В недоумении открыв глаза, я увидела, что его лицо превратилось в маску, а взгляд уходил куда-то поверх моего плеча.

- Не шевелись, - прошептал Альдо, и его правая рука медленно опустилась.

Краем глаза я успела заметить какую-то тень на песке рядом со мной, и в то же мгновение он метнул нож, швырнув меня вниз. В уши ударил противный визг, переходящий в шипение.

Я осторожно высвободилась из медвежьей хватки Альдо. Он быстро поцеловал меня и вздохнул:

- Слишком близко …, - и, как будто испугавшись этих слов, грубовато добавил. – Он тоже любит рыбку, вот и пришел поохотиться.

Поднявшись, он протянул мне руку.

Я встала и повернула голову. Рядом с камнем, на котором я сидела, лежало нечто похожее на моток толстой черной веревки, из которой торчала рукоять ножа.

- Все хорошо, найлек, - успокоил меня Альдо, взявшись за нее.

Вместе с ножом поднялась противная плоская голова с выпученными глазками, но омерзительней всего был белесый живот этой твари с несколькими парами крошечных лапок.

Тошнота подступила так неожиданно, что я едва успела отвернуться в сторону от Альдо.

Выругавшись, он тут же отшвырнул труп в сторону.

- Прекрати, - тихо говорил Альдо, помогая мне умыться. – Это речной охотник, он был слишком голоден и поэтому напал. Он не был ядовит и его больше нет, найлек, - его голос звучал одновременно резко и успокаивающе.

- Тебе ничего не грозит. Тебе никто и ничто не причинит вреда, слышишь? Я даю слово.

Альдо обнял меня, я потихоньку всхлипывала на его плече. И сквозь слезы увидела, как к трупу этой дряни, осторожно подбирается Голубое Облако. Широко раздувая ноздри, он обнюхал тело, ткнул его мордой, и радостно впившись в него зубами, перекусил пополам. Черный присоединился к товарищу, захрустев остатками. Волна тошноты накатила снова, и я зажала рот обеими руками.

Пожелав марам «сдохнуть на месте», Альдо подхватил меня на руки.

- Никто и ничто, - повторял он мне. – Никто и ничто.

Я, как во сне, слышала его хриплый шепот, страстный, волнующий, превращающий меня в жидкий огонь.

- Я буду нежным, - пообещал он мне.

Когда я открыла глаза, за тонкой стеной палатки шумел Тиамат и неровно дышал ветер.

Все было замечательно, но теперь мне было сложно представить себе, что я нахожусь где-то в безопасном пригороде. Не то чтобы я пришла в дикий ужас от появления той мерзкой твари, испуг мне полностью компенсировали. Но, потом у Альдо было тако-о-о-е самодовольное выражение лица, что все мои прежние страхи повылезали из темных закоулков сознания и начали злорадно нашептывать разные гадости. Мне стало казаться, что все, что между нами было хорошо спланированной акцией обольщения.

- Отпусти меня, пожалуйста, - попросила я Альдо, выпутываясь из его рук.

- Что? – лениво поинтересовался он.

- У меня нет настроения обниматься.

- Не капризничай, - он еще крепче прижал меня к себе.

Хотя от моей утренней эйфории не осталось и следа, но я с удивлением обнаружила, что думаю я одно, а чувствую совсем другое. Я старалась отодвинуться от него, закрыла глаза, чтобы он не видел, что со мной. Но я ничего не могла поделать с кожей, горевшей под его пальцами. Мое тело меня предавало.

- Врунья, я же вижу, что нравлюсь тебе. Открой глаза и скажи, что ты таешь в моих руках, найлек, - тут же потребовал он.

- Зачем тебе это? - я очень старалась сказать это безразличным тоном.

- Потому что это правда, ты одела браслет и теперь не сможешь уйти от меня. Признайся. Ты же сказала, что не боишься.

Что и требовалось доказать! А я, дурочка, и думать забыла о Договоре и прочей «возвращенной собственности»!

- Без этого Рави не соглашался проводить меня сюда, - зло сказала я.

- Правда? - ухмыльнулся он. – Только по этой причине ты вернула его на место?

- Да.

- Я тебе не верю, - прошептал он мне на ухо. – Хватит. Хватит, это уже не смешно.

- Ты признаешься или я вырву это из тебя, - с каждой минутой он злился все больше, от прежней мягкости в его голосе не осталось и следа.

