— Зачем это? — полюбопытствовала Эрика, на всякий случай подтянув за поводок Арда к себе поближе.

— Садись, — эльфка указала на оббитый бархатом стул, вынула из кармана колоду карт и любовно положила на круглый полированный столик.

— В гадания не верю, — Эрика и впрямь не верила, относясь к предсказаниям будущего с изрядной долей скептицизма. Да и вообще, кому в здравом уме может взаправду хотеться знать, что случится завтра?

— Не верь, — великодушно позволила эльфка, тасуя колоду потрепанных карт. — Я все одно расклад сделаю, хоть ты уйдешь, хоть останешься. Денег не прошу, так что воля твоя. Ежели понравится мое гадание, сама меня одаришь.

Гадалка точно знала, как завлечь клиента. Эрика заинтересовалась. Особенно колодой — это были карты для гвинта, только не делились по фракциям. Чудовища перемешивались с войсками Севера, а скоя’таэли с нильфгаардскими шпионами.

— Это же для игры в гвинт, — недоверчиво протянула девушка, глядя, как ловкие пальцы с острыми алыми ногтями выуживают из колоды случайные карты и раскладывают вверх рубашкой на столике.

— Символы есть во всем, и эти — самые удобные, — пожала плечами эльфка, ничуть не смутившись. — Вот эта часть расклада — прошлое, здесь — далекое будущее, тут — ближайшее, а в середине — настоящее. С чего начнем?

— С прошлого, — Эрику снова одолел скепсис.

— Три карты прошлого, — в голосе гадалки не было ни таинственности, ни загадочной хрипотцы. — Интере-е-есно…

Карты перевернулись. Туман, серый и промозглый, был нарисован на первой. Вторая изображала скоя’таэля верхом на коне. Третья — Дикую Охоту.

— Толковать это можно по-разному, — эльфка задумалась. — Но я не буду, ты сама все видишь.

«Это можно вообще не толковать, — с изумлением признала Эрика. — Здесь все ясно, как белый день».

— Что открываем дальше? — спросила гадалка, которой самой не терпелось перевернуть карты.

— Настоящее.

— Брукса, — эльфка с отвращением поджала ярко накрашенные губы. — Плохой знак. Берегись сильного врага. Вторая карта. Лекарь. И снова эльф, — гадалка, казалось, была удивлена.

— Всё, хватит, — Эрика остановила эльфку, когда та уже была готова перевернуть оставшиеся карты. — Я не хочу знать свое будущее, каким бы оно ни было. Я не желаю подстраиваться под известные обстоятельства, я хочу ими управлять. По мере поступления проблем, так сказать.

— Одну карту, — гадалка наугад выбрала из колоды карту и положила на стол. — Шторм.

— Да-да, — протянула девушка. — Это наверняка перемены или бурная жизнь…

— Иногда шторм — это просто шторм, — снисходительно заметила гадалка, собирая карты. — Осторожней на море, дева.

«Беречься сильного врага и быть осторожней на море, — проговорила про себя Эрика, ссыпая в смуглую ладонь эльфки горсть монет. — Надо запомнить. На всякий случай».

Эйнар Хаттори жил за следующим поворотом. Аромат вареников, жареного лука и сметаны разносился так далеко, что Эрика невольно пошла на запах. Бывший кузнец оказался приветлив и весьма хорош собой, а уж вареники со сметаной оценили и девушка, и Ард. Когда же дело коснулось оружия, Хаттори изменился в лице, сообщив, что с кузнечным делом завязал.

— Эйнар, — Эрика выпрашивать не умела и не любила, но выхода не оставалось: хорошее оружие можно было приобрести только у Хаттори, — мне ничего особенного не нужно. Всего лишь стилет или кинжал, чтобы был удобным и не сломался в первой же драке.

— Раз милсдарыня настаивает, — сдался эльф, боязливо оглядевшись по сторонам, — я покажу то, что оставил для себя.

То ли Хаттори проникся к девушке симпатией, то ли был наслышан о ее дружбе с ведьмаком, то ли у него просто было туго с деньгами, но вскоре он вернулся из недр своей бывшей кузни, неся в руках несколько свертков. Стал спиной к изгороди, и разложил на столе целый арсенал.

— Узкий треугольный клинок, ребристый в сечении, жесткий, с удобной гардой, — полушепотом заговорил эльф. — Метеоритная сталь, закаленная в крови чудовища, рубиновая пыль.

Клинок выглядел так заурядно, что вздумай кто украсть — не позарился бы. Хаттори развернул второй сверток.

— Работа по зерриканским чертежам. Широкое изогнутое лезвие, рукоять из кости драконида. Из достоинств — ножны, деревянные, покрытые тонкими пластинами стали и кожей, очень легкие и прочные. Из недостатков — отсутствие гарды. Но это с лихвой компенсируется шириной клинка, — рука все равно защищена.

В третьем свертке оказался изящный стилет со шкалой на клинке.

— Измерительный прибор, — подмигнул Хаттори. — Из-за глубоких колотых ран, которые оставляет после себя этот клинок, он запрещен в некоторых странах. Но если на шкалу нанесены цифры, стилет перестает быть оружием.

— И что же им измеряют? — усмехнулась Эрика, проводя пальцем по тонкому, круглому в сечении клинку.

— Расстояние по карте, например, — снова подмигнул Эйнар.

