— Судя по тому, что я видела в доме у Тониллы — вы не бедствуете, да и кабинетик вашего главы выглядит совершенно не печально.

— Тонилла никогда не была членом Гильдии, — отмахнулся Бриньольф, — она- скупщик и добровольно взяла на себя некоторые обязанности, но Тонилла — сама по себе. Что касается Мерсера, я предпочитаю не обсуждать его доходы и расходы.

— А я бы обсудила, — упрямо склонила голову Валя, — в конце-концов он имеет прибыль с вашей же работы, а если работа стоит — откуда у него будут деньги на золотые чернильницы и кинжалы, инкрустированные рубинами.

— Не лезь не в свои дела, — невесело улыбнулся норд.

— Работай и молчи? Подход скорее сурового ремесленника, нежели вора, — поморщилась Валентина. — Что до моего везения, то, поверь, оно очень обманчиво. По сути, я — самый невезучий человек в Скайриме.

— С чего бы это? — удивился норд.

— О! Я просто притягиваю всякие неприятности на свою голову. Вот, например, какова была вероятность того, что я окажусь на одном кладбище с убийцей, ещё и попадусь на глаза страже в весьма невыгодной ситуации? Мизерная, — развела руками женщина.

Но, судя по скучающему выражению лица Бриньольфа, Валины слова его не впечатлили. Какое-то время мужчина и женщина играли в молчанку, разглядывая друг друга.

— Я вижу, что мои доводы остались вне твоего внимания, — Валя встала и зачем-то принялась расправлять полы куртки.

— Я внимательно выслушиваю всё, что мне говорят, и то, что говорят не мне, иначе я не прожил бы так долго и не остался бы так долго в деле, — невозмутимо ответил норд. — Твои слова приняты к сведению.

Мужчина встал и, взяв Валентину под руку, направился к выходу из своего дома. Валя резко вырвала своё предплечье из ладони Бриньольфа.

— Сама знаю куда идти, — грубо бросила она и, топая, пошла к двери, приготовившись как следует ей хлопнуть.

Валентина крайне не любила, когда её выпроваживали откуда-либо. Обернувшись, она обнаружила, что Бриньольф стоит облокотившись о стол и широко ухмыляется, будто Чеширский Кот, выдавший очередную безумную остроумность.

— Убери эту довольную мину! — рявкнула женщина.

В ответ мужчина растянул губы ещё сильнее. Валентина вышла, бахнув несчастной дверью так, что та едва с петель не слетела. Из дома послышался возмущённый вскрик, но она не слушала, спешно спускаясь по лестнице. Происходящее Вале не нравилось, совершенно не нравилось. Ей не нравилось это непонятное задание в Виндхельме, где она не очень-то и нужна. Если вдуматься, ей не нравились слова вербовщика о полосе неудач в Гильдии, но больше всего Валентине не нравилось то, как этот рыжий болтун заставлял её терять равновесие. Лишние нервы провоцировали ошибки и оплошности, оговорки и поступки, которые могли натолкнуть местных на нехорошие вопросы. О Валином происхождении и без того знали слишком многие: Нируин, к своей чести не задававший лишних вопросов, Ульфрик Буревестник, который тоже не задавал вопросов, зато натравил на женщину целые полчища талморцев, ну и, разумеется, сами талморцы, разыскивающие Валентину по всему Скайриму.

Пушок догнал хозяйку уже возле самой хижины босмера. Пёс быстро понял, в каком состоянии находится его хозяйка, и, опустив хвостище, поплёлся позади неё. Синрик и Нируин, выпивавшие за столом, тоже притихли, стоило женщине зыркнуть на них. Только сообщили, что Сигард их ждёт завтра утром возле конюшен. Валя кивнула, сунула в рот кусок сладкого рулета, бережно порезанного на аккуратные ломтики, и упала на кровать.

— До самого Виндхельма едем? — поинтересовался худощавый норд-возница, обернувшись на своих пассажиров.

— Нет, — ответил Синрик протирая заспанные глаза, — только до Рощи Кин, дальше мы своим ходом.

— Как скажешь, — пожал плечами Сигард и уставился на дорогу.

Валя, завернувшись в шкуры, сидела на дне повозки и угрюмо рассматривала сучковатые доски. По настоянию Синрика, ей пришлось натянуть плотный шерстяной капюшон, коловший кожу. Раннее утро таяло, вместе с серебристой дымкой, ещё недавно нависавшей над трактом. Оглушительная птичья трель неслась над лесом, окружавшим дорогу с двух сторон.

— Эльфы, — предупредительно бросил возница.

Валентина мгновенно оказалась под одной из двух деревянных скамей, крепившихся к бортам телеги. Синрик живо набросал побольше звериных шкур, служивших прикрытием их поездки, а для большей убедительности поставил на женщину обе ноги, одной угодив Вале в нос. Сквозь скрип повозки и шуршание меха, задыхавшаяся Валентина услышала звон подков о булыжник.

— Кто такие, что и куда везёте?

— Везу с сыном шкуры на продажу, — Сигард говорил спокойно, будто нежелательный объект номер один в Скайриме не валялся в этот момент на дне его телеги, а над ним не восседал вор.

— Проверить! — после этой команды душа Вали ушла в пятки.

Если у талморцев хватит ума покопаться в шкурах, они без труда найдут женщину, которая не то, что шевелиться, дышать старалась через раз.

— Что это у тебя? — даже через ворох мехов сверху Валентина услышала брезгливую интонацию высокого эльфа.

— А даэдра его знает, — Синрик отвечал медленно и гнусаво, — болячка какая-то, маменька моя недавно от такой же отошла. Сперва вот-так просто на руке было, а потом на тело перешло и загнило. И померла.

— Да, отмучилась бедная, — поддержал своего “сына” Сигард, — боли-то какие были. Сколько Элгрим, дай Мара ему сил и здоровья, ни бился, а ничего не помогало.

Валя почувствовала, как качнулась телега — талморцы поспешили отойти от “больного”.

— Езжай!

— А вы куда, милостивые господа, путь держите? — поинтересовался возница. — Не в Рифтен, ли?

— Не твоё дело, — рявкнул альтмер, и копыта коней вновь запели о камень.

— В Рифтен едут, нелюди, в Рифтен, — пробурчал Сигард.

Синрик стянул шкуры с Валиного лица, и женщина принялась жадно ловить ртом свежий воздух.

— Ничего им в Рифтене не светит, — вор аккуратно наматывал полоски чистой ткани на поддельную болячку, чтобы сохранить её в целости до самого Виндхельма. — Талморцев даже через ворота не пропустят, а если полезут — перебьют всех к даэдровым бесам, и правильно сделают.

Валя, отдышавшись, устроилась поудобнее на жестких досках.

— Меня, небось ищут, — она беспокойно посмотрела вслед талморскому патрулю, который успел скрыться за изгибом дороги.

— Пусть ищут, — отмахнулся Синрик, — меня считай, во всех владениях Скайрима ищут…

— А ещё в Хай Роке, — добавил возница.

— Ну да, — кивнул вор, — и в Морровинде. Так вот ищут и найти не могут, а почему? — парень приподняв брови посмотрел на Валю.

— Почему? — женщина потянулась к фляге, лежавшей неподалёку.

— Потому, что никто моего настоящего лица не знает, — самодовольно ухмыльнулся Синрик, — и тебя никто не узнает, поверь мне.

Валентина кивнула, хлебнула немного вина, и принялась точить меч.

Они ехали долго, останавливаясь на ночлег прямо на обочине дорог. Сигард несколько раз отлучался куда-то.

— Что он всё время в лес бегает? — не удержавшись, спросила Валя у вора, на очередном привале.

— Пошлину отдаёт, — ответил парень, копошась у костра.

На ужин Синрик умудрился подстрелить жирного фазана, и теперь увлечённо ощипывал его.

— Кому? — не поняла женщина.

— Бандитам, — парень поднял тёмные глаза на собеседницу.

Он не брился уже несколько дней, из-за чего лицо вора покрылось густой чёрной щетиной.

— Ну и нравы у вас, — фыркнула Валентина, — стража владения даже с бандитами сладу дать не может?

— Страже, особенно в Рифтене, ни до чего нет дела. У нас всё решено, они не вмешиваются, — Синрик почесал бороду и снова занялся птицей, — Гораздо легче заплатить, чем терять людей.

— Тем более теперь, когда война, — закончила за него Валя. — Какие у нас планы?

— В Роще Кин есть таверна. Остановимся там, приведём себя в порядок и отправимся в Виндхельм.

— С Сигардом?

— Нет, — парень поморщился, убрал с носа маленькое пёрышко и оглушительно чихнул, — он останется в таверне. А мы пойдём в город. Притворимся крестьянами, вроде как я в армию Ульфрика вступить хочу, а ты решила, что я по бабам пойду, вот со мной и поехала.

— Годится, — кивнула Валентина.

Треск кустов заставил молодых людей обернуться: к лагерю из зарослей вывалился Сигард.

— Спать, — хрипло рявкнул возница, обдав Валю и Синрика запахом спиртного.

— Где ты так накидался? — нахмурилась женщина и начала размахивать перед носом ладошкой.

— Ничего не наве… — Сигард выдал невнятное бормотание и развалился на куче веток, лежащих у костра.

Роща Кин встретила гостей оттепелью. Дорога превратилась в сплошное болото с торчавшими из него серыми булыжниками. Тёмная хвоя влажно блестела, вода скатывалась по мокрым стволам, напитывая лужи, скапливающиеся на промёрзшей земле. Дневная сырая прохлада сменялась ночными заморозками, из-за чего каждое утро под колёсами повозки скрипел лёд.

Таверна “Деревянное кружево” была, пожалуй, самым значимым местом в крохотной деревушке. Именно там собирались на ежевечернюю попойку шахтёры, туда стекались все свежие сплетни, там постоянно толклась местная стража, и там Сигарду предстояло ожидать Валю и Синрика.

Сняв комнату и расположив поклажу, вор занялся приведением себя и Валентины в надлежащий вид. Их походные куртки с множеством карманов, напичканные всевозможным воровским добром, были спрятаны в кожаные сумки с двойной подкладкой. Вместо них Валя и Синрик облачились в простые крестьянские шмотки, вытертые и испачканные так, что не могло возникнуть сомнений относительно их подлинной природы. После того, как с переодеванием было покончено, парень усадил Валентину напротив окна и, воспользовавшись внушительным арсеналом мягких кисточек, порошков и мазей, превратил её в потрёпанную жизнью тётку лет сорока пяти. Пока женщина ошарашенно рассматривала свой новый образ в зеркальце, которое она втихую стащила из хижины Нируина, Синрик и сам перевоплотился. Валя не смогла сдержать восхищённого вздоха, когда увидела какой колоритный пропитый мужик с обветренной рожей, местами украшенной оспинами, стоит перед ней.