— Холодно же, Йорвет, — возмутилась Эрика, по спине которой уже забегали зябкие мурашки. — Зима, если ты не заметил. Ты что, собираешься сделать это со мной прямо в сугробе?

— Мгм, — утвердительно сообщил эльф, расстегивая на своей жертве курточку.

— Прямо здесь? — Эрика безуспешно пыталась убрать его руки, но где там!

— А что? — в далеком мерцающем свете жаровни лица Иорвета было не разглядеть, но по тону Эрика догадалась, что эльф и хмурится, и улыбается одновременно.

И вдруг он остановился. Отошел на шаг, снова вгляделся в небо, на сей раз пристально, внимательно и долго. Затем, не говоря ни слова, застегнул на Эрике куртку на все ремешки.

— Быстро они, — эльф выдохнул в холодный воздух облако пара.

— Кто? — шепнула Эрика, уже заранее зная ответ.

— Deard Ruadhri. Дикая Охота.

***

Едва первые лучи солнца коснулись скал, стены крепости вздрогнули — плавно и глубоко, как от протяжного подземного толчка. Над Каэр Морхеном засеребрился магический купол, призванный защитить крепость и ее обитателей от смертоносной пурги и белого хлада, что принесла с собой Дикая Охота.

Эрика хотела было подняться на стену, но Иорвет схватил ее за руку, дернул вниз, с парапета на вымощенный булыжником двор.

— Будь рядом с остальными, — скомандовал он. — Держись Золтана и… и этого темерского ублюдка. Он хорош в бою и не даст тебе умереть.

Эрика от удивления широко распахнула глаза.

— А как же ты?

— Сверху я убью больше, — он кивком указал на дальнюю башню, что возвышалась зубчатой громадиной на фоне сверкающего магического купола. Это была лучшая позиция для стрельбы, с которой просматривался весь двор и часть прилегающего к крепости леса.

Мгновение длилась тягучая, глухая тишина. Эрика переступила с ноги на ногу, едва сдерживая накатившее возбуждение вперемешку с каким-то звериным страхом, ощущая себя волком, загнанным за красные флажки: еще не поздно перепрыгнуть витой шнур и уйти в чащу леса, от вил и рогатин охотников, но тут же упрекнула себя за малодушие. Страх был поверхностным и больше походил на обыкновенную осторожность, врожденный инстинкт самосохранения. А где-то там, внутри, клокотала и кипела жажда битвы, горячее и острое желание положить ладонь на эфес сабли или плечо арбалета. Желание, которое не могли вытравить века цивилизации, законы, порядки, обычаи и традиции разных миров и рас — желание убивать врагов.

Под ногами загудела земля. Эрика обернулась — у раскрошенной ветрами северной стены глухо завибрировал портал, похожий на чудовищный мыльный пузырь. Он переливался и перекатывался всего пару мгновений, а затем зазвенел и изверг из себя громадное четвероногое — гончую Дикой Охоты.

Эрика кивнула сама себе, согласившись и смирившись с тем, что битва началась.

Черной тенью к порталу метнулся Ард, сшиб чудовище, вгрызся с хищным ревом в незащищенную костяными наростами глотку. Гончая взревела, упала на спину и забила по воздуху когтистыми лапами, норовя сбросить с себя собаку, закованную в прочный доспех.

От портала потянуло жутким холодом, таким, что на очередном вдохе перехватило дыхание и обожгло легкие. Эрика поднесла руку ко рту, чтобы нормально вдохнуть, и быстро отбежала на пять шагов в сторону, спрятавшись за выступом стены. Она на долю секунды выпустила Иорвета из поля зрения, и теперь в серой полумгле потеряла его из виду. Возможно, все дело было в портале — он сиял и гудел, и из него медленно и неотвратимо выходили Красные Всадники. Их было всего трое, но Эрика предпочла бы, чтобы вместо этих трех здесь был десяток гулей, пяток гравейров и парочка фледеров — все эти чудовища не были и в половину такими жуткими, как всадники Дикой Охоты. Враги остановились, обнажив оружие. Им наперерез вышел Иорвет, медленно убирая за спину лук.

Один из всадников поднял на вытянутых руках громадный меч и проревел что-то из-под глухого забрала. Эрика готова была поклясться, что уже слышала это слово раньше, но никак не могла вспомнить, что же оно означает.

— …aep arse, — донесся до нее исчерпывающий ответ Иорвета.

Чудовище загрохотало, заскрежетало и пошло на противника.

Однажды в Новиграде за кружкой цинтрийского Геральт рассказывал Эрике о призрачной мгле, окутавшей предместья Вергена. Рассказывал скупо, в своей извечной ироничной манере, но когда речь зашла о некоем Домоправителе Вандергрифте, чудовищном призраке-драуге, собранном из кусков доспехов, частей баллист и катапульт, сменил тон повествования на серьезный. Эрика, обладавшая богатейшим воображением, легко смогла представить себе пылающего монстра высотой в три человеческих роста, с громадными железными ножами вместо рук. И мысленно попросила Высший Разум никогда не встретить ничего подобного в своей жизни.

Однако Высший Разум, кем бы он ни был, имел весьма специфическое чувство юмора.

