- Никто никогда не плакал из-за меня, - целуя мои глаза, говорил он. – Но мне все равно это не нравится. Вытри глаза. Ты Савар.

Мы почти не разговаривали за ужином. Альдо заговорил, только когда мы перебрались в палатку.

- Расскажи о себе, - попросил он. – Я хочу знать о тебе каждую мелочь.

- У меня было все очень скучно, Альдо. Тебе станет тоскливо, и ты заснешь.

- Это не так, расскажи.

Поминутно удивляясь подобной откровенности, я рассказала ему о своих детских страхах и мечтах. О том, как все время боялась остаться одна и поэтому стремилась быть лучшей. Лучшей племянницей, лучшей ученицей, лучшей подругой…

- Тебе не нужно стараться для меня, - сказал Альдо. – Тебе не нужно ничего делать, ты нравишься мне, такой как есть. И в тебе нет ничего унылого и занудного, - пропуская прядь моих волос сквозь пальцы, говорил он.

И вдруг поцеловал, медленно и крепко.

- Твоей прошлой жизни больше не существует, это было больно, но все прошло. Скоро станет легче, я знаю, - обнял меня Альдо.

- Славная парочка, - кисло улыбнулась я. – У тебя вообще не было детства, а у меня от него осталась только горечь.

Неожиданная мысль молнией сверкнула у меня в голове.

-Послушай, - посмотрела я ему в глаза. – Может, мы сможем сделать так, чтобы у других детей было что вспомнить?

- Что? – возмутился он и отодвинулся.

- Не начинай, я не хочу говорить об этом. Трай все тебе объяснил, что тебе не понятно?

- Я могу спросить?

- Это твое право. Так же как мое – не отвечать.

- Послушай, - я взяла его за руку. – Выслушай меня, но только не перебивай.

Альдо хмыкнул, взглянув на меня исподлобья.

- Я не понимаю… ну, это же твои дети? Чем они провинились перед тобой? Не Пирра ранила тебя. А Лика? Трай говорил, что ты любил ее мать. Как же так?

- Слишком много вопросов, - дернул он плечом, - Мне нечего добавить к рассказу Трая. Мать Пирры… она ударила меня не в спину, в душу! Понимаешь? Я до сих пор не могу простить себе такой… глупости! Я был еще более наивен, чем ты. Там, - дотронулся он до груди, - еще болит.

- А Лика…. Бель-шум уверен, что это он виноват в смерти ее матери. Нет, это сделал я. Я не слепой и видел, что она… не та. Я не хотел ее, я вел себя … ужасно, даже для Савара. Но она улыбалась! И однажды я проснулся рядом с ней. На какой-то миг мне показалось, что все может получиться… как дурак надеялся на чудо! Она была так счастлива…

- Я не знаю, на кого я зол больше. На себя или на … всех остальных. Я боюсь, что погублю детей так же, как погубил их матерей. Им не место рядом со мной.

- Еще не поздно все исправить, ты будешь хорошим отцом для девочек.

Альдо рассмеялся.

- Хорошим? Во мне нет ничего хорошего.

- Что мешает попробовать?

- Что?

- Попытаться. Ты же сможешь постараться? Обещай мне это, и я не уйду…

- Настоящая Тангар, торгуешься, - ехидно осклабился он.

- Не торгуюсь, а договариваюсь. Я обещаю остаться, если останутся дети.

- Ты останешься в любом случае, - пожал он плечами.

- Нет, - твердо сказала я.

- Попытаться говоришь? – наклонив голову, спросил он. – Двух месяцев тебе хватит?

- Наверное…

- А если не получится? – задал Альдо вопрос, который больше всего волновал меня. И я решила рискнуть.

- Я останусь.

- Ты поклянешься?

- Да, но и ты пообещаешь кое-что.

- Настоящая Тангар!

- Я не торгуюсь, я обговариваю условия, - обиделась я.

- Ну-ну, - снисходительно кивнул он. - Что я должен пообещать?

- Что будешь стараться и приложишь все силы. И примешь девочек со всем, что у них есть.

- И что у них есть? Ты привезла их голыми, - веселился Альдо.

- Не важно! Клянешься?

- Хорошо, - он положил руку на нож и, глядя мне в глаза, произнес. – Клянусь принять детей со всем, что им принадлежит и постараться стать им настоящим отцом, пока караван не вернется в Суфраэль. Довольна? Теперь ты.

