Противно вдруг стало и неприятно было встретиться с ним глазами.

– Не совсем. Но подвижки есть. К сожалению, никого из причастных с территории Лаксавирии вывести не удалось. А все, кого обнаружили в Адарии, Дрина не в счёт, оказались либо посредниками, либо мало что знали. Верхушка скрывается тщательнее. Нет уверенности, что главари мятежа даже в Дрине. Может они вообще заграницей. В той же Лаксавирии. – Как будто таким объяснением бывший опекун пытался оправдаться. – Ладно, что-то я разговорился. Тебе не обязательно знать все эти подробности, – прервал свою речь наместник.

И ни слова извинений, что сделали из меня наживку. Лишь сожаления, что я оказалась непривлекательной для крупной рыбы. Видите ли только мелкие сошки на меня клюнули.

Какая же мерзость.

Захотелось выйти из экипажа тут же. И скрыться как можно дальше.

Кто ж мне позволит?

Плыть по течению не хотелось, а как бороться? Ни возможностей, ни средств, ни знаний у меня для этого нет. Раньше я была заложницей страны-победителя, теперь я ещё и заложница обстоятельств. Вот только совсем уж отказываться от борьбы хотя бы за толику свободы я не собиралась. Обязательно что-нибудь придумаю. Обязательно!

Злость придала ещё немного сил.

– Эдел Вистар, а мой отец, он осведомлён в том, что меня похитили с вашего ведома?

– Да.

От шока я не знала что и сказать. Как же так…

Спросить страшно, но нужно. Когда ещё до почтовика доберусь.

– И он дал согласие на использование меня?

– Ну зачем так грубо – “использование”? Ты же понимаешь, что некоторые люди ради власти готовы на слишком многое, а тут угроза не просто миру между империй и новой провинцией, угроза многим жизням, разразись восстание… Да, с твоим похищением все прошло не так, как мы предполагали. Главное, что все закончилось хорошо. Ведь так?

Меня не спрашивали, меня убеждали.

А согласие отца… Он один раз уже отдал меня на откуп Адарии, ради безопасности Дрины, ради безопасности мамы и брата, других людей. Что ему мешало сделать это ещё раз?

Хотя, может все не так, как кажется мне, обиженной сейчас на весь мир. Как бы я поступила на месте отца?

– Я не позволю вам причинить даже незначительный вред Данферу. И жить он будет со мной! – перевела я тему к тому, что волновало меня сейчас, пожалуй, посильнее всего остального.

– Ставишь условия? – удивился эдел Вистар.

– Считаете, не имею права? – парировала я.

– Ну хорошо. Но присматривать мы за ним будем, – сдался, но не до конца, наместник.

– Без серьезных вмешательств, – гнула свою линию.

Самонадеянно, но если не попробую сейчас, потом будет бесполезно.

– Как получится.

В свой взгляд я вложила всю злость, раздражение и недоверие.

По-видимому, бывший опекун проникся. Поэтому он больше ничего не сказал. Он сидел с задумчивым видом – явно анализировал все, что услышал.

Мне же не хотелось думать обо всем этом, давать оценку чьим-то поступкам, в особенности отцовским. Подумаю об этом позже. А сейчас – я устала. Устала от бесконечного ожидания, когда все наладится, когда я смогу жить так, как хочется мне, без оглядки на чьё-то мнение, одобрение. Устала от невозможности пока что решить свои проблемы, в том числе и со здоровьем. Но что я могу? Для себя – практически ничего. Там ограничение, там невозможность. А вот для Данфера… Уж тут я постараюсь душу вытрясти из наместника, но устроить Данфера хорошо.

Я не спросила название города, в который мы прибыли, не узнала, что за гостиница, в которой решили расположиться, лишь попросила об одном:

– Поместите меня и Данфера в смежных комнатах, пожалуйста.

Препятствовать никто не стал.

Правда, мальчик так и не проснулся, поэтому нёс его один из сопровождающих.

– Эдел Вистар, вы говорили, что Данфер проснётся, когда мы прибудем в город. Он все ещё спит, – обратилась я к наместнику перед тем, как мы разошлись по номерам.

– Теперь он уже спит обычным сном, а не наведённым. Видимо, сильно он устал.

Если эдел Вистар сказал неправду, то на утро я поставлю на уши все окрестности, весь город.

