В отличие от Каспара де Тревальона, грубоватого Квинтилия Русса я никогда не воспринимала как дядю, но он все же близко дружил с Делоне и я знала его с самого детства. В горле неожиданно образовался комок.

– Милорд адмирал, – наконец выдавила я, спешиваясь и с трудом приседая в реверансе, – милорд адмирал, я к вам с посланием от нашей королевы.

Я подняла на него глаза, а он посмотрел на меня сверху вниз, и на его обезображенном шрамом лице отразилось подлинное изумление.

– Клянусь десятью тысячами аккадианских дьяволов! – прогрохотал Русс, заставив моряков усмехнуться, а тех, что поближе к нему, еще и заткнуть уши. – Девчонка Делоне! – Он обнял меня так крепко, что кости затрещали, а в груди не осталось воздуха, даже чтобы охнуть от боли, которую могучие руки причиняли моей истерзанной спине. – Что во имя семи преисподних ты тут делаешь? – спросил Русс, наконец отпустив меня. – Я слышал, судейские придурки в Городе обвинили тебя в убийстве.

– Так и было, – прохрипела я. – Это… это первая из причин, почему я здесь, а не там.

Квинтилий Русс прищурился на меня, а потом на тсыганскую кибитку, застрявшую на скальной тропе.

– Помогите-ка им спуститься, – приказал он своим людям, и с десяток ворчащих моряков тут же зашагали к повозке. – А какая вторая?

Наконец-то дыхание вернулось.

– Я неплохо говорю по-круитски.

– А-а-а. – Один долгий слог, и в его хитрых глазах зажглась искорка понимания. – Идем, нам, похоже, много чего нужно обсудить. – Адмирал уставился на Гиацинта и Жослена. – Вы тоже в деле?

Оба кивнули.

– Тогда пошли. – Он потер подбородок. – Удачно, что вы привели лошадей. Они мне здесь пригодятся.

– На это мы и рассчитывали, – кивнул Гиацинт.

Королевский адмирал провел нас в свой огромный шатер, где стояло несколько сундуков, заваленных картами и книгами. Помимо сокровищ знания там было и золото с каменьями.

– Нет времени даже сложить пожитки или хотя бы обзавестись толковой женой, – проворчал Русс, сгребая с крышки одного из сундуков драгоценности, которых хватило бы на выкуп короля. – Садитесь. Давайте, выкладывайте, каким ветром вас сюда занесло. Начните с самого начала. Кто убил Анафиэля Делоне?

Мы с Жосленом принялись рассказывать, как гонец адмирала застал нас в мастерской туарье.

– Это был Элрик Лейт, он сумел вернуться, сохранив в целости свою шкуру, – перебил Русс. – Его доклад я уже слышал. А потому не сомневаюсь, что виновата не ты, девочка, и не твой кассилианец. Ну и еще потому, что ты обожала Делоне, как младенец титьку. За его домом, по словам Элрика, тогда следили. Так кто же его убил?

– Исидор д’Эгльмор, – выпалила я и, набрав в грудь побольше воздуха, быстро рассказала о событиях, случившихся после смерти наставника.

Когда я выдохлась, Жослен подхватил нить повествования. Теперь адмирал слушал, не перебивая, и его лицо постепенно темнело от ярости. Когда мы закончили, он сидел молча, словно удерживая в себе гнев. И вдруг взорвался: принялся носиться по шатру, ревя, бранясь и расшвыривая вещи. Кто-то снаружи сунул было голову в шатер и быстро убрался, когда мимо носа пролетела глиняная миска.

Отбушевав, Квинтилий Русс вздохнул.

– Может, это вы мне байки такие травите, а? – с надеждой спросил он.

Я покачала головой и, достав кольцо Исандры, предъявила его адмиралу.

– Королева вручила мне вот это. Чтобы показать вам, а потом отдать принцу круитов.

– Угу. Кольцо Роланда. – Адмирал бросил на перстень небрежный взгляд и снова тяжело вздохнул. – Ну да, конечно, я его знаю. Вижу, вы со мной не шутите. Но скажу так: я лучше поведу флот на север и поднимусь по Рейну, чтобы усилить там наших и надрать задницы скальдам – и камаэлитам, если придется, – чем отправлюсь выполнять дурацкое поручение на Альбу.

– А если это совсем не дурацкое поручение? – заспорила я.

Квинтилий Русс скривился.

