— Я был искренне рад за друга. Адрияна мне нравилась, легкий у нее такой характер был. Веселый, неугомонный. Воздушный. И уже не я и Георг в пучине неприятностей, а я, Георг и Адрияна. Всегда как-нибудь да выходили. Потом…

— Потом двадцать лет назад, — предположила я. Уже привыкла, что все плохое возвращалось двадцать лет назад. К тому самому дню.

Магистр Кедеэрн кивнул. — Как я уже говорил, найнэн Венатор, даэмонов я знал. Мы как раз остановились в их деревне. Адрияна все хотела донести, что презирать какие-либо рассы — это неправильно. Как всегда. Уже успела написать половину памфлета о жизни общины. А потом появились гвардия и Верховный совет.

Магистр замолчал, и я ждала. Очень хотелось надеяться, но было очевидно, что у этой истории не будет хорошего конца.

— Я струсил, — вдруг признался оборотень. — Не знаю, может, все бы и пошло по-другому. Но я испугался и умолял Георга и Адрияну бежать. Георг отказался. Он никогда не переносил несправедливости. Хотел выступить, хотел остаться и сражаться на стороне даэмонов. А Адрияна всегда была на его стороне. Что бы не случилось.

— И тогда я прибег к последнему, что могло заставить их меня послушать. Вайорика. И Адрияна меня послушала. Вместе мы силой утащили оттуда Георга. Знаете, это было зимой, найнэн Венатор. Волк, саламандра и маг через сугробы взбирались на холм. Наивно решили, что мы в безопасности. Я и Адрияна ушли вперед, а Георг задержался на холме. Все смотрел на деревню.

Магистр Кедеэрн залпом выпил всю чашку и грустно посмотрел на меня.

— На нас выбрался раненый офицер. Похоже, это только сначала даэмоны проигрывали. Внезапность играла на руку их противникам. Но потом сдаваться так просто они не были намерены, битва завязалась, наверное, тяжелая.

— И вот на нас выползает этот офицер. Весь в крови, он судорожно сжимал камзол на груди. Маг, лет сорока, с коротко стриженной бородкой. Он выглядел как угодно, но не опасным. Наверное поэтому я подпустил его так близко.

— Лофгрен? — спросила я, намеренно опуская ректор.

Магистр Кедеэрн кивнул.

— И что же?

Он болезненно усмехнулся. — Вдруг офицер бросился на Георга. Мгновение. Адрияна закричала. Плетение завершено. Я бросился вперед. Секунда. Полыхнула магия. Георг был огненный, понимаете, найнэн Венатор? Его пламени Лофгрену не хватило, слишком разная магия. Лофгрен залечил свои раны его жизненной энергией. Георг синеет и падает на снег. Адрияна бросается к нему.

Оглушительный взрыв, сильнее чем раньше, проревел снаружи. Замок затрясло. Я впилась когтями в ручку кресла, когда оно поехало. Задребезжала посуда, с полок посрывались и разбились какие-то склянки. Картина покосилась. А магистр Кедеэрн абсолютно спокойно откинулся в кресло и сложил перед собой руки.

Темно-синяя магия отшлифовала искрящийся купол.

— Адрияну он уже убил. Один удар штыком. А я окаменел и не мог заставить себя сдвинуться с места. Офицер посмотрел на меня. И исчез. У гвардейцев есть право на ношение портальных ножей. Он просто разрезал пространство и исчез, а я остался стоять. Началась метель.

— Магистр Кедеэрн, — прошептала я, но он меня прервал.

— Ужасная смерть, найнэн Венатор. Вы даже и не можете себе представить насколько. Магию можно выпивать понемногу, можно сразу всю. Но больно будет одинаково. Как будто тупым ножом вырезают сердце.

Оборотень встал. Явно на негнущихся ногах прошел к окну и отодвинул тюль. — В нашем случае, магия хотя бы послужит во благо. У Лофгрена, как у мага его уровня и члена Верховного совета, ее предостаточно.

Это прозвучало без каких-либо эмоций. Холодно и глухо. Как приговор. Я, кажется, все поняла.

— Оборотни не прощают? — тихо спросила я.

Магистр Кедеэрн ухмыльнулся краем губ. — Почему же, найнэн Венатор? Прощают. — Вздохнул. — Прощают. — Глянул наружу, покачал головой и отпустил тюль, возвращаясь на свое место. — Но я не прощаю. Никогда. За один день я потерял двух самых дорогих мне, а сам отделался так, небольшим сувенирчиком. — Оборотень резко поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. — Обещаете не кричать, найнэн Венатор?

