Что обо мне в Агентстве скажут? Да и ориентация у меня вроде другая. По крайней мере, была.

Но водку мы все же выпили. И я быстро набросал план расследования.

- Значит, Тере,- пояснил я стажеру,- знаем мы с тобой пока немного. Отравились четыре человека. Они ели: двое рагу, двое - борщ, один - печенку, один - куру-гриль, трое - салаты. Ну, скажи, не мог же я купить все это некачественное - и печень, и куру, и свеклу для борща.

- Кус мина маган?- о чем-то своем спросил стажер и клюнул носом в стол.

- Ты не спи. Ты стажируйся. Нам надо будет завтра отыскать какой-то общий отравляющий ингредиент. Придется опять говорить с нашими больными. И заодно выяснить, что это за мужики обедали вместе с Повзло.

Утром в Агентстве меня ждал сюрприз в виде Глеба Спозаранника, который сообщил, что Обнорский уехал в Москву и поручил ему, Спозараннику, довести до моего сведения, что теперь закупка продуктов в буфет будет контролироваться лично Спозаранником.

- Так ты, Глеб, и закупать все это будешь?

- Нет,- сказал Спозаранник,- закупкой продовольствия будешь по-прежнему заниматься ты, а я буду контролировать твои действия.

Я уже решил было расстроиться и пойти в свой кабинет написать длинное страницы на три - заявление об уходе, где ненавязчиво упомянуть все недостатки Обнорского и его пса-рыцаря Спозаранника. Но потом решил повременить.

- А Обнорский разъяснил вам, Глеб Егорович, методику осуществления контроля за качеством закупаемого мною продовольствия?

- Нет. Я думаю, что мы сейчас с вами найдем взаимоприемлемую формулу.

- Я ее уже нашел. Как заместитель директора Агентства по административно-хозяйственной части я поручаю вам, господин Спозаранник, лично пробовать все продукты, которые я буду покупать для буфета. Сейчас напишу соответствующий приказ.

Я уже предвкушал, как Спозаранник будет пробовать на зуб сырую свинину и нечищеную картошку, а потом с периодичностью в десять минут бегать в туалет, но Глеб почему-то отказался выполнять мое распоряжение и пошел писать докладную шефу.

Я со своей сторону тоже написал докладную на Спозаранника. Мы положили их на стол Обнорского, чтобы он, когда приедет, рассудил нас. А до этого момента я повесил на двери буфета большое объявление: "Закрыто в связи с проведением независимого расследования".

Мой стажер, естественно, присутствовал при нашем разговоре со Спозаранником - на него теперь никто не обращал внимания, в Агентстве, наверное, считали, что мы с ним что-то вроде единого организма - Скрипка с эстонским имплантантом.

- Ну что скажешь?- спросил я у стажера.

- Мулле эй меэльди сеэ инимене.

- Точно. Но нам надо ускорить наше расследование. А то вернется Обнорский и за шутки со Спозаранником нас по головке не погладит.

Впрочем, все было не так плохо. Горностаева уже окончательно поправилась и даже вышла на работу (впрочем, я старался не заглядывать в ее кабинет). Агеева перебралась из больницы домой. Соболин шел на поправку.

Я проинструктировал Шаховского, что надо выяснить у Горностаевой, а сам вместе со стажером отправился к прочим пострадавшим.

Я долго мучил Повзло на тему позавчерашнего обеда. К уже известному добавилось лишь то, что он активно солил и перчил все потребляемые блюда.

А в буфете он был с двумя мужиками - хозяевами фирмы "Рита", которые предлагали Агентству расследовать историю с угрозами, которые они периодически получают.

- Расследовать там было особенно нечего,- пояснил Повзло.- Ничего интересного - кто-то звонит, что-то говорит.

Я предложил им вариант расследования на коммерческой основе, они сказали, что подумают, и ушли.

Володя Соболин тоже ничего интересного не рассказал: пообедал, почувствовал себя плохо, никого не подозревает, считает, что отравление случайность.

- А перцем или солью ты пользовался?- решил спросить я у него для очистки совести.

- Конечно.

К Агеевой пришлось ехать домой в ее огромную квартиру в центре. Начальница архивно-аналитического отдела была одна - муж с детьми на даче, объяснила она. Халатик на ней был уже другой - поскромнее и, видимо, подороже.

Стажера мы посадили в уголке на кухне, а я начал процедуру допроса:

- Прошла ли тахикардия, Марина Владимировна?

- Прошла, но чувствую себя ужасно.

А во всем виноваты вы, Алексей,- зачем вы купили такое мясо для рагу?

- А зачем вы его ели два раза?- парировал я.- Вот одной моей знакомой сказали, что если питаться кактусами, то можно сбросить килограммов двадцать за неделю.

- Разве мне нужно худеть?- спросила Агеева.- Давайте я вам покажу, у меня все в норме.

- Покажете - но потом, сейчас у меня расследование. Так вот, эта моя приятельница стала лопать кактусы, стала зеленая и противная. И только потом выяснилось, что она их ела неправильно - надо было запивать текилой и не вынимать колючек.

- У меня кактусов нет,- отреагировала Агеева,- а текилой могу напоить.

- Что ж, можно и выпить,- согласился я.

Агеева ловко разлила текилу. Стажер поднял свой бокал и произнес:

- Тервисекс!

Я посмотрел на него с удивлением:

- Ну ты, Тере, просто половой гигант.

Я же тебе объяснял, что сейчас не до секса, сейчас надо расследованием заниматься.

- Ну-ка, Марина Борисовна, перечислите еще раз, что вы ели позавчера,попросил я.

Агеева перечислила. Выяснилось, что вчера она забыла упомянуть две трубочки с шоколадным кремом и бутерброд с ветчиной. Я поразился ее прожорливости, но деликатно спросил:

- Перец, соль?

- Что?

- Употребляли?

- Я ем только пресную пищу. А перцем, по-моему, немножко посыпала.

Напоследок я спросил, нет ли в домашней библиотеке Агеевой какой-нибудь книжки про яды.

- Конечно, есть,- с радостью сказала она и повела меня в недра своей квартиры.

Она поставила изящную лесенку около уходящей к недоступным высотам потолка книжной полке и ловко забралась по ступенькам.

- Держите меня,- крикнула она сверху,- это на самом верху.

Я обхватил ее за лодыжки, Агеева потянулась вверх. Халатик стал коварно подыматься. Я внимательно осмотрел колени Агеевой - они мне понравились. Открылись бедра что-то внутри меня заволновалось. Я запрокинул голову и стал смотреть на главного архивного аналитика Агентства снизу, забыв о необходимости удерживать Агееву в нужном положении. Впрочем, она тут же напомнила мне об этом: