— Был бы мозг — вытек бы, — хмыкнула тихонько Эрика — ей вильдкаарлы почему-то не понравились.

Геральт же получил заслуженный меч, победно ухмыльнулся и исчез в толпе. Эрика, которой кулачные бои наскучили, подошла к Фолану и Керис.

— Виги о тебе спрашивал, — сестра Хьялмара приветливо улыбнулась. — Как там дела у вильдкаарлов после боя с ведьмаком?

— Выживут, — Эрика улыбнулась в ответ. Керис ей была искренне симпатична. — И где же Виги?

— Кто меня звал? — Помешанный, как всегда, подхватил девушку на руки — он это делал при каждом удобном случае, и совсем не реагировал на ее протесты. — Я здесь!

— Привет, Виги, — Эрика пока не могла понять, раздражает он ее или забавляет. — Поставь меня на землю, пожалуйста.

Керис рассмеялась:

— Хьялмар продул Геральту свой меч?

— Ага, — кивнула Эрика, — странно было бы, если бы Геральт проиграл.

— Цинтрийская сливовица, — Фолан протянул девушке кубок. — Или хочешь полуторалетнего мёду?

— А что, выбирать короля на трезвую голову — дурная примета? — усмехнулась Эрика, и сделала глоток. Горло обожгло — сливовицы она еще не пробовала.

Сидящие за столом воины шумели так, что ответа девушка не расслышала.

— Лу-гос! Лу-гос! Лу-гос! — дружным хором заорали в противоположной стороне зала.

— Что там такое? — Керис сдвинула четко очерченные брови. — Хьялмар опять устроил какую-то свару?

— Пойдем, поглядим, — Фолан бросился через толпу на крики, но те вдруг утихли так же внезапно, как и начались.

Тишину прорезало низкое, глухое рычание, от которого содрогнулись сами стены. Отчаянно взвыли волки, и вслед за ними заорали люди.

Виги оттолкнул Эрику к стене, в нишу, иначе бы ее снесла бегущая в панике толпа. Все еще ничего не соображая, девушка вцепилась в меховой воротник Помешанного, пытаясь из-за его широкой спины разглядеть происходящее в зале. Тоненько, жалобно взвизгнула танцовщица, спрыгнула со стола, поскользнулась на разлитом вине, упала на четвереньки и заползла под буфет. Рычание повторилось.

Что-то темное и мохнатое перелетело через стол и грохнулось под ноги Виги. Эрика опустила глаза и едва сдержала подкатившую к горлу тошноту — это был волк, вернее, половина волка.

— Твою ж мать! — выдохнула девушка. — Да что там такое?

— Медведи, — радостно ответил Виги. А затем одним махом забросил Эрику на карниз-выступ над дверью. Держаться там было не за что, так что девушке пришлось впиться ногтями в зазоры между камней, как летучей мыши. — Сиди там!

— А дверь? — Эрика попыталась пошевелиться и чуть не свалилась вниз.

— Заперта, — пожал плечами Помешанный, как будто запертые двери и медведи на пиру его ничуть не удивляли.

Эрика подняла глаза и наконец увидела их — слишком уж огромных для обычных зверей медведей. Окровавленные пасти, налитые алым глаза, смертельно опасные когти… Людей — живых людей — почему-то осталось мало. Керис и Хьялмар отбивались вдвоем от ревущего хищника, слаженно и дружно. Второй медведь был занят — он трощил мощными челюстями чью-то руку, оторванную от тела вместе с куском кольчуги и стальным наплечником. Эрика от всей души пожелала ублюдочному медведю подавиться этим наплечником насмерть. Третий зверь, встав на задние лапы и размахивая передними, тщетно пытался спастись от ведьмака. Этого хищника было даже немного жаль — короткие, хлесткие, болезненные удары сыпались на него не только спереди, от Геральта, но и сзади — от Краха ан Крайта. Эрика невольно залюбовалась ярлом, настолько он был красив и яростен в бою, как древний северный бог. Сверкнули искры — шкура зверя вспыхнула под ведьмачьим знаком Игни. Медведь издал душераздирающий полурык-полувизг, и осел на залитый кровью пол, где его и настигли с двух сторон разящие насмерть мечи.

Хьялмар и Керис отступали к окну: сын ярла сорвал со стены длинное копье, не подпуская медведя слишком близко, и в то же время разъяряя зверя еще сильнее. Керис поскользнулась на чем-то, похожем на выпущенные кишки, но удержала равновесие. Фолан выскочил вперед, прикрывая девушку щитом от удара могучей лапы. Геральт и Крах занялись ленивым медведем, который отчего-то закашлялся — видимо, таки подавился наплечником, а Виги подоспел на помощь Хьялмару. Все происходило так быстро, что Эрика едва успевала следить за одним и другим боем. Хьялмар изловчился, ткнул медведя копьем в раскрытую пасть и победно заорал, попав под фонтан темной крови. Виги, Фолан и Керис набросились на зверя с трех сторон, и вскоре все было кончено.

Эрика отцепила руки от камней, спрыгнула вниз. Один ноготь обломался до крови, и она сунула палец в рот, скривившись — было не столько больно, сколько противно. Но всяко лучше было отделаться сломанными ногтями, чем получить поперек спины удар медвежьих когтей.

— Дайте тряпку! Нужно остановить кровь! Быстрей! — крикнул кто-то, склонившись над раненым — кажется, это был сын Лугоса Безумного.

