— Так вы что, просто учились вчера? — спросил он зачем-то Эвила.

— Мучились. У нас зачет на следующей длани, готовились. Засиделись до темноты. Я уже домой шел, так тебя встретил… На свою голову! А что?

— Да так. Я думал, вы… Думал, она тебе нравится.

— Она мне нравится, — маг отвел глаза и, не зная, куда руки девать, снова поправил на голове чепец. — Но я ей пока не говорил…

— Имеешь в виду до вчерашнего вечера?

— У-у… — Эвил закусил губу и, что было дури, приложился затылком о стену. Дури было много, и парень болезненно скривился.

— Я это… Пойду уже, — решил Ленир.

— Да и я, наверное, тоже.

Огневик подполз к краю кровати и свесил вниз ноги в вязаных носках. Носки были смешные, ярко-полосатые, и эльфу подумалось, что такие может купить или самолично связать только любящая мать, привычно забывающая о том, что ее чаду уже давно не пять лет.

— Зато теплые, — буркнул Эвил, заметив сопровожденный улыбкой взгляд эльмарца. — Сапоги мои где?

— Не знаю.

Как мага разули при попытке вытащить из сугроба, Ленир помнил. А куда после задевали его обувь — нет. Но можно было предположить, что Эйли заботливо поставила сапоги где-то около печки.

Поделиться догадкой принц не успел: распахнулась дверь, и на пороге вместо хозяйки возник незнакомый мужчина, немолодой уже, но с виду крепкий, высокий и плечистый. Пока он с удивлением взирал на гостей, эльф бегло окинул его взглядом, отдельно задержался на толстой суковатой палке, которую человек держал в руке, и враз припомнил рассказы Рина.

— Сейчас пойдем… — бормотал себе под нос не до конца протрезвевший и потому не осознающий грозящей им беды огневик.

— Какое там пойдем, — прошептал Ленир, не сводя глаз со строгого дядьки. — Побежим!

Он сцапал замешкавшегося Эвила за шкирку, подтолкнул к двери и сам вылетел следом, едва не сбив с ног так ничего и не успевшего сказать мужика. На крыльце еще и пнул затормозившего вдруг мага под зад:

— Беги, дурак!

Ох, какой это был бег! По колючему морозцу, без шубы, без шапки, по трескучему снежку!

Сначала лидировал получивший ускорение на старте Эвил, а когда уже выскочили за распахнутые ворота на ведущую к дороге в город тропу, Ленир обошел огневика на повороте, лихо срезав по внутреннему кругу. Не автодром, конечно, за ограждения не вылетел, лишь провалился в глубокий снег у обочины выше голенища, почувствовал, как сыплется в сапог холодное и влажное, но скорости не сбавил.

— Стой! — орал сзади отставший маг. — Стой, дурилка длинноухий!

Может, он кричал совсем и не «дурилка», но амулет перевел именно так, насмешливо и обидно.

— Стой, говорю! — Эвил нагнал его и ухватил за плечо. — Чего бежим-то? Куда?

— Куда? — Ленир осмотрелся и убедился, что за ними никто не гонится. — Уже никуда. Уже убежали.

— От кого?!

Эльф на пробу поводил рукой перед лицом мага: а как и вправду ослеп?

— Ты что, дядьку не видел?

— Ну, видел. Дядька, да. А зачем было от него убегать?

— Значит, ты его палку не видел, — понял принц.

— Палку? — выпучил глаза Эвил. — Палку?! — огневик расхохотался. — Ногу он в прошлый почин подвернул, вот и ходит с палкой. А так — нормальный дядька. Я у Эйли, между прочим, не первый раз ночевать остаюсь, и ничего. Она тогда в дом идет спать, и дядька ее, естественно, знает.

Ленир обиженно надулся. Хотел ведь, как лучше!

— Вот ведь угораздило меня, — уже не смеялся, а возмущался огневик, прыгая с ноги на ногу. — Свалилось чудо заморское на мою голову! Вечера ему не хватило, так он мне поутру решил пробежку устроить! Бежим, бежим! А ничего, что я без сапог?

— Зато в шапочке, — ввернул эльф, ткнув пальцев в кружевной чепчик, который Эвил так до сих пор и не снял.

— Иди ты!

Огневик, вроде и не сильно, толкнул принца в плечо, но тот не удержался на ногах и упал лицом в снег, спугнув выискивавших что-то на запорошенных грядках ворон. Ругнулся, помянув рогатых демонов, приподнялся на локтях, да так и остался лежать.