Железная громадина в доспехах, повторяющих очертания скелета, ссутулилась, идя в атаку. Иорвет отразил удар двумя своими мечами, но чудище было так сильно, что эльф под натиском его громадного меча проскользил по снегу несколько шагов назад. Бой выглядел так, словно волк хотел победить медведя: он смел и силен, и зубы его остры, но когда противник тяжелее в несколько раз, все это не имеет значения.

Воспользовавшись разрывом между Иорветом и его противником, Эрика выстрелила, но болт срикошетил от жутких доспехов Дикой Охоты и врылся в землю на том самом месте, где только что был портал. Бронированный монстр медленно повернул голову в ее сторону. В глазницах забрала зияла пустота.

Иорвет, воспользовавшись моментом, бесшумно подошел к чудовищу сзади и немыслимым вихрем клинков заставил чудовище упасть и рассыпаться кусками доспеха. Он быстро убрал в ножны мечи, и, коротко кивнув на прощание, размашистым шагом направился к своей башне. Иорвет посчитал Эрику способной постоять за себя, и это льстило и придавало ей сил. Щелчок взведенного арбалета заставил ее улыбнуться, успокоиться и сосредоточиться. Поняв, что стрелять по всадникам бесполезно, Эрика начала технично отстреливать гончих. Так ее учил фон Гратц — целясь на звук, на движение, на мимолетную тень, и она стреляла, полностью сосредоточившись на своей работе. Это было легко — гончие бросались на тех, кто был поблизости, и не замечали спрятавшегося между камней стрелка. Эрика увлеклась, даже почувствовала некий азарт, а потому перестала мельком поглядывать по сторонам.

Он подошел бесшумно — и как только такая здоровенная железяка может двигаться, не издавая грохот и лязг? — и уже занес для удара свой чудовищный меч. Эрика зажмурилась, выпустила из рук арбалет, инстинктивно выхватила из ножен сабельку сударя Рекуца и контратаковала снизу, как это делал пан Зенд, надеясь хоть немного смягчить удар всадника Дикой Охоты. Она уже слышала, как тоненькое лезвие с красивым узором ломается пополам, и даже отчетливо представила, как захрустят ее собственные кости под огромным мечом врага, но сабелька выдержала. Эрика уклонилась вбок, и всадник, утянутый собственным мечом по инерции в сторону, едва не потерял равновесие.

Эрика, не придумав ничего лучше, схватила горсть плотного, влажного снега и бросила в железную морду противника. Тот замер всего на миг, наклонился, отряхиваясь, но этого хватило, чтобы девушка оказалась у него за спиной и со всей силы полоснула саблей по открывшейся пустоте между горжетом и шлемом. Клинок заскрипел, лязгнул металлом о металл. Призрак задрожал и как будто смялся. Эрика выдернула из щели в доспехах клинок и отбежала подальше, чтобы падающая громадина не утащила ее на землю за собой.

Ветер бросил ей за шиворот ком снега со стены, и все то мутное, непонятное, что творилось вокруг, приобрело ясные черты. Эрика потеряла Иорвета из виду — должно быть, он уже поднялся на стену. Она хотела пойти за ним, но резкий окрик Золтана заставил ее замереть на месте.

— Ложись! — рявкнул краснолюд.

И Эрика послушно рухнула в снег — в грязный, истоптанный множеством ног и усыпанный сажей снег. Над головой бабахнуло. Вспыхнувшее пламя взметнулось до небес, где-то совсем рядом со звоном врезался в камень обод бочки, объятый пламенем. Позади тоже громыхнуло, но на этот раз будто из-под земли — это Мышовур поджег клубящийся из щелей зеленоватый газ.

Несколько мучительно долгих минут Эрика ничего не слышала. В голове гудело и звенело, в глазах рябило от огненных сполохов. Девушка привалилась спиной к ледяной стене, нагребла в ладони снега и приложила к лицу. Сразу стало легче. Эрика никак не могла вспомнить, что делать при легкой контузии: больше всего хотелось с головой окунуться в сугроб, но его вершину венчала оторванная взрывом уродливая шипастая голова гончей, местами обугленная, местами окровавленная. Эрика поднялась на ноги, и, пошатываясь, побрела по пустынному после взрывов двору к воротам, все еще с трудом различая цвета и звуки.

— Берегись! — заорал Вернон Роше, но Эрика услышала его как сквозь толстый слой шерстяных одеял. Было уже поздно что-то предпринимать — посреди двора, прямо на груде сожженных тел, открылся новый портал Дикой Охоты.

Эрика успела отпрыгнуть с пути несущейся на нее гончей, но за гончей шел бронированный враг на двух ногах. В прорезях его забрала клубилась дымная чернота. Девушка замерла ровно на одно мгновение, вглядываясь в эту тьму, пытаясь понять, зачем он здесь, почему он хочет убить ее, почему они оба должны погибнуть на этом снегу, среди камней, сажи и ошметков обгорелых доспехов его сородичей. Враг прорычал что-то на языке народа Ольх, его железные пальцы потянулись к ее незащищенному горлу, намереваясь раздавить ее, как букашку.

Но враг вдруг опустил руку и мягко, медленно осел на землю. Позади него стоял командир Синих Полосок, с ног до головы перепачканный сажей и кровью.