Неизвестно, чем могли бы закончиться эти разговоры, но однажды в Кряжник пришла весть — усадьба разрушена, а сами рудознатцы куда-то пропали. Все это выглядело более чем странно, особенно если учесть, что никаких землетрясений не было, однако на месте каменного дома рудознатцев теперь находятся одни развалины. Кто и как разрушил большую усадьбу — так и осталось загадкой. Куда пропало семейство — об этом так никто и не узнал, а к развалинам усадьбы люди стараются лишний раз не подходить, и для этого есть причина — замечено, что если кто-то подходит к этому месту, то его еще долго преследуют неудачи и болезни. Более того — неприятности сыплются и на тех, с кем те люди общаются. И вообще места там сейчас нехорошие, люди туда стараются не ходить…

… Теперь мне становится понятной та неприязнь, с которой рудокопы отнеслись к словам Патрика о том, что ему надо бы добраться до разрушенной усадьбы. Похоже, они решили, что нас послали сюда недруги, пытающиеся навредить своим конкурентам. Правда, особой логики в словах подвыпивших людей я не нашла, но в этом случае ее и искать не стоит.

— Все понятно?.. — служанка закончила свой недолгий рассказ. — Больше не вздумайте говорить хоть кому-то, что вам нужно добраться до развалин усадьбы. Считайте, что дело обошлось малой кровью — если кто-то еще узнает о том, что вы хотите добраться до развалин, то вас могут просто-напросто выгнать из города, посчитают сообщниками темных сил. Еще решат, что вы имеете какое-то отношение к пропавшим рудознатцам.

— Ты знаешь, как добраться до тех развалин?

— Знаю… — кивнула головой девица. — Только за это уже надо заплатить. И учтите — кроме меня вам вряд ли кто-то укажет верный путь — люди сейчас о той пропавшей семейке рудокопов стараются даже не упоминать.

— А ты, значит, ничего не боишься?

— Почему же, имею опаску… — девица подавила вздох. — Просто деньги нужны.

— Ясно… — Патрик достал кошелек, но не успел его развязать, как служанка ловко цапнула кошелек в свои руки. Да уж, девица явно не промах, и услуги свои ценит высоко! Мне только и осталось, как порадоваться предусмотрительности Патрика: когда мне покупали платье у старьевщика, дорогой супруг предусмотрительно приобрел еще один кошелек, и все имеющиеся у нас деньги разделил на две части, и один из двух кошельков отдал мне. Зачем? Как он мне позже сказал — на всякий случай, мало ли что может случиться в дороге…

Заглянув в кошелек, девица не смогла сдержать довольной улыбки, и я ее понимаю — пусть там всего лишь серебро и медь, но, тем не менее, в здешних местах это считается очень даже неплохими деньгами. Надеюсь, вырученные денежки окажутся хорошим подспорьем к столь ожидаемой свадьбе.

— Ладно, слушайте меня внимательно и запоминайте…

Через несколько минут служанка собиралась уйти, но Патрик ее остановил.

— Погоди! Нам еще надо узнать, как добраться до водопада и горного озера.

— Какого озера?

— Знаю лишь, что у него вода очень темная…

— Не знаю, почтенные господа, куда вы собрались… — после паузы заговорила служанка. — Только те места и раньше не пользовались доброй славой, а сейчас туда и вовсе соваться не стоит. Говорят, именно из тех мест и прилетает дракон, а это еще та тварь.

— И давно тут дракон появился?

— Да как сказать… Старики утверждают, будто он когда-то в здешних местах объявлялся, а потом снова куда-то улетал. Но это было очень давно, и о том помнят лишь древние старцы. Много лет о драконе не было ни слуху, ни духу, и вот нелегкая снова принесла его в наши места! Ну, вот что он тут забыл, а? Пастухи уже за голову хватаются — дракон уже столько овец утащил, что и не сосчитать! Это ж такая громадина летающая, что глядеть страшно! Я пару раз увидела — и с меня хватит до конца жизни! Понятно, что такой прорве еды требуется немало! Боимся, как бы дракон на людей охотится не начал — с него станется! А что такого — сожрет и не подавится! Говорят, уже потрепал кое-кого… Хоть бы улетел он отсюда поскорее, а не то мы все уже бояться устали! Не поверите — по ночам на улицу лишний раз не суемся, да и днем ходим с постоянной оглядкой на небо. А еще на звоннице целыми днями люди сидят из числа тех, у кого зрение получше да поострей. Как только приметят, что дракон к городу подлетает — так сразу в колокол звонят, а мы все прячемся, как тараканы, едва ли не по щелям забиваемся! Многие рудокопы в Кряжник возвращаются, и назад не торопятся — сидят тут, ждут, когда дракон уберется из наших мест. А те люди, которые все еще в горах остаются — они целыми днями в штольнях да забоях отсиживаются, или же медь плавят, потому как дым и огонь отгоняют дракона… Хорошо и то, что дракон чаще ночами летает, а не то бы тут вообще было жить сложно…

Ну, то, что дракон кого-то потрепал — это мягко сказано. Помнится, Патрик говорил мне, что из отряда, посланного герцогом Малк, домой вернулись только два человека. Возможно, и местным жителям уже немало досталось от летающей громадины.

— Да, невесело… — согласился дорогой супруг. — И все же, не подскажешь, как добраться до водопада и озера?

