Он мчался по городу как ненормальный, самым коротким путем, какой только можно было выбрать, наплевав на патрули и скрытность. Запах городского рва он почуял издалека. Перемахнув через чей-то забор и протиснувшись в дырку стене, Ричард ринулся к одиноко лежащему на краю рва телу.

Это была Софи. Он упал на колени перед бесконечно любимым человеком, выхватил из кармана пузырек, осторожно влил в ее окровавленный рот лекарство. Девушка не подавала признаков жизни.

— Ну, давай, — взмолился он и принялся делать искусственное дыхание, массаж сердца с такой раной он делать не решился.

Софии казалось, что она падает в пустоту, она уже начала забывать себя. И тут перед глазами мелькнула какая-то вспышка.

— Софи, ты не можешь.

Ричард плакал впервые за многие годы. Он снова наклонился и принялся вдыхать в нее воздух, его лицо перепачкалось ее кровью. Реанимация была бесполезна. Рич прижался лбом к ее лицу, роняя на него горячие скупые слезы мужского горя.

Софи внезапно почувствовала, что тело снова живет. Закололи кончики пальцев, нос уловил зловоние рва, а рана отозвалась ужасной болью. Она сделала усилие, приоткрыла глаза и увидела… Ричарда.

— Рич… — одними губами прошептала она.

— Софи! — он задыхался от волнения. — Нет, нет, не отключайся, — видя, что она теряет сознание, воскликнул мужчина. — Боже, не может быть… ты не умерла!!

По лицу Гизборна продолжали течь слезы, он крепко прижал ее к себе, медленно поднялся и понес прочь от рва.

— Отец… его надо похоронить нормально… — еле ворочая языком, прошептала София.

— Не волнуйся, все будет хорошо. Ты жива — это самое главное, — шептал Ричард.

Софи сама не заметила как снова отрубилась. Ричард бережно положил ее рядом с «мушкетерским» тайным ходом, отлично понимая, что гвардейцы не бросят тела своих предводителей в этом рве. Туда же он приволок тело старшего Тревиля. Дождавшись, когда мобиль гвардейцев остановится рядом с ходом и оттуда выйдут знакомые ему ребята, Гизборн скрылся в ближайших кустах. Ему было еще слишком рано показываться общественности. «Мушкетеры» бережно положили тело Софи на заднее сидение, они уже поняли, что она жива и поэтому были вдвойне осторожны с ней. Мобиль тронулся, Ричард тенью метнулся следом в проход.

Девушка очнулась через два дня. Тело затекло и ныло, грудь туго сдавила повязка, а во рту было сухо как в пустыне. Она чуть шевельнулась и приоткрыла глаза.

Софи лежала в своей комнате, на улице был солнечный день. Рядом с кроватью в кресле неподвижно замер Вася. Софи огляделась в поисках Ричарда. Она четко помнила его лицо и то, что он нес ее на руках. На глаза навернулись слезы.

Заметив, что хозяйка проснулась, дроид услужливо подскочил к ней, помог попить и отправился за врачом. Чай Ли был в комнате уже через несколько минут. Он радостно улыбнулся, ни сколько, не скрывал, что удивлен тем, что она очнулась.

— Чай Ли, где Ричард? — пересохшими губами прошептала девушка.

— Ричард? — китаец стушевался. — Софи, он… умер.

— Неправда! Я видела его! Он спас меня, тогда у рва. Я уже отходила в мир иной, а он меня спас! — она почти кричала, наплевав на адскую боль в груди.

Чай Ли взял ее за руку и ласково погладил по пальцам.

— Девочка моя, не было Ричарда, это боты сработали и вытащили тебя из лап смерти….

— У меня не было никаких галлюцинаций! — зло зашипела Соня. — По-твоему, кто нас отнес прямо к потайному входу? Ведь там меня нашли «мушкетеры»?

— Вы с отцом пользовались большим уважением и не удивительно, что солдаты хотели дать возможность достойно вас похоронить.

— Солдаты бросили нас прямо в ров, а Ричард вытащил нас оттуда и перенес к ходу, — в отчаянии залепетала девушка, она уже и сама начинала сомневаться в своих словах. — Или… неужели мне, и правда, привиделось это все?

— Ты умирала, твой мозг мог придумать все что угодно, — заботливо сказал Чай Ли.

— Сколько мне еще так лежать?

— Дня два-три. Потом сможешь встать.

— А когда я смогу драться?

— Месяц, не меньше, — строго отчеканил китаец.

— Что?! Месяц! Да за это время Арман с Марианной окончательно укрепятся на троне и уже никто и ничто их оттуда не собьет.

— Я никак не могу ускорить процесс. Рана была смертельной. Это настоящее чудо, что мои боты сработали, и ты выжила.

