- ...Но я этому, естественно, не верю! - произнес он с новой вспышкой энтузиазма.

Ну что ж... не верь, подумал я, раз ты такой. Такие люди тоже нужны. Без них как-то... холодно.

- Ну, тогда... - Я приподнялся.

- Лежи, лежи! - взволнованно произнес он.

Ладно. Может, я как раз красиво лежу, может, для Фрола - чем больше полегло, тем лучше? Наверняка! Моя работа - лежать.

- Уже и Москва гудит об этом! - продолжил радостно Андре и вдруг снова смутился: - Там как раз, в том домике маленьком, из-за которого закрутилось все, как раз один из Москвы отдыхает... причем из наших, из демократов... вроде.

Может, вроде он и демократ, но защищают его тоже крепко! - я на череп свой посмотрел. И Андре взгляд мой понял. Вздохнул.

- Не-не... ничего! - пробормотал я. Что будет вообще, ежели и его энтузиазм вдруг улетучится?! Надо поддерживать.

- В общем... живем! - радостно воскликнул он, но, поглядев на меня, снова смутился: я вроде не очень так живу?

- Нормально! - сказал я.

После его ухода я поднялся - хоть и большое дело делаю, но лежать устал. Надо идти миллионера воспитывать. Встал, пару раз качнулся взад-вперед, потом все же пошел. Мыцина не видать. Через маленькую комнатку, где грудой медицинское оборудование свалено, а также части скелета - надеюсь, не настоящего, - вышел на воздух.

Хотел пойти раздышаться. Пляж. Серая галька. Прибой цвета морской волны. И сразу же почти Крота встретил, как назло - не успел даже с духом собраться: нелегкое это дело - миллионеров воспитывать. А он как раз из воды выскочил, полотенцем растирался.

- Плавали? - для начала задал ему легкий вопрос.

- До буя и дальше, - довольно мрачно ответил он.

Да, нелегко будет!

- Что-то не так? - поинтересовался я.

Видно, он посредством купания успокоиться хотел - но не удалось ему это! С болью на самый верх нашего небоскреба смотрел. И там уже дымок какой-то струился. Что-то уже горит?

- Вы знаете, какой счет он мне выкатил? - проговорил он злобно.

- Больших цифр стараюсь не запоминать. Ни к чему мне это! - попытался пошутить я.

- Я тоже их не всегда люблю! - продолжил он тем не менее еще мрачней. Я-то чем виноват? Хотя конечно... Кто туда первый влез?

Я вздохнул как бы сочувственно.

- И что он там, спрашивается, творит? Говорит - зороастрийцев этих в горах Индии отлавливал поштучно - десять тысяч якобы долларов за каждого! Я их заказывал?

- Большой художник, - уклончиво сказал я.

- Авантюрист он, а не художник! - в сердцах воскликнул Крот. - Что он там вытворяет?

- Что?

- Вон... зороастрийца жжет! А с вертолета вон Си-эн-эн это снимает, как большой праздник! И это еще начало только!.. Не забыть бы мне, что я проплачиваю... "Срывание последних шор тоталитаризма"! - на глухие верхние окна показал.

- Так на месте вроде бы шоры? - неуверенно сказал я.

- Так то отдельный будет праздник! Снова им выкатывай! - Он почти орал.

Да-а... Встретились два гиганта! Момент для воспитания не очень уютный возник... особенно для выклянчивания денег. А я Мыцину обещал... Выждем!

- Большой мастер! - уже слегка успокаиваясь, произнес он. Я развел руками... да, мол, бывают большие мастера! Начать про Мыцина?

Но момент неподходящий все же: дым еще гуще повалил!

- Что он там у них... пластмассовый, что ли? - снова Крот заорал.

Не могут начальники эти не вмешиваться в художественный процесс!

- Может, мировое телевидение меня и раскрутит, - сказал он, - но зато местные точно... в банку закрутят, как помидор! Может, я и выхожу с этим, (дым все усиливался), - веротерпимым деятелем, любителем разных религий... но уроют меня просто, по-христиански!

- Так надо с местными больше контачить! - ввернул я.

- Вы уже... поконтачили! - Он впервые на меня поглядел.

- Так еще надо! - воскликнул я.

- ...Спасибо, - сказал он, - но больше всего меня волнует тот домик за холмом.

- И на него выйдем! - пообещал я.

