Глава 4

Мы остановились на отдых часа через полтора. Не сказать, что все это время мы ехали очень быстро — каждый из нас старался держаться как можно ближе друг к другу, да и к лошадям надо было приноровиться. Вдобавок гнедая лошадка Патрика то и дело стремилась вырваться вперед, и тому постоянно приходилось ее сдерживать. Мне в этом смысле повезло — моя лошадь оказалась куда более спокойной, и это радовало, ведь я никак не могла считать себя хорошим наездником. Конечно, в доме дяди Тобиаса были лошади, и мы с Инес умели на них ездить, но это были короткие прогулки, так что я понимала — первое время путешествия верхом мне придется нелегко.

Мы оставили за своей спиной город и миновали несколько деревушек. Стоит отметить, что здешняя дорога была довольно оживленной, во всяком случае, на нашем пути то и дело встречались люди, которые провожали нас взглядом — похоже, здесь верховые ездили не так часто. Хватало и телег, груженных сеном: все верно, сейчас самый сенокос, и пока стоят хорошие дни, крестьяне торопятся запастись сеном на зиму. Местность вокруг тоже была немного иной — леса сменялись большими полями, пару раз на нашем пути встречались широкие ручьи, через которые были перекинуты простенькие мосты.

Возле одного из таких мостов мы и решили задержаться, благо в это время там не было посторонних. Надо хоть немного передохнуть, а заодно как-то разложить вещи по седельным сумкам, потому как очень трудно одновременно держать в руках уздечку и тяжелый дорожный баул.

Патрик легко соскочил со своего коня, а вот я слезала с трудом, и, наверное, просто упала бы на землю, если бы Патрик меня не подхватил.

— Спасибо… — буркнула я, и, не выдержав, съехидничала. — Вы так любезны!

— Остатки хорошего воспитания… — хмыкнул Патрик.

— Радует, что хотя бы они остались…

Сделала несколько шагов — идти, конечно, тяжеловато, но терпимо, я ожидала худшего. Уже легче… Теперь мне предстояла сложная задача — каким-то образом рассовать по седельным сумкам все то, что мне перед отъездом принес дядя Тобиас. По счастью, седельные сумки на лошадях оказались достаточно вместительные — думаю, не ошибусь, если предположу, что наемники возили с собой едва ли не все свое имущество. Правда, сейчас в тех сумках ничего не было. Тут и думать нечего — похоже, добро погибших наемников уже нашло новых владельцев, потому как здешний старшина стражников показался мне человеком, который не упускает то, что плывет к нему в руки, а подчиненные наверняка берут пример со своего начальства.

Чтобы уложить все свои вещи, мне пришлось постараться, но все же я сумела почти все разложить (вернее, почти что утрамбовать) по сумкам. Правда, для теплой куртки места уже не нашлось, и ее пришлось плотно свернуть и просто приторочить к седлу. А вот что касается Патрика, то там дело обстояло совсем невесело — у него никак не получалось убрать все свои вещи в седельные сумки. Посмотрев на то, как дорогой муж пытается едва ли не локтем уминать свою скомканную одежду, я поняла, что этим придется заняться мне. Ясно, что раньше сын герцога вряд ли занимался наведением порядка — на это есть слуги. Ох уж мне эти избалованные детки богатых родителей — в обычной жизни таким неумехам частенько приходится нелегко.

— Отойди чуть в сторону… — вздохнула я. — Похоже, у меня это получится быстрей.

— Если тебе не трудно… — в голосе Патрика слышно облегчение.

— Не трудно. А вот ты, кажется, никогда порядок в своей комнате не наводил.

— Есть такое дело… — не стал спорить Патрик.

— Раз так, то вынимай из седельных сумок все, что ты туда затолкал — начнем все укладывать снова. Кто знает, может, эта наука тебе еще когда-то пригодится.

— Такого мне бы точно не хотелось!

Не скажу, что у меня ушло много времени на то, чтоб уложить все вещи Патрика в седельные сумки, но следует порадоваться хотя бы тому, что за это время мы с ним ни разу не поругались. Как я и рассчитывала, вошло все, причем без труда — все же у так называемого супруга одежды в дорогу было взято куда меньше, чем у меня.

— Как я поняла, перед отъездом из дома тебя все же успели собрать в путь-дорогу….

— Нет… — покачал головой Патрик. — Когда это произошло со мной… В общем, о том, чтоб хоть что-то взять с собой, отправляясь к лесной ведьме — о подобном в то время никто не думал, да и было не до того. Все, что сейчас у меня имеется, дядя Эрнил приобрел для меня несколько позже, в небольших лавках — все же я отправился в эту гм… поездку внезапно, в чем был.

Надо же, сын герцога снисходит до разговора со мной, и даже не смотрит недовольно! С чего это вдруг такая любезность? Или он понимает, что отныне мы можем рассчитывать лишь друг на друга, и лучше плохой мир, чем хорошая ссора? Когда рядом находился граф Фиер, он старался сглаживать шероховатости между нами, но сейчас (хочется каждому из нас двоих того, или нет) придется каким-то образом ладить между собой. Конечно, будь на моем месте более трезвомыслящая особа, то она бы еще вчера побежала разводиться, после чего умчалась бы от бывшего супруга со всех ног, но я не могла бросить на произвол судьбы этого высокомерного парня, оказавшегося в более чем непростой ситуации. Понятно и то, что если Патрик останется в одиночестве, то я очень скоро стану вдовой.

— Мне жаль, что с графом произошло такое… — в этом я нисколько не кривила душой.

— А уж мне-то как будет его не хватать!.. — махнул рукой Патрик. — Не хочу тебя обидеть, но дядюшку я знаю с младых лет, и всегда понимал, что на него можно положиться, причем даже с самой сложной ситуации. Так оно и произошло в действительности.

Похоже, что Патрик относится к числу тех, кто не сразу сходится с чужими людьми. Впрочем, я тоже не большой любитель открывать свою душу посторонним.

— Все хотела спросить — что тогда произошло, в лесу, когда нас догнали наемники? Я какое-то время находилась без сознания, и, если можно так выразиться, застала только финал…

— Ну, если коротко… Ты немного отошла в сторону и отвлекла наглеца, который махал перед нами своим кинжалом, и этого времени мне хватило, чтоб снова превратиться в чудище. Остальное просто: я бросился на твоего обидчика, чудом сумев увернуться от летящего кинжала, и добрался до этого типа раньше, чем он успел бросить в меня другую остро наточенную железку. Потом я догнал третьего из этой милой компании — увидев, на кого я стал похож, мужчина всерьез струхнул и бросился прочь со всех ног, так что мне пришлось его догонять. В общем, это был тот редкий случай, когда моя новая личина пошла нам на пользу. А вот с дядюшкой все оказалось не так просто. Под сиденьем кучера у него было припрятано кое-какое оружие, да и сам граф не промах — по молодости считался одним из лучших фехтовальщиков страны. Мастерство, конечно, никуда не пропало, да и реакция у дядюшки все еще отменная, но все же противник у него оказался умелый, и к тому же меч против шпаги…

— Понятно… — вздохнула я, подумав о том, что Патрик даже не подумал о том, что и я кое-что внесла в их победу. — Кстати, если я правильно поняла, то за лошадей ты отдал старшине стражников всю имеющуюся наличность?

— Я отдал золото, но у меня есть еще кошелек, правда, там только медь и серебро, но, насколько мне известно, в здешних местах и это неплохие деньги. Ну, если уж очень прижмет, то придется доставать вексель, который нам дала герцогиня Тирнуольская — по нему мы всегда сможем получить деньги у ростовщиков. Если честно, то она нам дала два векселя, но сейчас у меня остался только один.

Теперь мне понятно, из каких денег граф Фиер положил на мое имя триста золотых — он просто обналичил одно из заемных писем. Кстати, о письмах…

— Патрик, если не секрет, то кому предназначаются те письма, которые ты отдал графу?

— Одно — моему отцу, а второе… Ну, это неважно.

Да мне и так ясно, что второе послание предназначено Розамунде, то есть невесте. Наверняка клянется в вечной любви и просит ждать, пока он не вернется из дальней поездки, куда был вынужден отправиться волей обстоятельств.

— Надеюсь, ты ничего лишнего там не написал?

— Нет. Там все достаточно обтекаемо, ничего точного, мои слова поймут лишь те, кому они предназначены. Даже если даже письма попадут в чужие руки, то вряд ли они кого-то заинтересуют.

— Скажи, куда мы направляемся дальше? Я хорошо помню, что ты говорил о Синих горах, но мне бы хотелось знать поточнее.

— Ну… — Патрик вздохнул. — Там есть такой город — Кряжник… Туда и направляемся.

— Кряжник… — я задумалась. Есть что-то в памяти, связанное с этим городом, но что именно, никак не могу вспомнить. — Я слышала это название… А куда идем дальше?

— Там видно будет… — нахмурился Патрик. — Не лезь с лишними вопросами — я этого не люблю.

Не хочет говорить — и не надо, мне проще, пусть сам разбирает свои сложности. Н-да, что-то у него нет никакого доверия к законной супруге. Пусть молчит, мне до тайн этого высокомерного молодого человека дела нет, хотя это еще как сказать. Очень хочется заявить дорогому супругу — разгребай свои проблемы сам, но в то же самое время мне не помешает знать подробности этой более чем неприятной истории, в которую я поневоле ввязалась. Все же речь идет не только о жизни Патрика, но и о моей. Просто злит такое отношение к себе!

— Поехали!.. — я поднялась с земли. — Нечего тут сидеть без дела.

— Ты что, сердишься?.. — неприятно усмехнулся Патрик. — С чего бы это? Или тебе что-то не нравится?

— Что ты, я в полном восторге от всего происходящего!..

Снова дорога, но в этот раз наши кони бежали куда быстрей, хотя на таких неровных дорогах особо не разгонишься — так лошадям легко можно ноги переломать. То и дело поглядывала в сторону Патрика, который не отставал от меня ни на шаг. Каюсь: все это мне стало уже надоедать — и дорога, и этот так называемый муж. Хотя, пожалуй, свежеиспеченный супруг злил меня куда больше. К этому времени я уже поняла, что для сыночка герцога не ахти какое вежливое обращение с женщиной является обычным делом. Все верно — у него титул, положение в обществе, богатство… Благополучная жизнь без особых проблем, уверенность в завтрашнем дне, осознание того, что по праву рождения ты находишься выше многих… Наверняка, еще совсем недавно, у Патрика не было отбоя от как от дам, которые всячески пытались привлечь к себе его внимание, так и от мамаш, которые хотели заполучить столь знатного зятя. А что, я их понимаю — завидный жених, да и сам он это знает! Привык, что ему прощается все, если не очень многое… Терпеть не могу таких людей! Сейчас же привычная жизнь Патрика рухнула в один момент, и неизвестно, что ждет в будущем сына герцога. Вернее сказать — неизвестно, будет ли оно у него, это самое будущее… Такого не выдержит и куда более крепкий человек, чем избалованный сынок герцога, который все еще не может полностью придти в себя после произошедшего.