От стен медленно начали отлипать люди. Из-под буфета выползла трясущаяся танцовщица. Кто-то запоздало отворил двери снаружи, впустив в пропахший кровью зал свежий морозный воздух.

— Крах! Откуда взялись эти медведи?! Отвечай! — налетел на ярла Лугос.

Хьялмар вступился за отца, Лугос взбеленился пуще прежнего, Крах, все еще разгоряченный битвой, схватился за меч…

— Тихо, тихо! — пожилой ярл с заплетенной в косички бородой встал между Лугосом и Крахом. — Довольно уже пролито крови! Кто-то привел сюда медведей, чтобы они убивали наших сынов и братьев. Мы не сможем вернуть их к жизни. Но мы должны за них отомстить. Этот груз ложится на хозяина и его детей.

— Найдите виновных, ан Крайты, — одноглазый рыжеволосый ярл, кажется, тот самый, которому помогала Керис на Спикерооге, подошел к Краху. — Найдите и убейте. Иначе ваш род будет проклят до сотого колена.

Эрика, краем уха слышавшая от Геральта историю ярла Удальрика, не сдержалась и фыркнула — давно ли он сам был жертвой демонического проклятия и отрезал от себя части тела, чтобы так скоро пугать проклятием других?

— Зар-раза, — с чувством произнес ведьмак. — Скверно все вышло.

Счастлив был только Виги — он с сумасшедшей блуждающей улыбочкой вытирал от крови и шерсти свой меч. Все остальные, включая Эрику, с ужасом оглядывались по сторонам — трупов было столько, что даже не верилось, что три медведя за несколько минут могли учинить такое побоище. Первой взяла себя в руки Керис.

— Надо поискать какие-то следы, приметы. Может, что-то найдем, — она поглядела на ведьмака, тот согласно кивнул.

— На это нет времени! — перебил сестру Хьялмар. — Я знаю, где искать виновных!

— Погоди! — попыталась образумить его Керис. — Ты с ума сошел? Ты хочешь зарубить кого-то прежде, чем мы узнаем, что случилось на самом деле?

— Узнавай себе что хочешь, — рыкнул Хьялмар. — А я пока смою позор с нашего рода.

— Эй, ярлы тебя уже не слышат, — безжалостно осадила его Керис. — Перестань играть в героя и подумай. Ты меня вообще слушаешь? Кто впустил сюда этих медведей? Ответ на вопрос, кто за этим стоит, находится в этой зале!

— Ты права, Керис, — Геральт подошел к дочери ярла. — Я помогу тебе.

— До встречи! — вспылил Хьялмар, направляясь к выходу. — Я вернусь с головами предателей.

Фолан остался с Керис, а Виги, подмигнув Эрике, последовал за Хьялмаром.

***

— Откуда взялись эти медведи? — недоумевала Керис, расхаживая по зале. — Люди смеялись, ели, пили… И вдруг началась резня. Все стены в крови!

Эрика невольно прошлась взглядом по стенам — они и вправду были обильно политы кровью, будто нарочно.

— Погибли Дрогодар, Драйг Бон-Дху, Лугос Синий… — Керис разговаривала с Геральтом, а Эрика как-то оказалась прямо перед Крахом. Ярл был хмур и опечален, но тоже следил за беседой дочери и ведьмака.

— Теперь выживших претендентов на корону можно пересчитать по пальцам, — веско заметил Геральт. — Ты, Хьялмар, Сванриге.

Эрика попыталась вспомнить, кто такой Сванриге, и в памяти возник образ молодого и немного надменного королевича — сына Бирны и Брана, которого ей довелось видеть мельком несколько раз. В зал вошли воины клана ан Крайт, выносить мертвецов, но Крах дал им знак подождать, пока Геральт и Керис осмотрят залу. Ведьмак принялся разглядывать трупы и части тел, а Керис подошла к Эрике.

— Ты видела не больше моего, да? — спросила она. — Ну конечно, мы же были вместе, когда все началось.

— Рычали из того угла, в котором шли кулачные бои с вильдкаарлами, — Эрика потерла виски — от тошнотворного запаха крови начинала болеть голова.

— Верно, — задумалась дочь ярла.

— Старый шрам со следами швов, — изрек ведьмак, склонившись над трупом медведя. Он всегда разговаривал сам с собой, когда осматривал следы или покойников. — А под мехом — татуировка в виде медвежьей лапы. — Геральт вынул нож, разжал сомкнутые челюсти зверя, принюхался. — Голова медведя, но язык короткий, как у человека. Из пасти несет медом и чем-то еще… землистым. Получеловек-полумедведь? Что-то вроде ликантропа?

— А это что? — Эрика заметила стальной проблеск в густой бурой шерсти на медвежьей груди. — Кольца? Такие были у одного из вильдкаарлов, я точно помню!

— Но сейчас не полнолуние, чтобы они могли обратиться, — развел руками ведьмак. — Значит, они выпили или съели что-то не то. Мед с землистым запахом. Нужно проверить кружки.

Керис первой бросилась обнюхивать уцелевшие кружки, но их было так много, что справиться мог разве что Ард. Или ведьмак.

— Надо искать в том углу, где пили вильдкаарлы, — Керис, умница, смекнула что к чему, и оказалась права: кружки кулачных бойцов и вправду пахли чем-то землистым, как свежесрезанные грибы.

— Мед, какие-то грибы, человеческая кровь, — унюхал Геральт. — Кажется, я знаю, что вызвало превращение.

— Ага, — подтвердила Керис. — Берсерки. Это сказка, легенда… Но все совпадает, правда?