Проводим выборы. Делаем Думу, ну, Парламент, не важно, как он будет называться, полностью «нашим». А потом парламент этот упраздняет институт президентства, как не свойственный нашему менталитету, возрождаем монархию – царька какого-нибудь посадим, пусть сидит для представительских функций, – а главой государства становится Совет Трех. Знаешь, кто эти трое? Ты, я и еще один – выборный из парламента, он будет каждый год меняться. Мне такую схему умники мои подсказали. Как вариант? А? Э!

– Ты спятил... – прошептал Владимир, рухнул в кресло и несколько секунд отупело глядел перед собой.

– Воха, так я не понял – ты со мной? По рукам? – Сергей перегнулся через стол и протянул напарнику руку. – Давай, дурашка, давай, мне скоро получасовую готовность по началу операции объявлять, ну?!

Владимир поднял мутные, налитые кровью глаза на Сергея, его правая рука скользнула под пиджак...

Выстрелы грянули почти одновременно. Бритый Сергей стрелял в прыжке, падая за массивный стол, Владимир – вставая, от живота.

Попали оба. Хозяин кабинета поднялся с пола и появился в поле зрения камеры, зажимая левое плечо. Кровь сочилась между его пальцами и капала на ковер.

Владимир сидел в кресле, чуть откинув голову набок, и на лбу его третьим глазом чернела аккуратная дырочка.

– Эх, Володька, – прошептал Сергей, отбросил пистолет, подошел и закрыл глаза мертвеца.

Затем он ткнул несколько кнопок на панели связи, расположенной на столе, и устало проговорил:

– Косачева и Дехтяря ко мне. И пусть Дехтярь аптечку захватит...

Последовало еще несколько нажатий, и уже совсем другим голосом Сергей произнес:

– Внимание! Внимание! Получасовая готовность! Доложить по команде о нештатных ситуациях!

Через громкую связь ему что-то ответили, но слышно было плохо. Однако, похоже, Сергея услышанное полностью удовлетворило, потому что он радостно улыбнулся, не глядя на тело в кресле, подошел к окну и некоторое время всматривался в панораму города.

Наконец он отвернулся от окна, сел, налил себе из полупустой бутылки, выпил и замер, глядя куда-то вниз. Через некоторое время стало слышно какое-то мычание. Постепенно оно нарастало, и скоро Илья понял – человек пытался воспроизвести какую-то мелодию. Получалось это у него плохо, он фальшивил, сбивался с ритма, а потом вдруг вскочил, вскинул руки, разбрызгивая кровь, продолжавшую течь из раны, и весело заорал, глядя в огромное окно:

Запись прервалась. В телевизоре заснежило, и Илья задумчиво нажал на «стоп»...

...«Племянник» приехал часа через два. К тому времени Илья, как смог, обезопасил себя – стер с диска и «дивидишника» отпечатки пальцев, вернул опасную радужную пластинку диска обратно в тайник и повесил на место шкафчик на кухне.

Попив чаю, он улегся на диван, но уснуть даже и не пытался – разве уснешь, увидев такое!

Илья понимал, что баба Кача и ее «родственнички» – явно сотрудники некой спецслужбы. С другой стороны, в его душе копошился червячок сомнения. Уж очень бедная больная старушка не походила на сексотку, а уж тем паче – на рыцаря плаща и кинжала.

Звонок в дверь прервал его мысли. Илья вышел в темную прихожую, спросил:

– Кто там?

Вместо ответа неизвестный за дверью несколько раз постучал: два коротких стука, два длинных, один короткий.

Илья сглотнул и повернул вертлюжок замка.

– Знаю, все знаю! – пробасил здоровенный дед, оттирая Илью и входя в квартиру. Выпятив широченную седую бороду, он первым делом протопал на кухню, повозился там какое-то время, потом прошел в комнату:

– Ну что, Илья батькович! Не уберегли мы Екатеринушку нашу... Эх! Где тут телефон? Дай-ка я позвоню!

Набрав номер, «племянник» сунул трубку куда-то в седые космы и забубнил:

– Да, Ерохин! А Пашку ты поднял? А академика? Что?! Ну и? Мухой давай! Пулей!! А Риммочка что же? А, уже там... Ну добро, добро. Я тут, на связи...

