- Сохранить лицо, – обреченно выдохнула я.
Некоторое время пацан смотрел на меня, не понимая, а потом улыбнулся и кивнул.
- В самую точку. Вы же – баллер! – теперь его взгляд выражал восхищение.
- Вы придумали самое правильное слово!
- Слова придумать легко, а вот взять их обратно…, - пожала я плечами.
- Идите к эр-реху, - воскликнул мальчик, - и … поцелуйте его.
- Что?
Рави стал таким красным, что я испугалась, как бы он не загорелся!
- Для начала его нужно найти, - я изо всех сил старалась не улыбаться.
- Я знаю, - быстро сказал он, отводя глаза. – Пошли.
Часть десятая
Мы свернули на одну из садовых дорожек и петляли по ней, пока не забрели в настоящую чащу.
- Вон там, видите. – Рави вытянул руку в сторону невысоких кустов.
Приглядевшись, я заметила огненную шевелюру Альдо.
- Идите, - яростным шепотом заговорил паренек. – А книжки отдайте, я отнесу.
Выхватив у меня из рук толстый том, он скрылся за деревьями.
Оставшись одна, я некоторое время стояла, пытаясь придумать, как начать разговор. Но в голову не приходило ничего, кроме фразы: «Язык мой - враг мой».
Осторожно, стараясь, чтобы под ногами не хрустнула ни одна ветка, я продвигалась через заросли.
Альдо сидел на невысоком, поросшим жесткой травой холмике и смотрел на другие такие же холмики на большой поляне прямо перед ним. Он смотрел на них так внимательно, как будто ждал, что они заговорят с ним. И выражение лица у него было такое, потерянное что-ли?
Я стояла, смотрела и молчала, не решаясь заговорить. Когда Альдо, не поворачивая головы, сказал:
- Может, подойдешь?
Обрадовавшись, что он заговорил первым, я подошла.
- Садись, - он сбросил с плеч зашитую мной куртку.
- Альдо, я… Рави объяснил…. Мне жаль, что я сказала…
- Ты теперь тоже савар, Кира, - вновь резко оборвал меня Альдо. – А савары никогда и ни у кого не просят извинений. Они действуют. А что касается моих… задетых чувств, - он произнес это с пренебрежительной усмешкой. - То с ними я уже расстался и больше о них не вспоминаю. Поступи так же.
Я не нашлась что ответить, заворожено наблюдая, как его длинные пальцы поглаживают рукоятку ножа.
- Что это за место? – Он не хочет моего сочувствия, но может, оценит любопытство?
- Кладбище.
- Чья это могила? - указала я на ближайший холмик.
- Эта? Матери…или эта, - хмыкнул он. – Одна из них… я не могу сказать точно. Не знаю.
- Как это? А твой отец?
- Я спрашивал, но он не смог вспомнить. Это понятно, вон их сколько, - он махнул рукой в сторону могил.
Мне отчего-то стало трудно дышать.
- Так не бывает…
- Почему же? Каждый эр-рех искал Потерянную невесту по- своему. Шарухин решил, что если каждую ночь у него будет новая человеческая женщина, то рано или поздно в его постели окажется наследница Гало.
-Это ужасно!
- Для савара не существует никаких законов, кроме собственных желаний, не забыла? – Альдо зло посмотрел на меня, и в его руках хрустнула ветка.
Мне стало не по себе от этого взгляда, и я уставилась на свои руки, они дрожали.
- Но тогда… у тебя… наверно должны быть братья… или сестры, - робко сказала я. – Где они?
- Здесь.
Подняв голову, Альдо, не мигая, смотрел куда-то поверх деревьев. Я придвинулась ближе.
– Ты не обидишься, если я спрошу…?
Альдо дернул плечом, отстраняясь.
- Я вырос далеко отсюда. Плохо помню …, я не был похож на тех людей, но они любили меня, наверно. А потом за мной приехали. Ночью. Один из людей отца. Просто схватил меня за шиворот и поднял на седло впереди. Мы ехали целую ночь не останавливаясь. А утром он бросил меня на песок, вон там, видишь? – он указал на просвет между деревьями.
- Мне было десять, может, девять лет…, и я впервые увидел таких как я. Волосы, глаза. Рядом со мной сидел совсем малыш, лет шесть, не больше, и улыбался, - он глубоко вздохнул. - Были и постарше, такие как Рави и Хоранд.
