К полудню я достаточно оправилась, чтобы принять приглашение Друстана посмотреть столицу далриад – Иннисклан. Мы выехали верхами: Друстан, еще четверо круитов, Жослен и я. Во время прогулки увидели фермы, кузницу, мельницу и огромные стада, пасущиеся на зеленых весенних холмах.

Пейзаж был мирным, воздух – теплым и влажным, но моя кровь холодела. Весна разгоралась, и каждый день приближал лето и войну.

– В какой стороне ваш дом, милорд? – спросила я Друстана.

– Вон там, – развернув коня, он безошибочно махнул рукой на юго-восток. Как почти у каждого изгнанника, у него в голове был компас, всегда указывающий в сторону родины. – Там Брин Горридам, где на моем троне восседает Маэлькон. – Он оскалил белоснежные зубы, на разрисованном синими узорами лице образовалась пугающая гримаса. – Я прибью его голову на городские ворота!

Помоги мне Элуа, оставалось только молиться, чтобы у него получилось.

– Как думаете, Имонн поддастся нашим призывам? – спросила я.

Друстан покачал головой; лицо принца больше не внушало мне страха.

– Если его загнать в угол, Имонн будет сражаться как лев, но сам по себе никогда не двинется навстречу опасности. Если Маэлькон надумает напасть на меня на этих землях, Имонн возьмется за оружие и не опустит меча до победы или до последнего вздоха. Но по своей природе он готов скорее защищаться, чем наступать.

– А если Грайне попробует двинуть войска против его воли, далриады ее поддержат?

Друстан задумчиво посмотрел на меня.

– Некоторые поддержат, да. Умения твоего воина зажгли их сердца. – Он кивнул Жослену, который в ответ вежливо улыбнулся, не понимая ни слова. – Но Грайне на такое не пойдет. Пусть она и бесстрашна, как орел, даже ей не под силу разорвать связь между Близнецами. – Зацепив повод за луку седла, принц вновь устремил взгляд на восток, где находился его родной дом, и дальше, к далеким берегам Земли Ангелов. Его голос переменился: – Когда-то я мечтал о брачном союзе. Свободном и равноправном союзе двух соседних королевств. Воображал себе два трона, связанные шелковой нитью любви, а не железными оковами необходимости. – Он слабо улыбнулся. – Вот о чем мы с ней говорили и не могли наговориться: я на своем ужасном каэрдианском, которого стесняюсь даже перед тобой, а она на круитском, которым владела немногим лучше. Но мы понимали друг друга с полуслова, даже не имея общего языка, потому что у нас была одна мечта на двоих. У Исандры де ла Курсель и у меня. Мечтает ли она до сих пор о том же?

Вдруг стало ясным то, что раньше я не вполне понимала: почему Исандра так настаивала на этом браке. Держа речь перед вельможами, она изъяснялась затертыми фразами, скрывая истинный смысл под обтекаемыми дипломатическими словесами. Но слушая Друстана, глядя на него, я угадала главное: моя королева любила этого мужчину со всей отчаянной страстью, воспылавшей в шестнадцатилетней девочке при первой же их встрече.

И он горел таким же огнем.

– Да, милорд, – прошептала я. – Моя госпожа по-прежнему мечтает о том же.

Темные глаза принца остановились на моем лице. «Старшие дети Земли», – так сказала о своем племени его сестра Брейдайя. Возможно, он и не плохая партия для королевы Земли Ангелов.

– Я подожду решения Имонна неделю, – спокойно произнес Друстан. – Если он не передумает, подниму знамя Куллах Горрьим и выступлю на Брин Горридам с теми силами, которыми располагаю. Думаю, сколько-то бойцов из других племен последуют за мной, хотя без далриад вряд ли их много наберется. Вы же на своем корабле вернетесь в Землю Ангелов. Скажи там Исандре, что я приду к ней, если выживу.

Ответить на это было нечего, поэтому я просто кивнула. Друстан развернул коня, подозвал своих людей, и мы поехали обратно в чертог Близнецов. По дороге я передала Жослену наш разговор.

– Я собираюсь кое-что предпринять, – помолчав, добавила я, – и тебе это не понравится. Просто… смирись и придержи язык. Прошу тебя. Клянусь именем Делоне, без этого не обойтись, другого выхода я не вижу.

