кобылы” снова забралась на прилавок, и, возвышаясь над всеми, отдавала распоряжения. Когда с уборкой было покончено Хадвар и набедокурившие парни устроились за большим столом в углу зала, а Валя, в довершение, заказала всем выпивки за свой счёт. Весть о бесплатном пойле посетители встретили дружным рёвом и ринулись поднимать бокалы за здоровье женщины. Сама же, улыбающаяся и довольная Валя, хотя и с похудевшим кошельком, примостилась рядом с мужчинами.

Хадвар, сердито ворча, помогал парням смывать с себя кровь, а когда увидел, что Валя наконец присоединилась к ним, пробурчал:

— Зря ты их выручила, так и не научатся за свои поступки отвечать.

— Ничего, — улыбнулась Валентина, — им и без того здорово досталось. Как это ещё стражники за мечи не взялись. Тебя то как зовут? — спросила она, обращаясь к темноволосому товарищу Свена.

— Левелин. — улыбнулся юноша, — а вас — моя спасительница, Валентина, если я правильно понял?

— Правильно, расскажи, Левелин, как же тебя угораздило влезть в эту передрягу?

— Всё просто, — ещё шире улыбнулся парень, — я тоже бард.

— Три барда в одной таверне, — покачал головой Хадвар, — странно, что “Гарцующая кобыла” ещё не стёрта с лица земли.

— Сейчас барда только два, — отмахнулся от ворчливого солдата Свен, — и эти барды вполне могут вас порадовать своим пением! Тем более, что у меня с собой флейта, а Левелин — обладатель прекрасного голоса.

— Да, — согласился темноволосый бард, — и поём мы не такую похабщину, как этот недоносок!

Барды разом встали из-за стола и направились к центру зала:

— Мы хотим попросить прощения у всех посетителей этого замечательного заведения за тот бардак, который возник по нашей вине! — после этих слов Свена, оба барда низко поклонились, — Дабы хоть частично искупить нашу вину, остаток вечера мы будем петь для вас!

В руках Свена, как по волшебству, возникла флейта, заиграла нежная музыка, а Левелин запел своим потрясающим чистым голосом. Под песни, грустные и весёлые, спиртное лилось рекой, и хмельное веселье наполнило таверну. Мало-помалу Хадвар тоже перестал бурчать и принялся подпевать бардам, в глазах солдата появился масляный блеск, и он то и дело многозначительно поглядывал на Валю. Женщине ничего не оставалось, кроме как подливать ему в кружку то мёд, то пиво, и делать вид, что она ничего не замечает. Когда же в конце-концов Хадвар захрапел прямо на столе, Валя уличила момент и выскочила из душной таверны на свежий ночной воздух.

— Ночь располагает к прогулкам, — раздался мужской голос за спиной Валентины.

Женщина обернулась и нахмурилась: перед ней стоял тот самый расщедрившийся норд, который заплатил за половину убытков, принесённых таверне.

— Скорее к прогулкам располагает пьяный угар, который царит в таверне, — прохладно ответила она, рассматривая мужчину.

Он был молод, темноволос и голубоглаз, могучее телосложение выдавало в нём человека большой силы, наверняка умевшего хорошо обращаться с оружием.

— Могу я поговорить с вами, Валентина? — спросил он, подходя ближе.

— Только не говорите, что вы выпили достаточно для того, чтобы попытаться склонить меня к непотребствам, — подозрительно глядя на собеседника, сказала Валя.

— Что вы, — мужчина воздел руки в картинном жесте, — ваша угроза оскопить барда струной от лютни отбила у меня всякое желание рисковать своим достоинством. Нет, я лишь заметил что вы приезжая, а мне всегда интересно пообщаться с новым человеком.

— Ну тогда ладно, — Валя неспешным шагом двинулась по улочке, ведущей от “Гарцующей кобылы”. Она направлялась к площадке, на которой росло раскидистое дерево Златолист, служившее своего рода достопримечательностью Вайтрана, если судить по количеству людей, которые днём прогуливались возле него. Теперь же, по причине ночи, возле Златолиста было тихо и пусто. Мужчина следовал за ней, его шаги были на удивление тихими для такого массивного человека, а движения плавными и грациозными.

— Меня зовут Вилкас, — представился он.

— Моё имя вам известно, — Валя села на одну из скамей, окружавших дерево.

Вилкас остался стоять, нависая над ней.

— Я не буду спрашивать откуда вы, я вижу, что издалека. Но по городу ходит слух, о вашем путешествии и о том, что возле Ривервуда на вас напали бандиты, а вы одна уцелели.

— Ну и скорость у ваших слухов, — вздохнула Валентина, — действительно напали, а потом я едва не замёрзла в глуши. В общем, Хадвару я обязана жизнью.

— А как вы зарабатывали на жизнь дома? — неожиданный вопрос заставил Валю задуматься.

— Эм, а почему это вас так интересует? — ответила она вопросом на вопрос.

— Я объясню, когда услышу ответ, — загадочно произнёс Вилкас.

— Ну, предположим, я батрачила на ферме, — Валя лукаво взглянула на мужчину, но тот лишь улыбнулся.

— Нет? — спросила женщина, — Что ж, ладно, я была наёмным убийцей?

Вилкас неопределённо покачал головой.

— Тоже нет? Ну прямо не знаю, я была искателем приключений, подходит?

Если игра в “угадайку” и задела Вилкаса, то вида он не подал.

— Это мне кажется ближе к правде. А теперь скажите, что вы планируете делать дальше? Задержитесь в Вайтране или поедете прочь?

— Послушайте. — Валя не выдержала, — Объясните мне цель этих расспросов.

Вилкас слегка склонился над ней и, глядя прямо в тёмно-серые глаза женщины, едва ли не с угрозой произнёс:

— Не каждый день в городе появляются новые люди, знакомые с оружием, с кошельком, доверху набитым старинным золотом, в сопровождении глуповатого солдата, из числа имперских легионеров. Люди, которые не могут или не хотят рассказывать откуда и зачем они приехали. — голос Вилкаса стал холодным, а в глазах появился странный блеск, — Запомните, Валентина, вы вызываете слишком много вопросов на которые нет ответов. А я не люблю людей, которым есть, что скрывать.

Вале порядком надоело выслушивать измышления мужчины на её счёт, и она резко поднялась. Ростом девушка была не обижена, поэтому Вилкас возвышался над ней совсем незначительно, что позволило ей пристально посмотреть в его лицо:

— Не надо мне угрожать, Вилкас, — она старалась вложить как можно больше самоуверенности и металла в свои слова, — моё появление здесь и мои планы, не касаются ни тебя, ни кого-либо другого. Как ты заметил, я действительно умею обращаться с оружием, а значит и могу за себя постоять. Так что оставь свои подозрения при себе, если не горишь желанием запихивать свои кишки в своё же нутро.