Не кричать? От чего это? Не дожидаясь моего ответа, магистр Кедеэрн стянул со своей левой руки перчатку. Я невольно дернулась назад, упираясь в спинку кресла. Он пошевелил пальцами. А вернее тем, что еще осталось.

— У оборотней поразительная регенерация, найнэн Венатор.

Магистр поднял свою руку вверх, позволяя мне ее разглядеть. Рваные шрамы покрывали всю тыльную сторону его ладони, вплоть до небольшого клочка меха, который всегда и виднелся из-под перчатки. Мизинца не хватало, а остальные три пальца, кроме большого, представляли изъезженные кости, обтянутые обугленной кожей.

— Мы с трудом унесли ноги.

— Мне очень жаль, магистр Кедеэрн.

Оранжевые глаза впились в белые. — Мне тоже, найнэн Венатор. Мне тоже. — Он натянул перчатку обратно. — Там погибли ваши родители. Там была уничтожена вся ваша раса.

Это прозвучало так, как будто магистр Кедеэрн хотел напомнить мне об этом. Но я никогда и не забывала. С того дня в библиотеке, когда Рим рассказал мне правду, я больше никогда и не могла забыть. Даже если бы и хотела. И иногда по ночам просыпалась от леденящего кровь крика.

— А и их девочка? — вздохнул магистр Кедеэрн. — Что я должен был тогда сказать Вайорике? Что папа и мама больше не вернутся? — Он покачал головой. — Сколько ей тогда было, одиннадцать? Да, одиннадцать. Дядя Кед она меня всегда звала. — Улыбнулся. — Раньше.

Вайорика, Вайорика. Где же это имя уже слышала.

— У нас с Георгом кольца парные были. Стащил с его холодного пальца. Тяжелое такое, с огненным рубином. Мне он подарил волка. Я не смог найти слов, просто отдал оба Вайорике. Перед глазами помутнело, и я упал на колени. Она плакала.

И тут меня как молнией ударило. Точно, тени, я же только вчера их видела! — Магистр Крянгэ!?

Он грустно рассмеялся. — Вайорика. — Отвернулся и посмотрел на фотографию. — Адрияна так быстро не умерла. Истекала кровью и звала Георга, а я только и мог что держать ее на руках под снегопадом. На последнем вдохе она, наконец, узнала меня. Умоляла не дать в обиду их девочку. Да я никогда бы и не смог Вайорику бросить. Отпустил гувернантку, и с тех пор девочка жила со мной.

Магистр покосился на свою пустую чашку. А вот я к своему отвару так и не притронулась, поэтому пододвинула ее к нему. Оборотень выпил ромашку жадными глотками, а потом откинулся в кресло. Его лицо снова потемнело.

— А третье кольцо тогда чье? — полюбопытствовала я, чтобы хоть как-то его отвлечь.

— Третье?

— Ну я как-то заметила, магистр Крянгэ носит три кольца. Тяжелое с камнем, голова волка и такой цветок…

— С маленькими алыми камушками? — перебил меня магистр Кедеэрн и рассмеялся. Счастливо так рассмеялся. — Нет, это от жениха Вайорики. Хороший саламандра. Ее любит, мне нравится. Я как раз помогал ей через купол выйти, когда вы, кхем, ведьмочка наша неугомонная, беднягу Аалтонена беспардонно обставили и первый раз в лес сбежали.

Я хмыкнула. Да, было дело. Даже и не верилось как-то правда. После всего, что со мной успело произойти, это все осталось так давно. А, если подумать, то Пустошь и вовсе казалась ненастоящей. Двадцать лет против трех месяцев стали ничем.

Снаружи раздался взрыв магии. Я дернулась к окну. Купол треснул, медленно затягиваясь водной магией.

— Магистр Кедеэрн? — Я настороженно покосилась на оборотня. — А если энергия закончится? Тогд…

— Не если, а когда, Мания.

Я резко развернулась к двери. В кабинет, кивнув магистру, вошел Рим. Я пристально его оглядела, но, похоже, даэмон не пострадал. Я облегченно выдохнула.

— И давно вы догадались, Риммон?

— С тех пор, как спросил о Лофгрене. Бедоир, — бросил Рим.

Магистр Кедеэрн рассмеялся и нахлобучил на нос свои разваливающиеся очочки.

— Купол не выдержит, — твердо заявил Рим.

— Но как же, — я замолчала, как только встретилась глазами с ярко-оранжевыми. Сердце пропустило один удар. Ноги грозили подкоситься, и я осела в кресло. — Купол не выдержит, — прошептала я.