Наконец Альдо выпустил меня из своих медвежьих объятий. Мы сидели рядом и молчали.

- Ты очень странно ведешь себя, найлек, - ровно сказал он. - Ты мне не доверяешь?

Это был вопрос, на который мне не хотелось отвечать, тем более вся эта ситуация начала меня ужасно злить.

– Не хочу повторять свои ошибки, - хмыкнула я.

- Смотри на меня, - рявкнул он, грубо меня встряхнув. – Сколько можно! Я похож на них? Тех, кого ты знала? Я не использую тебя, я не хочу жаловаться тебе и мне не нужно, чтобы ты была удобной для меня. Я хочу, чтобы ты осталась со мной!

- Говори! – приказал он мне. – Смотри на меня.

- Нет, ты не такой как другие, - я взглянула прямо на него.

Рыжие волосы, словно языки пламени, бились на поднявшемся ветру, колдовские глаза яростно блестели из-под полуопущенных ресниц, губы были плотно сжаты.

- Я сказала, что ты просил, теперь отпусти.

- Ты сказала, что не боишься, когда я держу тебя.

На мгновение задумавшись, он продолжил:

- Я не хочу, чтобы ты стыдилась того, что чувствуешь или того чего хочешь. Я хочу знать, что тебе нужно, чтобы дать это тебе. Я обещал тебе это.

- Что?

- Глупо думать, что я отпущу тебя, одна мысль об этом и мне сразу хочется убивать.

Холод в его словах заставил меня задрожать. Альдо смотрел куда-то мимо меня, суженными, пустыми глазами и в них не было ни нежности, ни ласки.

А потом он стиснул мои плечи, лицо исказилось, в голосе слышалось волнение, глаза загорелись.

- Это ни с чем нельзя сравнить. Ни с чем. Не существует такого риска, опасности, труда. Любой жертвы, если награда…. Тебе не избавиться от меня, найлек.

- И я не хочу, чтобы рядом с тобой был кто-то кроме меня, даже если это твой брат.

Я была рада сменить тему и перевести стрелки на отсутствующего здесь Тангара.

- Ты знал, что он приходил ко мне?

- Конечно, знал, - криво улыбнулся он. – И слышал каждое слово.

- Подслушивал?

- Наблюдал. Тангары коварны, хитры и ненадежны. И всегда зарятся на чужое.

- А Трай хвалил тебя.

- Он знал, что я слышу каждое его слово.

Альдо поднялся и подошел к костру.

- Трай не врал мне? – решилась я спросить.

- Смотря, о чем.

- Когда говорил о детях.

- Нет.

Альдо стоял в нескольких шагах от меня, и мне показалось, что только сейчас я вижу его по-настоящему. Я встала и подошла ближе.

Удивленный, он стоял совершенно неподвижно, пока я ходила вокруг него, легко касаясь его кожи. Шрамы…. Их было много. Они извивались на плечах, перекрещивались на спине, обвивали поясницу и грудь, уходили под тяжелый пояс на бедрах. Наверняка внутри него шрамов было гораздо больше, и болели они наверняка сильнее.

Я представила себе маленького мальчика, истекающего кровью на горячем песке …. Слезы подступили очень близко, и я отошла в сторону, сев у костра.

- Не надо, - вздохнул он. – Со мной все в порядке, больше не болит и я уже давно вырос…

Накинув на меня куртку, Альдо опустился рядом и, глядя в огонь, сказал:

- Я стал взрослым в десять лет. Для моего… отца, понятия «ребенок» не существовало. Я просто старался выжить. Учился отличать засаду от обычной встречи, узнал, что все обещания, скорее всего, обман, что никому и никогда не стоит доверять…. Отец… вбивал мне это в голову каждый день, сложно было не научиться, - зло улыбнулся он.

- Иногда мне жаль, что я так не такой как он, было бы намного легче…, - Альдо с силой бросил в огонь ветку, брызнули искры.

Вокруг было очень тихо. Только мары сопели где-то рядом. Я не понимала, что плачу, пока слезы не упали мне на руки.

- Я не хотел пугать тебя, Кирен. Я не сержусь.

- Не… поэтому, - всхлипнула я.

- А почему?

- Тебя так… мучили, - шепнула я.

Он тут же обнял меня и свирепо засопел, прижимая к себе все сильнее и сильнее.