Тут уж Петропавел не выдержал и расхохотался:

- Как же это он - гроза лесов и полей, когда его никто не видел никогда?

- Ну как-как... Плод народного суеверия, следствие неразвитости науки..- мифологическое сознание и все такое. Познать не можем - и обожествляем, что ты прямо как маленький! Это и Ежу понятно.

- Эй, Еж! - крикнул он в пространство. - Тебе понятно?

- Мне все понятно, - отозвался из пространства некто Еж.

- Вы же каждого видите насквозь, - не оценив заявления Ежа, напомнил старику Петропавел. - Почему бы тогда Вам самому не познать вашего муравья?

- Насквозь вижу, ты прав. Но это если видно. А Муравья-разбойника не видно. Впрочем, я бы, мо жет быть, его все равно познал... Ан - такого принципа, как  1п о з н а й е г о 0, тоже нету: я же тебе говорил, есть один принцип -  1п о з н а й  1с е б я 0. И потом..- он злой как собака. Тут вот кто-то из наших гулял по ЧАЩЕ ВСЕГО - в самые дебри зашел, решил: была не была, и шасть - прямо к логову!.. Ну понятно: чем дальше влез, тем ближе вылез! Слышит - богатырский пописк... Он возьми да и крикни: "Муравей-раэбойник, разрешите я Вас познаю!" Так тот - ни слова в ответ. Молчит и злится - представляешь?

Петропавел изо всех сил старался сохранить серьзность:

- Да как он хоть выглядит, этот Муравей-Разбойник?

Ой ли-Лукой ли принял церемонную позу и начал:

- Народное воображение рисует его могучим и громадным - о трехстах двенадцати головах и восьми шеях, с тремя когтистыми

- 12 лапами, покрытыми чешуей речных рыб. Его грудь спрятана под панцирем пятисот восьмидесяти семи черепах, левое брюхо обтянуто кожей бронтозавтра. а правое...

- Довольно-довольно, - остановил лавину ужасов Петропавел. - С народным воображением все понятно. А на самом-то деле он какой?

- Да ты что, муравьев никогда не видел? - удивился Ой ли-Лукой ли и, как показалось Петропавлу, поскучнел. - Ну, черненький, должно быть, невзрачный такой, мелкий... Букашка, одним словом. Но суть не в том, каков он на самом деле, - суть в том, каким мы его себе представляем.

Ой ли-Лукой ли набрал в легкие воздуха, чтобы продолжить повествование, но Петровавлу удалось встрять:

 1-  0Какой же смысл приписывать кому бы то ни было признаки, которыми он не обладает?

В ответ Ой ли-Лукой ли произнес вот что:

 1-  0Все-таки ты зануда. И ханжа. Можно подумать, сам ты никогда не приписывал никому признаков , которыми тот не обладает! В этом же вся прелесть - видеть нечто не таким, каково оно на самом деле!

- Что-то не нахожу тут особенной прелести, -сознался Петропавел. Во всяком случае стараюсь этого не делать.

- Но ведь делаешь? - с надеждой спроснл Ой ли-Лукой ли. Или ты никогда не был влюблен? Каждый ведь в кого-нибудь влюблен. Я даже знаю одного, который влюблен в Спящую Уродину, так вот он...

- Боже мой, кто это? - Петропавла ужаснула подробность имени.

- Неважно! - отмахнулся Ой ли-Лукой ли, - он утверждает, что красивее ее нет никого на свете - полный бред! Но, кроме того, он готов поклясться, что она самая чистая и светлая душа в мире. Непонятно, когда он успел это выяснить: на моей памяти -  1  0а я старше его лет на... несколько! - Спящая Уродина ни разу не проявляла вообще никаких качесте, ибо все время спала как убитая. Теперь подумай о той, в которую ты влюблен!..

Петропавел проницательно улыбнулся:

- Той, в которую я влюблен, я ничего не приписываю. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что внешность у нее не фонтан и ума особенного нет, и вообще...

- Ты или не влюблен, или дурак.

Петропавел даже не успел оскорбиться - так быстро, с ветки на ветку, исчез Ой ли-Лукой ли в ЧАЩЕ ВСЕГО, оставив после себя в воздухе обрывок странным образом видоизмененной "Песенки герцога":

Серьги красавицы

словно пельмени...

- 13

Г 1лава 0 3.  _СОН С ПРЕПЯТСТВИЯМИ

Петропавел долго тряс головой: дурацкая песенка про пельмени не вытряхивалась. Кажется, это она завела его сюда, откуда вообще уже не было выхода. Он сделал несколько проверочных бросков разные стороны и обнаружил, что ветви деревьев со всех сторон сплелись намертво. Но хуже всего было другое. Петропавел давно уже не понимал, что такое "вперед" и что такое "назад". Чувство пространства исчезло полностью. Да и чувство времени тоже.

Последние силы ушли на то, чтобы вскарабкаться на дерево. Оказалось, что слева от него - всего каких-нибудь метрах в десяти - ЧАЩА ВСЕГО кончалась поляной подозрительно синего цвета. Сразу за поляной был горный массив. Его цвет не вызывал подозрений. По примеру Ой ли-Лукой ли прыгая с ветки на ветку, весь исцарапанный, Петропавел благополучно приземлился на синюю поляну.

Посередине поляны на пне сидело человеческое существо женского или мужского пола - больше существе этом по причине полной его неправдоподобности сказать было нечего. Лицо существа, выкрашенное белилами, смотрело в сторону Петропавла , но уловимого амражения не имело. Существо было о завернуто в какую-то густую, скорее всего, рыболовную - сеть, спадавшую до земли.

- Здравствуйте, - осторожно произнес Петропавел и получил в ответ хриплое: "Прикройтесь". Решив, что сейчас на него набросятся, он принял боксерскую. как ему показалось, стойку, но существо е двигалось. Тогда Петропавел, все поняв и смутясь, опустил глаза и увидел, что одежда его состояла те перь сплошь иэ прорех, сквозь которые светилось худое интеллигентное тело. Оставшиеся после скита ний по лесу лохмотья мало что прикрывали. Петропавел отвернулся и попробовал разложить лохмотья на теле так, чтобы было прилично. Прилично не получилось.

- Где Вы взяли сеть? - спросил он не оборачиваясь.

- На побережье, - ответили ему странно.

- А побережье где?

- У моря, - ответили еще более странно.

Продолжая манипуляции с лохмотьями, Петропавел чтобы выиграть время, придрался:

- Почему поляна такого дикого цвета?

- Нипочему. Это ЧАСТНАЯ ПОЛЯНА. В какой цвет хочу - в такой и крашу.

По голосу собеседник мог быть либо женщиной с басом, либо мужчиной с тенором. решив, что во второ случае можно не церемониться, Петропавел спросил напрямик:

- Вы, простите за нескромный вопрос, какого пола?

- Скорее всего, женского, - с сомнением ответили сзади, окончательно сбив Петропавла с толку.