Эрика посмотрела еще с десяток кинжалов, стилетов и ножей всех форм и размеров, но так и не смогла остановиться на чем-то одном. Пришлось бежать в банк Вивальди через весь город, потом обратно, к бывшему кузнецу, повесив кошель на шею собаке для надежности. Уже темнело, когда Эрика вывалила на прилавок Хаттори гору новиградских крон, и принялась прилаживать ножны к поясу, за голенище, на плечо — куда только можно было придумать. Вооружившись не хуже командира скоя’таэлей, девушка направилась к «Шалфею и розмарину», раздумывая, не разжиться ли еще и тем стилетом со шкалой, помимо зерриканского кинжала, тройки охотничьих ножей и клинка из метеоритной стали.

В бордель возвращалась затемно, особенно по сторонам не смотря, и сама не заметила, как столкнулась со жрецом Вечного Огня — сухоньким мужичонкой с бегающими глазками, что вдохновенно читал проповедь. Увидев девицу с собакой, он отпрыгнул и возопил:

— Ведьма!

— Почему сразу ведьма? — Эрика немного растерялась, видя, как опасливо отходят от нее горожане.

— Дык вас за версту видать, — прогудел мужик-ремесленник из толпы. — Разве ж, скажите на милость, будет приличная баба напяливать штаны да косу отрезать?

— И зверя лохматого на веревке водить! — поддержала ремесленника тощая чахоточная горожанка. — Ведьма!

— Ведьмы красивые, — засомневался пропойца с подбитым глазом. — Сиськастые! А эта… и поглядеть-то не на что!

— Да освятит тебя Вечный Огонь! — полез к ней скрюченными пальцами жрец, намереваясь коснуться лица. Эрика шарахнулась назад, Ард, подпрыгнув, рявкнул, клацнув зубами у самого носа проповедника. — Караул! — завопил тот с утроенной силой. — Убивают!

«Бежать, — девушку осенила самая трезвая и ясная мысль за вечер. — Как можно скорее, бежать!»

И она бросилась к борделю со всех ног, так и не выпустив поводок из рук. Ард не отставал, но то и дело оглядывался — не вернуться ли, не убрать ли опасность с дороги раз и навсегда.

Эрика заколотила в непривычно запертую дверь, только спустя несколько минут сообразив, что у нее есть ключ. Скрежетнула замочная скважина, дверь распахнулась настежь. В борделе никого не было.

— Что за черт! — выругалась девушка, начиная всерьез волноваться за Геральта. Ведьмака не было уже вторые сутки, и судя по тому, куда он отправился вчера утром, опасения ее были не напрасны.

За стрельчатым окном мелькнула быстрая тень. Ард зарычал. Эрика быстро закрыла дверь на замок и на засов, и зажгла фонарь над порогом. В зале было прибрано, на столе стояла вымытая посуда и кувшин с водой, в деревянной миске торчали хвостиками вверх румяные яблоки.

Тень мелькнула снова, но на этот раз пес вильнул пушистым хвостом и подошел к двери. На пороге появился запыхавшийся и раскрасневшийся Золтан в компании доктора фон Гратца. Вид оба имели крайне озабоченный.

— Что стряслось? Что-то с Геральтом?

— Да что ему сделается, — отмахнулся краснолюд. — Тут другое. Фабиана Мейера убили, знакомца моего, он плотником был. А только что вот еще два трупа нашли, с теми же увечьями.

— Хорошо, что вы дома, — с явным облегчением произнес хирург. — В городе теперь небезопасно. Точнее сказать, опасней, чем обычно.

— Так, не стойте на пороге, — Эрика, предчувствуя долгий разговор, пригласила доктора за стол и отхлебнула воды из кувшина. — Геральт не появлялся?

— Забегал среди дня, вместе с Трисс, — тон Золтана при упоминании магички заметно потеплел. — Сказал, что у него полно дел и до ночи его не ждать. Ну оно-то понятно, какие там дела с рыженькой Меригольд!

— Думаю, у него дел и кроме рыженьких хватает, — вздохнула Эрика. — Рассказывайте, доктор. Что происходит в городе?

— В Новиграде объявился маньяк, — мрачно ответил Иоахим фон Гратц. — Своим жертвам он вырезает глаза и сердца, предварительно подвергая их жестоким пыткам. Вчера в мертвецкую привезли тело краснолюда, пострадавшего от рук убийцы. А сегодня в обед Евстахий, сборщик трупов, признался мне, что в последнее время ему часто попадаются тела без глаз и сердец, но из тех, кого никто не хватится — нищие, проститутки. Я хотел обратиться за помощью к ведьмаку, но ему, очевидно, некогда.

Последнее было произнесено без сарказма, напротив, с нотками разочарования.

Золтан поставил на стол тарелку с ветчиной, и хотел было что-то добавить, но распахнулась дверь, и в бордель ввалился ведьмак. Над бровью алела свежая царапина, от волос несло гарью, доспех почернел от копоти. Он обвел присутствующих усталым взглядом, подошел к столу, поздоровался, плеснул себе пива в кружку и залпом осушил ее до дна.

— Холера, как же я устал, — проворчал ведьмак. — Но, судя по вашим лицам, отдохнуть мне не удастся.

Пока доктор рассказывал ведьмаку о маньяке, тот хмурился и жевал ветчину, запивая пивом. Дослушав же, изрек:

— Это не моя специализация. Я охочусь на чудовищ, а не на маньяков.

— Быть может, следует заключить контракт? — фон Гратц приподнял бровь. — К тому же, между маньяками и чудовищами разница не так велика. Она обычно заключается в том, что первые гораздо опаснее.