- Вы уже вышли! - Теперь по-доброму на меня поглядел.

- Еще с народом бы надо пообщаться.

- С народом? - дико удивился.

- Говорят, это облагораживает.

- Нет. Со мной это безнадежно. В смысле облагораживания.

- Но все же. - Я сделал приглашающий жест, рекомендуя прогулку.

- Ну... попробуем, - произнес он. - На фоне этого, - снова глянул на дым, - все более-менее нормальным кажется!

Дым уже полнеба чернил!

- Да скольких он там сжигает?! - снова сорвался он.

- ...Давайте пройдемся... - успокаивающе сказал ему я и вдруг закашлялся от дыма... Да, Фрол дело знает свое!

По ходу прогулки я мягко втюхивал Кроту, какой тут замечательный опорно-двигательный санаторий был и как люди счастливы были.

- А кто вам сказал, что людское счастье меня волнует?.. Потом этот Фрол, (снова нервно оглянулся), - хоть и сука, но дело знает свое!

Словно подслушал мою мысль.

- Есть в округе хоть один, кто дым этот не видит? То-то. И весь мир это увидит! Точно. У Фрола не заржавеет. А санатории для колгоспников... усмехнулся он. - Даже Москва это теперь не покажет! Как там было у них? "Пальцы и яйцы в солонку не макать". Абзац! Прошло все это.

Некоторое время мы шли молча. Но не бессмысленно: многоглавый змей на месте оказался, в воде, - от жары там спасался. Может, что удумаем вместе? Одна голова - хорошо, а много - лучше! Тем более - там еще добавилось несколько голов. Петр, что было приятно, и те двое - "новеньких", что в милиции привечали меня... что было неприятно, и еще одна - коровья - голова. Видно, с совещательным голосом. Солнце словно плавилось в реке, и они как бы сидели в расплавленном солнце.

- Вода теплая! - прокаркала бровастая голова. - Купайтесь!

И те "новенькие" как-то дружелюбно глядели на нас. Не при исполнении?

Крот, кстати, так в трусах купальных и шел. Все продумано у меня!

- Ну что ж... - произнес Крот и слез в воду. Я за ним. Пока все неплохо.

- Виски? Коньяк? - предложил бровастый, хотя не наблюдалось ни того, ни другого.

- Предпочел бы минеральной, - ответил Крот.

- А это ты из реки пей! - рявкнула крайняя голова, вроде как женская, давая сигнал к атаке.

- Ну что? Продал уже? - кивнув на дымящийся небоскреб, произнес бровастый.

- Приехал тут телевизоры мутить! - подъелдыкнул и Петр, и это почему-то как раз и задело Крота: глянул на меня гневно... В плане предательства моего? Что это я про телевизоры выдал? Ей-богу, нет! Это Петр сам подслушал, когда гостил у меня: Лидия Дмитриевна с третьего этажа приходила жаловаться... сейчас, впрочем, не в этом суть - с Кротом сейчас нет смысла ругаться... Да он неплохой вроде мужик.

Мои друзья, "новенькие" из милиции, проявили вдруг повышенный интерес к моим ранам, окружили меня и почтительно разглядывали.

- Да-а! Профессионалы работали! - говорил Иван восхищенно, нежно прикасаясь к моему лицу.

- А вы что же - любители? - удивился я.

- Нам до них далеко! - самокритично сказал гологоловый.

- Молчать! - рявкнул бровастый. - Хватит херню тут молоть! Будем разговаривать? - Он обернулся к Кроту.

- Давайте, - спокойно ответил Крот. - Впрочем, кого не интересуют нефтедоллары - могут выйти!

Таковых не оказалось - наоборот, все головы проявили интерес, и даже интеллигентная голова, в пенсне, подвинулась поближе. Женская голова заулыбалась кокетливо. Бровастая зашевелила бровями, усиленно соображая. Петр и корова погрузились в задумчивость.

- Знаешь, сколько оператор-сливщик получает у меня? - обратился Крот прямо к гололобому, видно чуя в нем наиболее опасного.

- Откуда ж, - сглотнув слюну, выговорил тот.

- Так вот. Нисколько, - жестко проговорил Крот. - Если терминал тут не будет построен. Кто-то что-то имеет против меня? - Он обвел всех взглядом.

Все помалкивали. Только бровастый открыл рот и, подержав его в этом положении, снова закрыл.