- Нам велели встать в ряд и не разговаривать. Тогда я и увидел его… отца. Он долго смотрел на нас, а потом сказал, что он эр-рех. И что сейчас он будет выбирать наследника. Тот человек, что привез меня, вложил в руки каждого это, - Альдо воткнул в землю перед собой один из своих ножей.
- Этот, что был рядом смотрел на кохар как на новую игрушку, - почти прошептал он.
- Потом эр-рех отошел в сторону и махнул рукой. Старшие сразу поняли, что это значит. Малыш умер одним из первых. Все еще улыбаясь, - его пальцы сжались в кулаки с такой силой, что побелели костяшки. – И тогда я забрал его нож. – Альдо воткнул в песок еще одно лезвие с такой силой, что оно почти полностью ушло в землю.
- Все кончилось очень быстро, - пожал он плечами.
- Я хорошо помню, как лежал на мокром песке, а отец перевернул меня носком сапога и сказал: «Этот? Не ожидал».
– Меня лечили. И как только я смог стоять самостоятельно, отец забрал меня…, - его щека задергалась.
Я вспомнила наш разговор с Бель-шумом, тогда я не придала его словам большого значения, зато сейчас испугалась до холодного пота. А ведь старик сказал правду! Того, кто сидел рядом со мной, воспитывал одержимый навязчивой идеей маньяк, убивший собственных детей и множество несчастных женщин. Не знаю, кем была мать Альдо, но если в нем и была доля ее человечности, то она была загнана глубоко внутрь. Сейчас, его холодные, пустые глаза были похожи на пустыню - бесплодную, жестокую и выжженную.
Я взглянула на небольшие могильные холмики перед собой и задала очень важный для меня вопрос.
- А ты? Ты… искал так же, как твой отец?
Мой вопрос застал его врасплох, он напрягся и сел неестественно прямо.
- По сравнению с ним, я чист, как младенец, ноэль, - глухо сказал он.
Я уже раскрыла рот, чтобы спросить снова, но он, глядя мне в глаза, медленно покачал головой, приложив палец к моим губам.
Мы молча, сидели рядом и, заметив, что Альдо расслабился, я спросила снова:
- А где могила твоего отца?
- Ты сидишь на ней, - хмыкнул он.
Я подскочила, как ужаленная.
- Шарухин не выскочит оттуда, сядь! - рявкнул он. – Савары не боятся.
Я присела на самый краешек. Я не боялась, но считала это неправильным.
- Твой отец был чудовищем, но может, это слишком…, - я не успела закончить.
Альдо развернулся и, схватив меня за плечи, прохрипел.
- Чудовищем? А кто сделал его таким? Кто виноват в смерти всех этих людей? В том, что сотни лет ни один эр-рех не знал покоя? – он уставился на меня сумасшедшими глазами.
- Не знаю, - от страха я начала заикаться.
- Гало, - с отвращением произнес он и выпустил меня. – Гало! Ее трусость! Она струсила, - выкрикнул он мне в лицо.
- Она испугалась….
-Она струсила! Страх и трусость, разные вещи Кира. Она боялась признаться, что не хочет этого брака, а ведь законы с тех пор не изменились, баллер, - прошипел он. – Одно ее слово и Кадарго не стал бы настаивать. Но она струсила и месяцами готовила побег. Готовила, понимаешь! Прекрасно понимая к чему это приведет!
- Она была совсем молоденькой и глупенькой, влюбилась…, - возразила я, мне почему-то было жаль свою родственницу.
- Молода? Согласен! Глупа? Нет! Эта трусливая дрянь все рассчитала!
-Влюбилась? Как она могла наслаждаться любовью, если знала, что ее отцу грозит опасность? Что тех, кто приехал за ней, посла, охрану - наверняка казнят за нее? А как насчет ее избранника? Он был человеком, а Кадарго сжег три человеческие деревни вместе с жителями, прежде чем его остановили. Он занимался с ней любовью на костях своей семьи? Даже мой отец не додумался бы до такого! – Альдо зло расхохотался мне в лицо.
- Она могла остановить все это. Наверняка пряталась поблизости, все видела и все знала. Какой сильной должна быть любовь, чтобы это выдержать? Она струсила и ее мужчина вместе с ней. Выбирает всегда женщина – это закон! Никто не стал бы возражать! Конечно, тангарам долго бы вспоминали этот отказ, но до драки дело бы не дошло.