— Ополоумела совсем, — рявкнул он, хватая Эрику за плечо. — Уходи отсюда, да поживее!

Мимо них пронесся Ард в доспехах, воинственно задрав хвост. Из раскрытой пасти шел пар, с десен на снег капала розовая кровавая пена. За Ардом бежал Золтан с секирой наперевес, поминая сучью мать и дюввельшайс.

— Куда идти? — спросила Эрика, понимая, что уже совершенно ничего не соображает в происходящем, и очень смутно представляет себе, что нужно делать.

— Назад, — выдохнул Роше, утерев рукавом кровь с лица. — Мы отступаем.

— Ворота закрывай! Холера, ворота! — раздался откуда-то сверху хриплый окрик Весемира. — Отрезать двор! Надо отступать, Йеннифер слабеет!

Эрика подняла голову. Защитный магический купол над крепостью замигал, поблек и заметно истончился. По стене пробежали Геральт и Ламберт, и Роше грубовато подтолкнул Эрику вперед.

— Ну, что застыла? Бегом!

Неподалеку снова раздался взрыв, а за ним еще один. Эрика влетела в ворота даже раньше Роше, и едва не сбила с ног Бьянку. Впереди засверкал новый портал Дикой Охоты.

— Привет от Золтана, сучьи дети, — ухмыльнулась Бьянка и выстрелила горящим болтом в бочки с махакамской смесью.

Взрыв раздался такой силы, что со стен полетели куски камней, каждый размером с пивной бочонок.

— Отступаем во внутренний двор, — Роше мгновенно оценил ситуацию. — Быстрее!

На этот раз прорываться пришлось с боем. Эрика переместилась ближе к стене — оттуда было удобней стрелять, и снова занялась гончими: убить их было не так трудно, как двуногих врагов, но их было много и они изрядно мешали остальным защитникам крепости. И когда последний враг в этой части крепости был повержен, Весемир дернул рычаг и завалил проход во внешний двор.

— Все живы? — спросил он.

Разобрать кто есть кто было трудно. Все до единого были измазаны в крови, лица покрывал слой копоти и грязи. Эрика пробежалась взглядом по рассредоточившейся по двору толпе: Ард, пользуясь короткой передышкой, вылизывал раненую лапу, Золтан жадно пил из фляги, Мышовур сосредоточенно осматривал свой посох. Геральт, Ламберт, Кейра и Трисс уже направились к последним воротам, ведущим ко внутреннему двору. На башне мелькнула тоненькая фигурка Цири, она что-то крикнула Геральту, но слов было не разобрать. Там же оказались и островитяне, судя по их потрепанному виду, угодившие в самую гущу боя.

— Где Иорвет? — Эрика еще раз огляделась по сторонам. — Кто-нибудь видел его?

— Я видел, — откликнулся Золтан. — Он на башне, с парнями со Скеллиге.

Эрика шумно выдохнула в морозный воздух белое облако пара.

— Передышка окончена, — изрек Ламберт, снова вынимая из ножен меч.

У входа в крепость расцвел новый портал.

Геральт успел раньше него, бросив в гигантский пузырь знак Ирден. Портал захлопнулся, а земля под ним, на которой снег превратился в серую кашу, засветилась сиреневым. Враги, уверенные в своей непобедимости, стеной надвигались на защитников крепости. Красные Всадники оказались слишком близко, и Эрика не могла оторвать взгляда от бронированных громадин. Меч каждого из них смог бы без труда перерубить пополам лошадь, а руки в пластинчатых перчатках — расплющить с одного удара ставшего на пути человека.

Предводитель всадников проскрежетал своей жуткой булавой по камням, высекая синие искры, и пошел в атаку. От этого звука Эрика вздрогнула и инстинктивно попятилась к укрытию — с таким противником ей не справиться ни за что на свете.

Ард первым бросился в бой, сцепился с гончей Дикой Охоты, и ревущий ком покатился по узкому проходу меж крепостных полустен, не давая Эрике как следует прицелиться. С этой позиции вообще было мало что видно, и поэтому девушка короткими перебежками добралась до сторожевой башни, пинком вышибла хлипкую дверь и рванула к ветхой лестнице — если уж стрелять, то сверху.

Эрика напрочь запамятовала в пылу сражения, что из этой башни ведет дверь в конюшню, где стоят Плотва, Разгон, Василек и остальные лошади, чьих имен она не знала. Разгон, завидев хозяйку, жалобно заржал из темноты. Остальные лошади забились в стойлах: из дверного проема на них смотрела не только Эрика, но и подкравшаяся незаметно гончая Дикой Охоты.

Разгон ударил копытом раз, другой, и, выломав грудью ворота своего загона, неуправляемой черной громадиной понесся на нее.

— Стой, дурак! — Эрика, может быть, и смогла бы остановить на скаку коня, но не сегодня и не этого.

Вороной, от страха растерявший последний разум, бросился к выходу. Он смёл гончую, словно ее и не было, встал на дыбы и, ошалевший от страха, бросился куда глаза глядят.

Наверху что-то зазвенело и оглушительно лопнуло, как лопается под солнцем переспевший арбуз. Земля вздрогнула снова, на этот раз так сильно, что Эрика не удержалась на ногах и упала на бок, сильно ударившись плечом.