— На озере я никогда не была… — немного помолчав, отозвалась девица. — А у водопада в свое время довелось побывать, путь подсказать могу. Только не бесплатно.

— Ну, знаешь ли!.. — возмутился Патрик. — Мы, кажется, тебе уже заплатили!

— Вы дорогу до развалин спрашивали, и я вам ее указала, причем со всеми подробностями. А на что-то другое у нас договора не было.

— Мне кажется, денег в кошельке достаточно.

— Кто б спорил! Только сейчас все одно доплатить надо.

— Ну, знаешь ли!..

— Как хотите… — пожала плечами служанка — Мне идти надо — работа ждет.

— Погоди!.. — остановил ее Патрик. — Сколько ты еще хочешь?

— Не деньги мне нужны, а сережки… — кивнула в мою сторону девица. — Те, которые у твоей жены в ушах.

У меня от возмущения только что горло не перехватило — это уже даже не дерзость, а самая настоящая наглость! Золотые серьги с крохотными жемчужинками — подарок дяди Тобиаса и тети Мей. Возможно, серьги не стоили очень дорого, зато были очень красивыми, и мне по-настоящему нравились. А еще они были моей единственной драгоценностью, и расставаться с украшением я не собиралась.

— Еще чего!.. — вырвалось у меня. — Голубушка, а тебе не кажется, что уже перебор?!

— Не… — замотала та головой. — Ежели вас в горах дракон сожрет, то сережки все одно пропадут, а так хоть мне достанутся. Буду носить, вас добрым словом поминать. Говорю же — свадьба у меня скоро, а таких сережек я сама купить никогда не смогу.

— Да с чего ты решила…

— Все с того же! Сейчас никто в своем уме в горы не ходит, все опаску имеют, и на зуб дракону попадать никто не хочет.

— У тебя совесть есть?

— Конечно, есть — я же с вами честный торг веду!

— Меня твое предложение не устраивает.

— Ваше дело…

Служанка шагнула к дверям, и уже взялась, было, за ручку, когда я, сама не ожидая от себя такого, сказала:

— Постой! Если они тебе так понравились, то забирай!

Негнущимися пальцами я вынула из ушей серьги и положила их в протянутую ладонь служанки.

— Предупреждаю — если ты нас обманешь, или станешь требовать еще что-то…

— Нет, все без обмана!.. — девица сжала ладонь, и было ясно, что сейчас ее не разожмет вся артель рудокопов. — Расскажу все, что знаю, на все вопросы отвечу!..

Кода через четверть часа служанка собиралась уйти, она вновь обратилась ко мне:

— Госпожа, вы сережки не жалейте — их бы вам все одно снять пришлось. Там, в горах, женщин мало, вернее, в тех местах их почти нет. Примите добрый совет — переоденьтесь в мужскую одежду, так безопасней. Не приведи того Боги, привлечете к себе ненужное внимание, а в тех местах законов нет. И вообще, ежели вам, господа хорошие, что еще понадобится — обращайтесь ко мне.

— Общение с тобой обходится дороговато… — съязвила я.

— Да я теперь на все вопросы вам бесплатно отвечу… — девица выглядела донельзя довольной. — Спрашивайте, не стесняйтесь!

— С чего вдруг такая щедрость?

— Да просто я как вчера эти ваши сережки увидела, так глаз от них оторвать не могла, с той самой поры все перед глазами и стояли! А теперь они мои… Если честно, то больше-то мне от вас ничего и не надо! В наших местах золотые сережки носят только жены самых богатых людей, остальным это не по карману! Зато сейчас… Да теперь все мои подруги обзавидуются! Ох, и задам же я жару на свадьбе!..

Когда за служанкой закрылась дверь, Патрик произнес:

— Черил, спасибо!

— Отстань… — мое настроение сейчас никоим образом не назвать хорошим. Да уж, тут не знаешь, что и сказать — вся моя одежда пропала, серьги я отдала сама, сейчас на мне какое-то нелепое платье едва ли не из мешковины… Н-да, счастливым свадебным путешествием это точно не назовешь! Невольно вспомнилась Тарила и ее девичник — тогда наша красавица, сверкая бриллиантовым ожерельем — подарком жениха, расписывала, как после свадьбы они с мужем отправятся в столицу, где Тарила будет представлена высшей аристократии нашей страны, а затем путь молодоженов лежит в фамильный замок ее свекра, графа Ларес, где уже все готово к приезду новобрачных… Зато мое путешествие с Патриком никак не назовешь приятным времяпрепровождением молодой пары… Ох, я, похоже, здорово раздосадована, а иначе бы не стала вспоминать Тарилу, эту зловредную хвастунью!

— Да, хорошо служанка нас раскрутила… — Патрик почесал в затылке. — Черил, я знаю, как трепетно женщины относятся к своим украшениям. Обещаю: как только все закончится, и мы окажемся в столице, я подарю тебе другие серьги, много лучше тех, что ты только что отдала…

— Невесте своей подари!.. — огрызнулась я. — Тебе же в любом случае придется оправдываться перед ней за свой непонятный брак, и тут без ювелирной лавки делать нечего. Хотя в твоем случае одними сережками не обойдешься, придется прикладывать еще что-то, сверкающее поярче, и стоящее подороже. Надеюсь, что после десятого бархатного футляра с дорогим украшением твоя невеста снизойдет до прощения своего неверного жениха. Что же касается меня, то если мы останемся живы, то я сама как-нибудь определюсь с тем, что мне надо, а что нет.