— Эй, ты чего? — окликнул его маг. — Будет уже! Вставай!

Ленир аккуратно встал на четвереньки и отпятился.

— Туда глянь, — сказал он Эвилу, указав на место, рядом с которым осталась вмятина от его головы. — Ничего не замечаешь?

— Ну-у… Следы? Так это вороньи следы.

— Вот вороньи следы, — эльф кивнул на путаные цепочки «елочек». — И вот вороньи следы. Разницу видишь? Эти — неглубокие, ровные. А эти поглубже и снег в них как будто подтаял. И что это значит?

— Что? — огневик не успевал за ходом его мыслей.

— То! Значит, что этот след оставила обычная ворона, а вот этот — теплая. Понял теперь?

— Феникс!

— Он самый, — гордо согласился Ленир. Жаль, Рин не видит, как он сам, без всяких приборов и заклинаний отыскал злосчастную птаху.

Осталось определить, какая из трех вспорхнувших не березу ворон оставила подтаявший след.

Сумрак предлагал вернуться к ним, на Алеузу, отдохнуть и привести себя в порядок, но отец вдруг, словно почувствовал что-то, заторопился домой. Витар сразу понял, отчего. Понял и испугался, что теперь папе точно будет не до него. Но тот вновь поднял его на руки, прижал к груди, и так, не отпуская, прошел с ним и во врата, и в портал к дому, поставив на ноги, лишь когда были уже на месте, в теплом пустом и странно тихом холле их тарского особняка.

— Беги к себе, — велел он сыну. — Я сейчас узнаю, что тут, и…

Витар и до лестницы дойти не успел, как на втором этаже открылась ведущая в комнаты дверь, и в проеме показалась Лара.

— С возвращением. У нас все под контролем, — сообщила она. — Мама тоже здесь.

— Хвала небу, — облегченно вздохнул отец. — А как…

Но место девушки в дверях уже заняла сама причина тревог.

— Сэл! — держась за живот, мачеха шагнула к взбежавшему по ступенькам мужу, но тут заметила замершего у перил ребенка, босого, взъерошенного, кутающегося в широкий докторский халат, и схватилась за сердце. — Боги пресветлые! Что?.. Где вы были?

— На Тиопе, — выдавил Витар, потупившись, а подняв глаза, наткнулся на укоризненный взгляд отца.

— На Ти… Сэллер!

От этого гневного окрика отважный Буревестник попятился, отшагнув на ступеньку ниже.

— Тебе разве не нужно сейчас лежать? — попытался он отвлечь жену от неприятной темы.

— Я собираюсь рожать, а не умирать — не нужно укладывать меня прежде времени! — прорычала она. — Ты с ума сошел?! Потащить его туда! О чем ты думал?.. М-м…

Женщина поморщилась от боли.

— Может, тебе все же лучше прилечь?

— Нет, — она покачала головой. — Время еще есть, и на ногах мне легче… Но ты-то как мог? Зачем?!

Витар поглядел на входную дверь: он точно знал, что Сумрак и тэр Эн-Ферро зашли сразу за ними, но теперь в холле никого не было. И понятно — побоялись угодить хозяйке под горячую руку.

— Не нужно ругать папу, — выступив вперед, попросил мальчик. — Он не виноват. Это я… — он хлюпнул носом. — Я сбежал. Хотел домой, а попал туда…

— Сбежал? — она снова прижала руку к груди и закусила губу. По тому, как она смотрела на него, Витар понимал, что она знает о том, что произошло на Тиопе много лет назад. И о том, что случилось сегодня, тоже догадывается. Повернулась к мужу: — Сэл, оставишь нас на минутку?

Буревестник замешкался, но жена не дала ему возможности ответить отказом.

— Сделай Витару горячего чая. Да и ванна не помешает.

Отец ушел, а мальчик остался на лестнице. С ней. Уже не ведьмой, но еще и не…

— Витар, послушай… — она сбилась, глубоко вдохнула, выдохнула и продолжила: — Я понимаю, что в последнее время у нас с тобой были проблемы. И, наверное, в этом моя вина. Прости, пожалуйста. Но даже если ты сердит на меня, твой отец тут ни при чем. Можешь думать что угодно обо мне, можешь не считаться со мной, не разговаривать и вообще делать вид, что меня тут нет, но твой папа не заслуживает такого отношения. Он тебя очень любит. Никогда не бросит и никому не позволит обидеть…