Трещали дрова в камине. Трагический поэт вышел вон, мы трое сидели и молчали... Ах, Аня! Юрист убил поэта...

Тут в комнату возбужденно влетел Юрий Львович. Влетел и ухватил Танненбаума за пуговицу... До чего же любит за пуговицу хватать!

- Караул,- сказал светский хроникер.

- Что?- сказал Танненбаум.

- Караул, господин Танненбаум. Кругом - ворье!

- Как?

- Так! Бинокль спи... украли.

Мы с Анной переглянулись: вторая пропажа - это уже случайностью не назовешь. Это уже интересно. После того как хроникер слегка успокоился, мы смогли совместными усилиями расспросить его. Выяснилось, что у Юрия Львовича был взят с собой бинокль (хороший, полевой, корейский, шестикратный). Так вот, этот бинокль пропал. Мы расспросили Юрия Львовича: а точно ли был бинокль? Может быть, Юрий Львович забыл его дома?- Нет, не забыл. И не далее как в обед достал его из саквояжа. Держал его вот этими самыми собственными своими руками.- А может быть, обратно в саквояж положили? Или жена ваша куда убрала?- Нет, не положили. И жена ничего не трогала. А бинокль украден какой-то сукой. И футляр украден. Осталась только замшевая салфеточка для протирания оптики. ...А еще интеллигентные люди! Ворье! У Галины Павловны английский парик! Ему цены нет! Ворье! Какие меры вы собираетесь предпринять, гражданин Танненбаум?

Танненбаум громко икнул и быстро вышел. Покачивая головой, Юрий Львович опустился в кресло.

- А зачем вы взяли с собой бинокль?- приветливо спросила Анька.

- То есть как - зачем?- удивился Юрий Львович.- Здесь же семинар!

- Вот именно. Я спрашиваю: зачем на семинаре бинокль?

- Э-э, коллеги... А вы знаете, как переводится с латыни слово "семинар"?

Мы с Лукошкиной не знали, о чем и сообщили Юрию Львовичу.

- То-то,- ответил он удовлетворенно.- Слово семинар на латыни означает - рассадник!.. А вы что себе думали?

И Юрий Львович торжественно поднял указательный палец.

- А что еще украли?- спросил я.

- Еще? Да, кажется, ничего.

- Вы уверены?

- Э-э... нужно проверить.

Юрий Львович ушел. А я задумался.

Я задумался, но ничего путного в голову не приходило.

Ничего путного в голову не приходило.

Аня сказала:

- Плюнь, Андрей... Пусть сами разбираются, кто тут у них такой шустрый. А нам еще денек отмучиться, да и домой.

Она все правильно сказала: ну что в самом деле голову ломать?.. Парик... бинокль... Какое мне дело? Отбарабаним завтра лекции, попрощаемся с коллегами, а послезавтра утром господин Танненбаум отвезет нас в аэропорт.

- Пошли танцевать,- предложил я Ане.

- Нет, я еще не все сделала. Пойду к себе - поработаю, тут слишком шумно стало.

Я проводил Анну до ее коттеджа. Напоследок еще раз уточнил место нашей встречи. Сауна? Сауна!

Когда я вернулся, тусовка была в самом разгаре. Господа журналисты активно оттягивались. Коля Повзло пил с Юрием Львовичем. Как только Юрий Львович увидел меня - сразу вскочил. Сейчас будет пуговицу крутить, понял я и оказался прав. Он вцепился в пуговицу моего пиджака и сказал, тараща глаза:

- Нам нужно поговорить, Андрей Викторович.

- Может быть, завтра?- спросил я, пытаясь освободить пуговицу.

- Нет, немедля,- сказал Юрий Львович и решительно пуговицу дернул. Она оторвалась. Юрий Львович недоуменно на нее посмотрел и протянул мне: Возьмите. Это ваша.

- Спасибо,- сказал я.

Юрий Львович был уже изрядно нетрезв, глаза у него блестели, залысины сделались цвета кумача.

- Нам нужно поговорить тет-а-тет.

- Я слушаю вас, Юрий Львович.

Хроникер ухватил меня за локоть и потащил. Я грустно посмотрел на Аньку, она подмигнула.

- Я знаю, кто совершает кражи,- громким шепотом заявил Юрий Львович.

- Это интересно,- сказал я, а про себя подумал: "Дурдом..."

- Я подозреваю господина Танненбаума.

- Да? И почему же вы его подозреваете?

- Сволочь!

Дурдом. Нужно будет сказать Повзло, чтобы больше не пил с этим скандалистом-хроникером.

- Сволочь законченная и на руку нечист. Еще при коммуняках попадался на растрате. Да и сейчас, знаете ли...

- Что - сейчас?

- Барабанит. И в ментовку, и в ЧК.

О, я его знаю.

Я пожал плечами, а Юрий Львович взялся за вторую пуговицу... Нет, это слишком! Я резко отодвинулся, спас пуговицу.

- Скажите, Юрий Львович,- спросил я,- зачем вы мне все это рассказываете?

- Как - зачем? Нужно разоблачить Танненбаума.

- Разоблачайте на здоровье. В милицию, кстати, сообщили о кражах?

- В милицию?! Вы смеетесь?

- Нет, нисколько.

Хроникер снова нацелился на пуговицу, но я предусмотрительно накрыл ее ладонью, а ему протянул другую, уже оторванную.

- Что?- спросил он.- Что это?

- Пуговица,- ответил я.- Если уж вам непременно нужно что-то крутить крутите эту. Я вам ее дарю.

- Спасибо... В милицию, говорите вы? Мафия, голубчик! Все повязаны. Круговая порука! Вы видели, на чем ездит эта проститутка Виктория? На джипе, Андрей Викторович!

- А при чем здесь Виктория?

- Ее папочка - начальник милиции N-ска. На какие шиши начальник милиции подарил доченьке "лэндкрузер"?

- Папа Виктории - начальник милиции?- изумился я.- Генерал-майор?

- Майор. Без генерала. Сволочь.

Дочь - проститутка. Мафия.

- Ладно,- сказал я.- Хорошо. Хорошо, я все понял. Но от меня-то вы чего хотите, Юрий Львович?

- Вы же криминалист, дела раскрывали. Пойдемте - разоблачим этого Танненбаума. Припрем его к стенке, заставим вернуть украденный бинокль!

"Ну, это уж слишком,- подумал я.- Это уже просто бред какой-то. Может, сплавить Юрия Львовича в надежные руки Коли Повзло?" Я оглянулся. Коли нигде не было.

- Вот что, Юрий Львович, я вам скажу. Как я понял, никаких фактов, свидетельствующих о возможной причастности господина Танненбаума к кражам, у вас нет. Так?

- Есть! воскликнул хроникер.- Еще и как есть!

- Какие же?

- Во время обеда я видел его возле своей двери. Что-то он вынюхивал.

- Ну, знаете ли... несерьезно.

- Вы отказываетесь мне помочь?

- Разумеется,- ответил я, подводя черту под нашим разговором.

- Зря, Серегин,- бросил мне в спину Юрий Львович.- Вы в этой истории самое заинтересованное лицо. Вы еще пожалеете.

- ...Вы в этой истории самое заинтересованное лицо. Пожалеете.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: