— Ты легко одета, детка, замёрзнешь.

Валентина озадаченно взглянула на свой наряд. Тонкие штаны, теплая куртка на меху, но недостаточно теплая, чтобы её обладательница смогла выдержать длительное время в сыром порту без движения.

— Что делать, — Валя пожала плечами.

— Иди ко мне, — норд говорил ровно, но глаза его странно блеснули.

Женщина решительно придвинулась к своему спутнику, и его тяжелая рука легла ей на плечи. Какое-то время они сидели молча, но когда Валентина решилась поднять голову, то заметила, что Бриньольф пристально смотрит на неё. Мгновение, другое, и вот они уже страстно целуются, а рука бессовестного норда настойчиво лезет под куртку женщины. Валя, которая лишь чудом сохранила какие-то крупицы здравого смысла, ухватила мужчину за ладонь, не давая продвигаться дальше.

“Мерсер Фрей, — твердила она себе. — Мы здесь из-за Мерсера Фрея!”. Но если разум ещё мог сопротивляться, то тело капитулировало. Внизу живота всё горело огнём, коленки дрожали, в руках появилась предательская слабость. А ведь Бриньольф не собирался сдаваться просто так: одним сильным движением он уложил Валентину на неровные доски, а сам, навалившись сверху, принялся настойчиво развязывать шнуровку на её штанах. Женщина попыталась вразумить норда, но тот закрыл ей рот поцелуем, ещё более страстным, чем прежде. Тут уже и Валин разум сдался, она обвила руками шею рыжеволосого негодяя, позволяя ему делать с собой всё, что его душеньке угодно. Неизвестно чем бы это всё закончилось, если бы не появившийся из ниоткуда Пушок. Пёс с радостным поскуливанием навалился на Бриньольфа и принялся вылизывать его. Мужчина попытался отмахнуться от собаки, но куда там, Пуш начал покусывать норда за уши, тянуть за длинные волосы.

— Шорова борода, проклятая тварь, чтоб тебя волки загрызли, — Бриньольф героически отбивался от проявлений нежности со стороны пса.

Тем временем Валя взяла себя в руки и выползла из-под предмета своего обожания. Справившись со штанами, которые оказались на половину спущенными, женщина уже приготовилась спасать норда, но чья-то взлохмаченная голова нависла над горе-шпионами.

— Попались, — с едкой ухмылкой заявил Мерсер Фрей.

Глава Гильдии Воров Скайрима, щурясь, будто сытый кот, рассматривал какую-то бумагу. В уютной квартире Мерсера Фрея, по иронии судьбы, расположенной прямо над “Смеющейся крысой” — таверной, где обосновались Валя и Бриньольф, царила напряженная атмосфера. Рыжеволосый норд стоял у пылающего камина и нервно теребил полу своего кафтана, изредка бросая встревоженные взгляды на Валентину, расположившуюся в мягком кресле. Пушок, которого по настоянию Мерсера пришлось оставить в коридоре, жалобно скулил, что явно действовало на Фрею на нервы.

В конце концов Глава Гильдии оторвался от чтения и одарил своих коллег неприязненным взглядом. Валя отметила, что бретон очень сильно похудел с момента их последней встречи, а суетливость и нервозность его усилились в разы.

— А ведь даже хорошо, что я вас встретил, — задумчиво потянул Фрей, разглаживая пальцем кустистые брови. — Мне как раз нужен боец, и ты, Валли, прекрасно подойдёшь.

— Погоди, Мерсер, — не преминул влезть Бриньольф. — Почему она? Если на то пошло, то с тобой могу отправиться я и…

— Твоя дурная привычка перебивать не доведёт тебя до добра, — резко прервал норда Глава Гильдии. — Если я сказал, что мне нужна она, значит со мной поедет она.

— Может, хотя бы объяснишь, зачем тебе понадобился боец? — начал заводиться Бриньольф.

— Карлия объявилась, — коротко ответил Мерсер и Валя заметила, как весь пыл вербовщика разом исчез.

— Карлия? — округлил глаза норд. — Но как это возможно? Её не было… Не было одним Богам известно сколько лет.

— Двадцать пять, — прохладно ответил Фрей, он явно не разделял удивления Бриньольфа. — Двадцать пять лет прошло, и наконец я знаю где она.

— Тебя навёл Гулум-Ай? — вербовщик Гильдии подошел к столу и сел на соседнее с Валей кресло.

— Да, — бретон поморщился, когда в коридоре Пушок завыл громче прежнего, — этот скользкий гад долго упирался, но я умею убеждать, — тонкие губы Мерсера растянулись в мерзкой улыбке, от чего мужчина сам стал похож на ящера. — Тогда он и запел. Оказалось, что Карлия стояла за “Златоцветом” и за “Медоварней Хоннинга”.

— А что с “Медоварней Хоннинга”? — нахмурился Бриньольф.

— Ах да, забыл, что в последнее время ты куда больше интересуешься прелестями новенькой и исправлением ошибок стареньких.

Ехидный выпад Главы Гильдии норд оставил без внимания, лишь бросил на подобравшуюся Валентину предупреждающий взгляд.

— Тринн раздобыл бумаги, подтверждающие, что Сабьорн продал свою медоварню, так же, как Арингот продал “Златоцвет”, тайно и поспешно, — пояснил Фрей. — Вот только Гулум-Ай, который был посредником в сделке, просчитался и подписался своим старым псевдонимом.