Моя рука дрожала, когда я положила ее на холодное лезвие, я шла ва-банк.

- Клянусь не покидать тебя и Суфраэль.

- Никогда, - быстро добавил он, и прижал мою ладонь к ножу.

- Никогда, - еле слышно повторила я.

- Ты клялась на ноже, ноэль. Помни об этом! – Альдо забрал у меня кохар.

И вдруг зло рассмеялся.

- Ты не умеешь торговаться, найлек.

Я еще не очень понимала, что я только что сделала, а он уже схватил меня и усадил к себе на колени. Застигнутая врасплох, я ойкнула, стукнувшись лбом о его руку.

- Ты должна быть рада мне, ноэль Найлек Кирен.

- Я рада.

- Ты как тетива, каждый решит, что ты боишься.

- Я не боюсь.

- Тогда посмотри на меня и улыбнись. Ты как кактус, сплошные колючки.

- Смотри не уколись, - буркнула я.

- У меня слишком толстая кожа, - продолжал он веселиться.

Альдо был везде и очень спешил. А потом долго не отпускал, прижав к себе. Ощущение было такое, что с сегодняшнего дня где-то на мне стоит его клеймо.

Мы начали сворачивать лагерь еще до рассвета. К неудовольствию Голубого Облака вся поклажа была приторочена к его широкой спине. Я попробовала возразить, но Альдо, с садистской улыбкой, затягивая очередной ремень, сказал:

- Сюда это привез Черный. К тому же, я должен иметь свободу маневра, в случае если на нас нападут.

- Ты же сам говорил, что это спокойное место.

- Долина Тиамат, но не холмы наверху.

Я продолжала смотреть на него, и он вынужден был объяснить.

- Сюда ты ехала в окружении отряда. Чтобы решиться напасть, нужно быть идиотом. Другое дело – один человек.

- Почему один? Нас же двое.

- Ты груз, правда, очень ценный.

- Вот спасибо!

Я надулась, но, несмотря на все обидные слова, которые я шептала в полголоса, Альдо, безмятежно улыбаясь, усадил меня в седло.

- Вот это, - указал он на свисающий сбоку конец ремня, - крепеж всего нашего барахла. Если придется убегать, дернешь. Вещи можно вернуть, жизнь никогда.

- Бедное Облако, - игнорируя Альдо, я гладила мара по мощной шее. – Тебе так тяжело.

- Да он может тащить еще столько же и не почувствует веса! – Усмехнулся Савар, садясь в седло. – Хватит его жалеть. Вперед!

Поднявшись на вершину холма, я остановила обиженно сопевшую животину и оглянулась. Мне хотелось еще раз взглянуть, оставить все что было «на память». Неизвестно, вернусь ли я сюда снова, поэтому я хотела запомнить свет звезд, необыкновенные облака и аромат принесенный ветром, шелест птичьих крыльев, улыбку Альдо…. Там внизу, было так спокойно, даже речной охотник больше не вызывал омерзения.

- Ну что ты там застряла? - грубый окрик Альдо моментально разрушил все это хрупкое очарование.

Была уже середина утра, когда мы выехали из лабиринта расколотых скал. Мне показалось, что обратный путь занял гораздо больше времени, чем раньше.

- Мы поехали другой дорогой? Я не помню, чтобы тут был родник.

- Я никогда не езжу одной и той же дорогой дважды. Меньше вероятности наткнуться на засаду. Давай устроим небольшой привал. Пусть твоя «измученная» скотина напьется.

Вода в роднике оказалась удивительно вкусной, с легким фруктовым ароматом. Я умылась и наполнила фляжки.

Пока Облако и Черный пили. Альдо подозвал меня к себе, указав на нагромождение камней невдалеке.

- Аргентавис, - шепнул он.

- Камень?

- Птица! – страшным шепотом продолжил он. – Видишь?

- Где? – уставилась я на валуны.

И в этот момент один из камней наверху кучи ожил. Резко свистнув, птица расправила огромные крылья, ловя ветер. Она была такой величины, что запросто могла унести в своих когтях мара. Потоптавшись на месте и несколько раз встряхнувшись, аргентавис подпрыгнул вверх и, поймав восходящий поток, начал медленно подниматься по спирали все выше и выше, пока совсем не растаял в небе.

- Какой красивый!

- Мгновенная смерть, - мрачно заметил Альдо. – Наше счастье, что он не охотился.