София запрокинула голову, на глаза снова навернулись слезы.

— Нужно подготовить похороны, — тихо сказала она. — Отец никогда не говорил ничего про свою смерть, но я думаю, он бы хотел быть похороненным на семейном кладбище.

— Я уже начал основные приготовления. Похороны назначены в среду, через два дня.

— Спасибо, — прошептала Софи.

Чай Ли ушел, оставив ее наедине со своими мыслями.

— Рич, как же мне тебя не хватает. Ну, почему ты выбрал ее?! — сдавленным шепотом спросила у тишины вокруг девушка и тихо заплакала.

Встать она смогла уже на следующий день. Рана адски болела, несмотря на обезболивание, контузия тоже давала о себе знать постоянными головокружениями. Чай Ли был не в восторге от ее упрямства, но мешать не стал. Новости из дворца были неутешительными. После казни все народные волнения прекратились. Боевой дух защитников княжеской власти упал почти до нуля — треть гвардейцев добровольно ушла на поклон к Сантьяго. София много ходила, пытаясь хоть как-то вернуть своему телу былую силу и скорость. Рана заживала мучительно медленно.

Кладбище для знатных семей находилось совсем недалеко от особняка Тревилей. На улицах стояла мертвая тишина, вокруг не было ни души. Из присутствующих разве что София подозревала, что тут не обошлось без приказа Сантьяго. Она хорошо знала, как он уважал ее отца, и от того ей было еще труднее простить ему бездействие во время казни.

Шестеро одетых в черное «мушкетеров» медленно несли простой черный гроб. Следом за ними медленно шла укутанная в черный плащ Софи. Ее спрятанное под глубоким капюшоном, лицо было невероятно бледным, на щеке был хорошо заметен не до конца заживший шрам, а шикарные волосы потускнели и были неопрятно собраны в хвост. Рядом с девушкой медленно шагал Чай Ли, его задачей было не дать ей упасть. Следом брело с десяток гвардейцев из старой настоящей гвардии «мушкетеров».

Кладбище представляло собой большое унылое здание. Внутри располагалось бесчисленное количество герметично закрытых камер, куда ставили гробы с умершими. Их небольшая процессия вошла туда с печальной торжественностью. Софи почувствовала, что снова начинает плакать. Собрав всю свою волю, девушка пресекла в себе проявления слабости и с гордо поднятой головой дошла до нужной камеры. «Мушкетеры» осторожно поставили туда гроб и тактично отошли.

София подошла и грустно посмотрела на лицо отца сквозь специальное смотровое окошко. Она давно привыкла к трупам и ее мало пугала смерть. Она никогда не воспринимала мертвых людей как именно людей, для нее это были лишь оболочки. И сейчас глядя на то, что когда-то было ее отцом, ей захотелось взвыть. Именно в этот момент в голове окончательно сформировалась мысль, что она осталась совершенно одна.

— Прощай, папа, — прошептала девушка и со слезами нажала на нужную кнопку.

Гроб медленно заехал внутрь камеры и дверь с глухим грохотом захлопнулась. Теперь извлечь оттуда тело было невозможно. Софи тупо смотрела на стену перед собой и всеми силами прогнала слезы. Наконец, собравшись, она обернулась к остальным. На нее пристально и печально смотрело больше десятка пар глаз. Девушка прокашлялась, отчего в груди взорвался целый фонтан боли. Здесь собрались только ее самые верные соратники, в городе все еще считали, что убиты были оба Тревиля.

— Вы все ждете от меня каких-то слов, как от самого близкого родственника… умершего, — негромко начала она, толпа напряженно замерла. — Я не готовила речь, потому как последние дни сама находилась на грани смерти, так что долго говорить я не буду. Мой отец был отличным человеком, вы все это знаете, не без своих тараканов, конечно. Как отец он свой долг выполнил сполна и если где-то там далеко во Вселенной есть сила, которая ведет учет нашим делам, то в этом пункте ему с уверенностью можно ставить жирный плюс. Перечислять все его многочисленные достоинства я не буду, как и рассказывать о его жизни. Думаю, нам всем есть, что вспомнить о нем, — Софи помолчала, она понимала, что еще немного и ее «понесет». — О чем мне действительно хотелось бы сказать, так как о деле, которое он начал и не успел закончить. Мы все сейчас в очень непростой ситуации, и я понимаю, что я — не он и вы вряд ли сможете меня воспринимать как адекватного лидера. Я и сама не уверенна, что смогу с этим справиться. Но я попробую и, чем больше у меня будет верных людей, тем больше вероятность, что у меня получится! Вся эта война строится на предательстве, и победить ее можно только верностью. Я никого не держу, кто не согласен со мной или считает позорным идти под моим командованием, может уйти. В спину вам никто стрелять не будет. Спасибо.