Три дня прошло за встречами и переговорами. Весть о нашем посольстве распространялась быстро, и каждый день в Иннисклан прибывали лорды далриад; все покои в чертоге Близнецов оказались заняты. Далриады были как на подбор высокими и воинственными и радовали глаз разноцветными пледами и изысканными золотыми украшениями, которыми повсеместно славятся. Некоторые уже собрались на войну, их волосы были слеплены известью в высокие белые гребни. Хотя Русс рассказывал о таких прическах, воочию они меня все равно поразили.

Но Близнецы правили далриадами совместно, и, пока Имонн предпочитал воздерживаться от активных действий, о войне не стоило и заикаться. В своем решении он имел немалую поддержку – среди далриад хватало таких, кто не желал ввязываться в войну ради круитов.

– Безнадежное наше дело, по-любому вернемся с пустыми руками, – мрачно пророчествовал Квинтилий Русс, наблюдая за происходящим. – Может, прямо сейчас и отчалим?

В тот день я говорила и говорила, пока во рту не пересохло, а в голове не образовался тугой клубок из фраз, ангелийских и круитских вперемешку, словно змеиное гнездо. Имонн со своего трона постоянно следил за мной горящими глазами, похоже, не вникая в суть моих умных речей. Но я же не оратор, чтобы очаровывать сердца словами. Я беру другим.

– У нас, милорд адмирал, по плану осталось четыре дня. – Я прижала ладони к глазам, борясь с усталостью. Вот уже три дня я вежливо отвергала явный интерес Имонна, притворяясь, будто не замечаю его настойчивых ухаживаний. Предложениям других соискателей и вовсе был потерян счет. Опустив руки, я улыбнулась Руссу: – Вы так торопитесь покинуть леди Грайне? На то есть особая причина?

Лицо со шрамом залилось краской, и адмирал пробормотал:

– Она хочет ребенка.

– Знаю. Считает вас хорошим производителем. Эта леди весьма прямолинейна в своих желаниях. – Честно говоря, Русс и Грайне отлично подходили друг другу, но об этом я предпочла умолчать.

– Сибеал было видение во сне, – объявил Гиацинт, говоря о средней дочери Нектханы. – Она видела тебя, Федра. Ты держала весы, и одна чаша сильно перевешивала.

– Ты так хорошо понял ее слова? – приподняла я брови.

Он сконфуженно посмотрел на меня.

– Сестры Друстана учат меня круитскому, а я рассказываю им про свой дромонд. Я-то всегда при них. Это ты постоянно где-то занята. Надо полагать, делами королевы.

– Что ж, хорошо, можешь передать своим ясновидящим, что весы еще не готовы уравняться, – лукаво сказала я. – Кстати, а не видели ли они в своих снах тебя, о Принц Странников?

Гиацинт покачал головой, слегка хмурясь:

– Только один раз. Брейдайе приснился я на острове, и она спросила, не там ли я родился. Больше ничего.

– Странно, – протянула я и спустя секунду об этом забыла, потому что Друстан позвал меня разъяснить пользу альянса с Землей Ангелов очередному готовому слушать лорду из далриад. По крайней мере это мне удавалось. Я шла через чертог, чувствуя спиной взгляд Имонна. Он ловил меня глазами с того самого дня, когда я легла в постель с его сестрой.

Но Гиацинту я сказала правду. Пусть я и не умела вести дипломатических интриг, зато отлично знала, как распалить желание. Имонн поддавался медленно, в отличие от порывистой сестры будучи по натуре осторожным и неторопливым. В первую ночь он попытал удачи и проиграл и теперь остерегался приближаться к обрыву. А мне требовалась его безрассудность.

Прошел четвертый день, затем пятый. Грайне и Имонн то и дело кричали друг на друга, поддерживаемые своими сторонниками. На моих глазах завязалась драка между далриадами и круитами, когда на одного из людей Друстана напали трое новоприбывших в чертог гостей. Тогда-то я и увидела, почему Имонн отказался сразиться с Друстаном. Проигрывая в крепости телосложения, круитский воин дрался с невероятной ловкостью и проворством, успешно тесня нескольких кряжистых противников, пока не прибежал, прихрамывая, разъяренный Друстан, мгновенно разоруживший далриад голыми руками.