Шарахнув эбонитовую трубку на рычаг, дед задумчиво пожевал бороду и неожиданно по-простецки подмигнул Илье:

– Ни-че! Тромб, говорят. На самом входе был, говорят. Доктора ей в вену на шее штуковину такую ввели – и тромб убрали. О, брат, как! Медицина шагнула далеко вперед!

И, сделав секундную паузу, завершил свою мысль емко и увесисто:

– Чтоб ее мать, дыхательно и пихательно!

– А Яна? – робко поинтересовался Илья.

– А? Что? – «племянник» недоуменно оглянулся на него. – А-а-а, Яна... Нормально все с твоей Яной, сюда едет.

И словно в подтверждение его слов, у Ильи в кармане завибрировал мобильник – звонила Яна...

...Спускаясь по лестнице из квартиры бабы Качи, он еще раз быстро прокрутил в голове все, что увидел на диске. Получалось интересно: олигарх-депутат-убийца Рыков устроил климатическую катастрофу, уверенный, что это пойдет на пользу интересам России. «А вот знает ли он, что это в первую очередь на руку тварям Хтоноса? И знает ли он вообще о Хтоносе? А если знает? – Илья остановился на темной лестничной площадке, поискал сигареты, не нашел и двинулся дальше. – Если знает – то, выходит, Хтонос помогает ему? Он – им, они – ему... Прямо симбиоз получается!»

На улице, заметаемая снегом, его ждала Яна.

– Я знаю, знаю про тромб! – опередил ее Илья и нагнулся, чтобы поцеловать.

– Знаешь, Привалов, как там было жутко... – грустно сказала девушка, отстранившись. – Я много чего в жизни видела. Но вот когда так: сидишь, а рядом человек умирает. Уходит. На глазах... Ужас...

Из он-лайн дневника Мити Филиппова:

Запись от 6.12.

До НГ – еще глаза вытаращишь, а так хочется побыстрее.

Болею. Простыл. Пью молоко с медом – б-р-р-р... Один продукт выдаивают из коровы, второй отбирают у пчел. Неужели человек сам ничего путного сделать не в состоянии?

Вчера от нас с Т. убежал витофлорус, названный нами арахлиус. Это помесь паука (от него мы взяли двигательный аппарат) и камнеломки. Жуткий монстрик. Искали три часа. Спасибо Старому Гному, который в этом году отказался спать в норе и зимует в апартаментах Т.

Ежик нашел арахлиуса в кладовке – и съел. Теперь не знаю, наградить его или отругать...

«Троллер», бодро ревя новым мотором, мчался на восток. Илья скосил глаза – Яна, сунув руки в рукава своей дутой куртки и поджав под себя ноги, чему-то рассеянно улыбалась, поглядывая в окно сквозь светлую челку.

«Вот так вот! – с удовлетворением подумал Илья. – Смелого пуля боится, смелого штык не берет! Эй, кот Баюн! Где ты, сволочь? Ау!»

Ответом ему была тишина. Мурлыкающий голос исчез из головы Ильи так же внезапно, как и возник в ней...

«Ну и слава аллаху», – облегченно выдохнул Илья. Почему-то он был уверен, что хтоническая тварь пропала окончательно, навсегда. Что ж, ну и славно. Жизнь, кажется, постепенно наладилась. Денег еще куча, после Нового года можно потихоньку начать поиски настоящей, серьезной и солидной работы. А пока – гуляй, Илюха!

«Я еду с любимой девушкой отдыхать на Волгу!» – буквально выкрикнул он про себя, тщетно пытаясь сдержать расползающиеся в счастливой улыбке губы.

– Мур-мур-мур! Мур-мур-мур... Мур-мур-р-р... – неожиданно для себя самого промурлыкал Илья от полноты чувств.

Яна бросила на него быстрый взгляд, и, видимо, что-то в сияющем лице Ильи ей не понравилась. Проницательно сощурив глаза, она сказала:

– В-прос м-жно? Т-льк-ду-рой не сч-тай, идет?

– Конечно, спрашивай! А что случилось?

– Ты в п-следний м-сяц н-чего стр-нного не з-меч-л? Г-лоса там, м-ур-м-ур...

Илья от неожиданности дернул руль, «Троллер» вильнул и едва не вылетел с трассы. Пришлось сбросить скорость и остановиться.