В проеме двери померк свет, заклубился серый дымчатый туман, закружилась снежная крупа. Звуки боя разом стихли, и первым делом Эрика подумала, что снова потеряла слух, но нет — совсем рядом кто-то вскрикнул, что-то лязгнуло, загудело, зарычало.

Эрика ползком подобралась к выходу, но в дымчатом мареве смогла различить только силуэт Разгона, пустившегося в пляс по двору. От двери тянуло могильным холодом, убийственным, жутким. Он сразу же заполз Эрике под рубашку, в перчатки и в сапоги, заставив пальцы онеметь и одеревенеть.

Послышался лязг стали о сталь, скрежет, истошное ржание коня, а затем наступила оглушительная тишина. Но лишь на мгновение, чтобы тут же взорваться душераздирающим криком, который становился все выше, выше, выше, и наконец превратился в жуткий, звенящий на одной ноте вопль.

Дверь захлопала и слетела с петель. Эрику мощным порывом ветра отбросило в угол, забросало досками и бочками, придавило упавшей лестницей. Она еще пыталась выбраться из-под завала, когда сверху упала потолочная балка, обрушив на девушку темноту, тишину и долгожданный покой.

***

Ард, поскуливая и взрыкивая, рылся лапами в куче досок, веревок и ящиков, и наконец добрался до холодной руки, вцепившейся намертво в арбалет. Он поддел мордой балку, и она легко съехала по куче вниз, грохотом еще больше перепугав коней. Зато рука зашевелилась, а из-под мотка веревки послышался длинный вздох и еще более длинное ругательство.

Эрика выбралась на поверхность без особого труда. У нее болела каждая косточка и каждая мышца, но в голове было ясно, как после долгого отдыха. Она, одной рукой держась за Арда, а другой за стену, остановилась в дверном проеме.

Туман поднялся над Каэр Морхеном. Солнца не было видно в липкой плотной мгле, и определить, как долго она провалялась под досками, Эрика не смогла. Она вышла из башни, споткнувшись на пороге, и побрела по странно опустевшему двору крепости. Ард теперь не отходил от нее ни на шаг, при каждом удобном случае норовя лизнуть пальцы или ткнуться носом в бедро. Казалось, что он чувствовал себя виноватым за то, что слишком увлекся битвой, и не был рядом с хозяйкой.

— Осторожней! — в тумане раздался звонкий и властный голос Кейры Мец. — Несите его в зал, быстрее, олухи, быстрее!

Эрика побрела на звук. Неясная тревога стянула сердце стальным обручем, и ей даже на миг показалось, что она умерла и стала привидением, настолько странным было все, что происходило вокруг. Это был другой мир, призрачный, туманный, тихий и какой-то слишком уж мёртвый. Она шла, переступая через обломки камней и куски доспехов, через пятна крови и сажи на снегу, через дымящиеся головешки и обугленные куски чьих-то тел.

Чуть поодаль прошли Виги и Хьялмар, взъерошенные и уставшие, но совершенно невредимые. Они тащили деревянный настил, на котором лежал, не шевелясь, ведьмак Весемир. А рядом брела Цири, одной рукой сжимая запястье старого ведьмака, а другой размазывая по щекам слезы вместе с густым эльфским макияжем.

— Не плачь, девочка, я сделаю все, что смогу, — утешила ее Кейра. — А вы пошевеливайтесь, ну!

И воины Скеллиге, повинуясь приказу магички, поспешили в крепость. Эрика хотела окликнуть их, спросить, видят ли они ее, слышат ли — настолько острым вдруг стало ощущение собственной бесплотности. От мысли, что это и есть загробный мир, что ей придется целую вечность бродить в тумане среди развалин Каэр Морхена, ее захлестнуло отчаяние. Эрика вытянула руки перед собой, стянула правую перчатку. Сжала и разжала пальцы несколько раз. Ард посмотрел на нее с укором и вильнул хвостом.

— Прости, друг, — она потрепала собаку по широкому лбу и вымученно улыбнулась. Голос прозвучал хрипло и неуверенно. — Чёртов туман. Он меня с ума сводит.

Из белого марева показалась Бьянка, таща на плече своего командира, который все время спотыкался и намеревался окончательно потерять сознание. Эрика, не придумав ничего лучше, бросилась на подмогу.

— Эрика, — вымученно улыбнулась Бьянка. Ее волосы из белокурых превратились в грязно-серые, а лицо покрывал толстый слой копоти и крови. — Спасибо. Ты цела?

— Еще не знаю, — отмахнулась она. Роше был тяжелым, очень тяжелым, и выглядел очень плохо. Если бы не шаперон и лилии на мундире, Эрика ни за что бы его не узнала. — Что тут произошло? Где все остальные?

— Эти сволочи, — Бьянка дышала тяжело и говорила отрывисто, — прорвались во внутренний двор. С ними было несколько их предводителей… Таких огромных, чертово коромысло, просто громадных… Купол лопнул. Дальше я ничего не помню. Очнулась в тумане рядом с Роше.

Они втащили полубессознательного командира, который к концу пути немного пришел в себя и попытался вырваться из цепких девичьих объятий, в зал. Эрике показалось, что она не была здесь много лет, хотя прошло всего несколько часов.

Длинные лучи мутного света проникали сквозь новый разлом в потолке, очерчивая на полу сложный многоугольник. Через щели и окна в зал вползали клубы тумана. Огонь в очаге горел тускло и как будто медленно, отбрасывая длинные тени на собравшихся подле него людей.