Зря опасалась.

Еще до рассвета Данфер робко постучал в дверь моей комнаты. Несмотря на усталость, я спала чутко.

– Что такое? – хрипло спросонья спросила я.

– Можно я у тебя посижу?

– Не по себе?

– Угу.

Оно и немудрено. Проснулся в незнакомом месте, да еще и один. Как только понял, где я? Неужели и через стены видит?

Я похлопала по одеялу рядом с собой.

– Садись.

– Да я и тут, в кресле могу.

– Ну как хочешь, – не стала настаивать я.

Сначала неловкое молчание тяготило нас обоих. А потом, как боевой маг, опасающийся наступить в смертоносную ловушку, я медленно, шаг за шагом задавала вопросы, пытаясь разговорить мальчика. Он вначале неохотно отвечал.

– Прости, я не хотел тебя будить, но…

– Я понимаю.

И постепенно разговор потек все плавнее, оживленнее. Болтали обо все на свете. Никогда бы не подумала, что с десятилетним мальчишкой можно столь оживленно и стольких темах разговаривать.

С Эйриком я общалась нечасто. Да и большая часть наших разговоров сводилась к книгам – ведь это главное увлечение младшего сына наместника.

А вот с Данфером… о чем мы только не разговаривали. Хотя (вот парадокс!), тоже свернули на книги. Точнее – сказки. Мама нечасто баловала Данфера ими. А когда он и сам выучился читать, вроде как уже несолидно было ими увлекаться. Но, наверняка, хотелось. Я видела это в его черных глазах, которые даже в предрассветных сумерках горели интересом, хоть и скрываемом.

Меня же в детстве вдоволь накормили восхитительными сказками. Бабушка Нурра, мамина мама, низким, бархатным голосом раскрывала мне тайны зеденивских преданий. В них порой было сложно понять, где выдумка, а где реальность. Причудливо переплетались сказочное волшебство и, порой, неприглядная явь.

Про призрачного скакуна, который открывался только достойным. Где он щипал траву, там находился клад.

Про Ветер-Сотар, который налетал на поселения, не принося никакого вреда, кроме одного – похищал самую красивую девушку. Он уносил ее в свой воздушный замок и поселял в гарем, среди других красавиц. Считалось, что семья такой девушки благословлялась богами. Вот только не иссякал потом лучших воинов, которые безуспешно пытались отыскать обитель Ветра-Хулигана.

Про славного воина Бортена, которого никто не мог победить. А он влюбился в своенравную дочку главы рода Дейран – прекрасную Саору. В поединке за руку Саоры Бортен убил ее жениха, которого та любила. Отец девушки отдал ее победителю. А Саора на свадебном пиру отравила Бортена. Сама же Саора утопилась в реке. С тех пор ни один отец в Зедениве не имел права принуждать дочь к замужеству, ибо тогда новоиспеченный муж погибал еще до конца свадебного пира.

Разные сказки рассказывала бабушка…

Данфер слушал меня внимательно. А мне был приятен его неприкрытый, по-детски восторженный, как бы он не хорохорился, интерес.

Меня грело ее присутствие и то, что я хоть и так, но развлекала его, отвлекала, дарила частичку своего тепла, хотя и сама еще не отогрелась. Простое человеческое участие…

Мальчик выспался, поэтому он не просто слушал меня, а еще и задавал вопросы. Очень много вопросов. Увы, на многие я или не знала, или уже не помнила ответы. Не мало времени прошло. А в Адарии не было сборника зеденивских сказок и преданий. Да и вряд ли вообще он где-то есть. Так и передавались устно из поколения в поколение.

В середине рассказа о разбойнике Жаузе меня одолела зевота, глаза начали слипаться, я сбивалась, путалась, из-за чего Данфер меня переспрашивал. И дело было даже не в том, что я не выспалась. Клонило не в сон, накатывала не дремота, а какое-то странное состояние. Возникло ощущение, что силы как будто вытягиваются из меня. Медленно, но не прерываясь. Куда ниточкой тянулась сила, я поняла не сразу. А когда поняла, испугалась.

Срочно нужно в храм Оттара. Вот только как миновать охрану? В коридоре дежурило двое. А лишние свидетели мне ни к чему. Обмануть же наместника вряд ли удастся. Ну а даже если и сбегу, где искать жертву?