Да с чего им быть хорошими хозяевами, рассуждал Марэк, ведь и не монахи они вовсе. Как кто? Разбойники и убийцы. Что значит - мифы Острова? А кто тогда местных убивает? Что ни полгода, то - труп. Толика вон Костияйнена мертвым в лесу нашли. А Ольгу Кирски кто убил? Ну кому навредила девятнадцатилетняя девчонка? Причем, гады, сначала изнасиловали, а потом убили.

- А кто по ночам, когда туман, к острову причаливает и втихаря в монастыре скрывается?- продолжал мой гид. Конечно, подрасстрельные. Марэк сам в тюрьме год сидел и слышал, как некоторые про рецидивистов говорили: им легче в монастыре отсидеться, чем под "вышку" идти. Вот они и скрываются...

Чем больше и тише шептал он про всякие ужасы Острова, тем неуютнее становилось мне в этих редких кустах.

...Мы вздрогнули одновременно. В нескольких метрах от нас по тропинке шли люди. Они были недостаточно видны (зелень распустилась уже прилично), но чувствовалось - не туристы. Туристы (в том числе - наши медики с "Котлина") ходят не так: говорят громко, фотографируются, ахают-охают по поводу местного воздуха и редкой флоры, от вида любой деревянной лавки, гармонично "вписанной" в пейзаж.

Эти трое шли не так. Молча, сосредоточенно. Казалось, что они специально стараются идти тише, на всякий случай жмутся к обочине. В руках несли тугие пакеты из полиэтилена. Мне показалось, что Марэк побледнел, всматриваясь в их спины. Я тоже, пригнувшись, подползла к тропинке и раздвинула кусты. Один из них оглянулся прямо в нашу сторону. Я вдруг не к месту вспомнила, как в одной операции "Золотой пули", которую проводили Каширин и Горностаева в Тайцах, мне велели голой выйти перед теми, за кем они следили. Вот бы сейчас выйти в чем мама родила из кустов! Я хихикнула, и Марэк испуганно прижал меня к земле. Но еще раньше, чем я скрылась за ветками, успела заметить лицо одного мужика. Да это тот же, из музыкального салона, который приносил Кирке "синюю радиолу".

Я оглянулась на Марэка:

- Они?

- Кто - они?- опешил тот.

- Разбойники-убийцы?..

- ...Да нет, те - по ночам...

- Но эти тоже какие-то противные.- Я была почти уверена, что Марэк до этого уже видел этих троих, хоть и не был на теплоходе. И - узнал.

От всех этих тайн мне стало совсем нехорошо. Я молча стала натягивать одежду, Марэк последовал моему примеру.

Он уже застегнул джинсы, когда я, в очередной раз любуясь на его загорелый торс, скользнула взглядом по мышцам. И вдруг - замерла. На сгибе его руки были отчетливо видны следы от шприца. Марэк поймал мой взгляд и стал быстро натягивать рубашку.

Солнце сделало огромную дугу по небу (сейчас оно светило уже с другой стороны), на траву упали первые тени. Я не знаю, сколько минут прошло с того момента, как я увидела эти дырки в его венах, а мы все молчали. Наконец я не выдержала:

- Колешься?

Он издал какой-то странный звук - то ли кашлянул, то ли всхлипнул.

- Света, я боюсь!.. Их боюсь,- он кивнул в спину ушедших мужиков,- ее еще больше!- Кивок по направлению к причалу.

- Кого - ее?- мне показалось, что я неожиданно осипла.

- Блад!

Не может быть, чтобы я ослышалась.

Перед глазами - как наяву - всплыли листочки с компьютера, которые, уходя из Агентства, всучил мне Каширин. Листочки со списками учредителей разных коммерческих антинаркотических клиник и центров: Лившиц, Гуренкова, Блад, Арсеньев, снова Лившиц, снова - Блад, снова - Гуренкова, снова Блад... Так, значит, Блад - на теплоходе?

- А как она выглядит?..- Я еще не договорила фразу, а ноги уже сами подкосились от страха.

- Да она же там - главная. Мария Эдвардовна.

Идиотка! Боже, какая я идиотка! Не удосужиться у Кирки даже фамилию Мэри уточнить! Кажется, я говорила вслух. Кажется, я материлась на весь Остров. Кто бы слышал, как я материлась!

- У Киры?- прервал меня Марэк.- У Гуренковой, что ли?

Меня чуть столбняк не разбил от этого его вопроса.

- Ты что, Киру знаешь? Журналистку из "Питерского доктора"?- Я даже дышать перестала.

- Я не знаю, есть ли такая газета, только Кира Гуренкова - не журналистка. Она - в "шестерках" у Блад. Когда-то училась в Первом медицинском, ее отчислили. Работала медсестрой в наркодиспансере, там ее Мэри и подобрала.

Я ничего не понимала.

- А что она у Мэри делает?

- Ну... разное. Вот девиц иногда красивых, вроде тебя, ей "подтаскивает". А так - на разных мелких поручениях.

Я лихорадочно стала вспоминать все наши разговоры с Киркой. Ничего особенного. Мэри она подхваливала, иногда - с иронией, иногда снисходительно. Она ведь и не скрывала, что все про нее знает... Кирка! Ну какова же сука!

- Так, стоп! А "синяя радиола" - это что же, тоже - игра, блеф?

- Капельки такие коричневые? Сладким пахнут? Так Мэри их Кирке периодически капает: Гуренкова ведь - алкоголичка. У Блад таких капель, знаешь, сколько? Разного цвета. И не только капель...

Марэк вдруг как-то неожиданно обмяк, присел на траву. Он как будто уже не замечал меня.

- Что с тобой?

- Света... Мне плохо...

Он не успел договорить, как я догадалась сама. Ломка!

Марэк обхватил руками плечи, начал раскачиваться из стороны в сторону. Казалось, что каждая пересохшая клеточка его организма разрывалась от боли и от жажды.

- Света, мне надо в одно место... Там мне помогут. Там все есть...- Он устало провел дрожащей рукой по лицу.

Низкое солнце еле просвечивало из-за соседнего холма. Под деревьями уже лежали глубокие синие тени. Похоже, что было около девяти вечера.

- Что это за место?

Марэк как будто задумался. А потом посмотрел на меня пустыми глазами.

- Знаешь, Света... Ведь у Мэри на острове - клиника тайная... Она там опыты над наркоманами проводит.

- Пошли!

- Нет, Света. Ты - оставайся. Тебе туда нельзя. Тем более что это далеко: по дороге - километров двенадцать.

Я даже рот открыла. Проведя целый день на полянке в трех километрах от пристани, я была убеждена, что нахожусь в центре острова.

Теплоход отчаливал в пять утра. Вообще-то, как правило, на Валааме туристы проводили день, отплывали вечером, а утром шли в сторону Онеги - на Кижи. Но нынче вышло так, что в Онегу "Котлин" заходить не мог из-за больших нерастаявших льдин. И руководство семинаров, пообщавшись с командой теплохода и диспетчером в Питере, приняло решение изменить маршрут: с Валаама выйти позже, а потом, после Ладоги, сделать "зеленую стоянку" в Нижних Ветлугах. Там, на красивом берегу Свири, один из питерских бизнесменов (в частности владелец ресторана, в который якобы любил захаживать будущий последний президент России) задумал новую деревню. Понастроил бревенчатых изб с наличниками в стиле "а-ля рус", проложил дорожки из чурок, посадил цветы. В одном из домов устроил выставку предметов старого быта, в другом - музей самогоноварения, в третьем открыл сувенирную лавку.