— Гаджул-Лей, — Бриньольф скрестил руки на груди, устраиваясь поудобнее.

— Так и есть, — кивнул Мерсер и побарабанил пальцами по столу, — тогда я отправился в Солитьюд и узнал, кто дёргал эту ящерицу за веревочки. Оказалось, что Карлия вышла из тени.

— Почему ты уверен, что знаешь, где она? — в зеленоватых глазах норда блеснула тревога, смешанная со жгучим любопытством.

— Она сама сказала Гулум-Аю, что отправляется к “началу конца”. Туда, где она прикончила Гала, туда, где прикончу её я, — высокопарно закончил Мерсер, а Валя не удержалась и хохотнула.

— Что смешного? — физиономия бретона исказилась в негодовании.

— А разве не ясно, что она просто заманивает вас? — приподняла бровь женщина.

— Конечно ясно, — отмахнулся Фрей. — Ты лучше владеешь мечом, чем мозгами, женщина. Поэтому-то ты мне и пригодишься. Большинство наших рекрутов в лучшем случае неплохо стреляют из лука, но ничего не представляют из себя в ближнем бою, а идти в нордский курган с таким напарником страшнее, чем с тобой.

По Валиной спине пробежал холодок, когда она вспомнила о последней своей прогулке по местным гробницам, что не укрылось от глаз Бриньольфа.

— Моё предложение в силе, я могу пойти с тобой вместо неё, — повторил норд, пристально глядя на Главу Гильдии воров.

— Я отвергаю твое предложение, — резко ответил Фрей, не отрывая при этом глаз от Вали. — Мне нужен кто-то, кто будет вести дела в “Буйной Фляге” в мое отсутствие. Делвин скоро задохнется в своих бумажках, поэтому ты оправляешь в Рифтен завтра. И заберешь с собой ту белую тварь, он нам будет только помехой.

Валентина нахмурилась: расставаться с Пушем и Бриньольфом, а, тем более, лезть в гробницу, наверняка полную оживших мертвецов, в её планы не входило. Однако спорить с Мерсером было бесполезно.

— Тогда давай мне денег, — женщина решила сыграть на жадности Главы Гильдии, хоть надежда на то, что скупость победит жажду мести была невелика.

— Зачем тебе деньги?

— Я осталась без меча, — пожала плечами Валя, с сожалением вспоминая замечательный клинок, который теперь наверняка хранился в оружейной Маркарта.

— Это твои проблемы, — фыркнул Фрей.

— Это и твои проблемы, если ты собрался брать меня с собой, — парировала Валентина. — Или давай мне денег на новое оружие, или иди в свою гробницу сам.

Бриньольф выпучил глаза, когда последние слова вылетели из рта женщины, а Мерсер, как петух, вскочил с места.

— Что ты себе позволяешь? — взвизгнул бретон, и зря.

Дверь с грохотом распахнулась и в комнату влетел Пушок. Глухое рычание, вырывающееся из глотки пса и жуткий оскал не оставляли сомнений в его намерениях.

— Нельзя, Пуш! — крикнула Валя, опережая собаку. — Пока нельзя! — добавила она, с наслаждением следя за изменившимся лицом Фрея.

Бретон как-то сразу сник, опустился за стол и бросил Валентине кошелек набитый монетами.

— Сколько у неё времени на сборы? — уточнил Бриньольф, не обращая внимание на озлобленного, дрожащего от возбуждения пса.

— До завтрашнего вечера, потом выезжаем, — губы Мерсера стали тоньше обычного, а лицо посерело. — Убирайтесь отсюда, вместе с этой скотиной. Ты, Брин, тоже выезжаешь завтра. Всё!

Волшебная атмосфера Солитьюда развеялась, как только в ней появился мерзкий бретон. А вместе с настроением испортилась и погода. Холодные небеса Скайрима разверзлись и принялись щедро поливать местных жителей ледяным дождём вперемешку со снегом. Горожане перемещались короткими перебежками, рыночная площадь пустовала, стражники вырядились в плотные плащи и щеголяли стекающими с них струями воды. Валя и Бриньольф, укрываясь под козырьками домов, пробирались в сторону Мрачного замка, из кузницы которого, даже в непогоду, доносились удары тяжелого молота. Пушок остался в таверне по его собственному желанию. Как только несколько крупных капель упали на нос пса, сунувшегося было в дверь, он тут же сдал назад и красноречиво улегся у прилавка. Сорекс Виний — хозяин таверны улыбнулся в черные усы:

— Ступайте, пусть лежит, он мне не мешает.

Бриньольф неодобрительно покосился на полуодетого представителя аргонианского племени, который раскинув руки в позе “звезды” наслаждался дождем.

— Не понять мне этих тварей, — тихо сказал норд Вале, идущей с ним под руку. — Каджиты и то больше на нас похожи, а эти… Чем хуже погода, тем больше они радуются.

— А я люблю дождь и холод, — пожала плечами Валентина.

Женщина и мужчина синхронно перепрыгнули через глубокую лужу.

— Только люблю я их лежа под теплым одеялом, желательно с чашкой горячего чая, — закончила Валя.

— Вот тут, детка, я с тобой совершенно согласен, — усмехнулся в усы Бриньольф и добавил. — А мы уже пришли.

Клубы пара вырывались из распахнутой настежь двери кузницы. Не успела пара подойти ближе, как рыжеволосый юноша выскочил из здания и быстро побежал вниз по улице, только пятки засверкали.