– Знаешь, мы ведь уже пробовали добраться до того острова длинным путем. Вышли из нижнего Сьоваля и прошли много-много лиг, чтобы не пересекать проклятые Проливы. Достигли-таки западных берегов. И кто же нас там встретил, а? Тысяча далриад с зелеными волосами. Они что-то орали и потрясали копьями. Мы даже не стали высаживаться на землю.

– Сколько кораблей? – внезапно спросил Гиацинт.

– Пятнадцать, а что… – насторожился Русс.

– Нужен только один. – Гиацинт сглотнул, будто слова причиняли ему боль. – Вот что я видел, когда Исандра попросила меня предсказать будущее. Один-единственный корабль.

Еще один тяжелый вздох вырвался у адмирала.

– Цветок, распускающийся в ночи, тсыганский прорицатель и… кассилианец в плаще мендаканта. Вот кого прислала ко мне Исандра. Должно быть, записала меня в дураки, раз велит к вам присоединиться. – Квинтилий Русс почесал голову и встряхнул путаными рыжими космами, местами заплетенными в косицы. – А ты что скажешь, кассилианец?

Жослен поклонился.

– Милорд адмирал, я скажу, что какой бы выбор вы ни сделали, решать нужно быстро. Потому что к завтрашнему полудню сюда прибудет герцог де Морбан и начнет задавать вопросы.

– Морба-ан, – презрительно протянул Русс. – Запер меня тут, как лиса цыплят. Кстати, как вам-то удалось мимо него проскочить, а? Элрик в свое время едва прорвался, а после смерти короля де Морбан еще пуще стережется.

Гиацинт и Жослен посмотрели на меня, а я приподняла брови и потупилась:

– Нам помогла всеблагая Наамах.

– А-а-а, – ухмыльнулся адмирал. – Ученица Делоне до самого конца! Что ж, тогда я действительно должен решать, и быстро. Небось я опять понапрасну надеюсь, но все же спрошу: у королевы случайно нет плана, как миновать Старшего Брата?

Я разочарованно покачала головой.

– Но он же, кажется, согласился вас пропустить, милорд. Вы же вели с ним переговоры и получили ответ. Когда в Альбе воцарится Черный Кабан! Помните эти слова?

– Я чуть не потонул, добывая этот самый ответ. – Русс почесал подбородок. – У меня по-прежнему нет права пересекать Проливы, детка. Я ничего не получил, кроме туманных слов, – слов и разрешения сохранить свою никчемную жизнь. Теперь сообразила, почему Делоне так стремился разгадать тайну Брата Трех Сестер? И беловолосый паренек, Алкуин…

За пологом шатра, на берегу, кто-то играл на цимбалах и тамбурине, и музыка вкупе с ритмичными аплодисментами моряков рассеивала гнетущую тишину.

Гиацинт заерзал.

– Милорд, тут такое дело… Мы пообещали тсыганам хорошие деньги за их лошадей. Они всю дорогу помогали нам прятаться. Маскарад работал до самых земель Морбана.

– Почему бы и нет. – Адмирал ухватил аккадианские драгоценности. Из мощного кулака свешивались нити жемчуга и рубиновое ожерелье. – Мне-то, как утопленнику, это богатство не пригодится, и раз уж моей мошне суждено лежать на дне Проливов, почему бы капельку не потратиться. Зато тсыганам будет чем похвастаться на Длинном пути, а?

Я не ювелир, чтобы оценить драгоценности, которыми расплатился Квинтилий Русс, и не барышник, чтобы разобраться, хороших ли лошадей он получил взамен. Но думаю, щедрость его превзошла любые ожидания: тсыгане вытаращились на золото и камни и принялись благодарить адмирала в самой цветистой манере, обещая прославлять его имя на каждом перекрестке.

Потребовалось время, чтобы спустить повозку на пляж и заключить сделку, и когда Русс и Неси ударили по рукам, уже смеркалось. Тсыгане собирались переночевать на берегу и отбыть с утра пораньше. Они с обычной быстротой разбили маленький лагерь, а потом Гизелла завела бойкую торговлю специями среди ангелийских моряков, которым поднадоела пресная рыбная похлебка. Жослен напоследок развлекал детей мендакантской историей, в небе загорались первые звезды, далекие и безопасные над огромным беспокойным морем.

Гиацинт взял меня с собой, когда пошел попрощаться с Неси.

– Пусть на Длинном пути тебе сопутствует удача, тсероман табора Неси, – нараспев произнес он и церемонно поклонился. – В нашем путешествии ты показал себя прекрасным товарищем.