Ойло издалека метко швырялся в нас крупными снежками, но мы схватили его и снова изваляли в снегу. Давно я так не веселилась! Кажется, мы насмеялись на несколько месяцев вперёд, и это был желанный смех. Если живешь без дурачеств и сумасшествий, путь не кажется таким ярким. А когда есть радостный смех – сама радуга касается выбранной дороги.

В Синий мы пришли в отличном настроении, и город принял нас мирно. Ни подозрительных взглядов, ни вопросов. Даже стражники поглядели лениво, словно мы ничего особенного из себя не представляли. Странно. Неужели Грай и его подручные не искали меня после того, как столь яро преследовали? Посовещавшись, мы решили не разделяться.

Кристиан и Ойло подвели нас к месту, где торговали лошадьми. На сей раз выбор был куда хуже, чем на ярмарке. Я ходила меж рядов, где стояли кони, и тоскливо вспоминала Грозного. Что с ним стало? Счастлив ли он? Может, теперь конь служит Антуану, или сидит где-нибудь взаперти – непокоренный, как и Маир?..

Внезапно меня кто-то тронул за руку, и я настороженно обернулась. Анут!

– Госпожа, – тихо сказал он, – неужели это вы?

– Анут? – прошептала я. – Ты откуда здесь?

– Работаю в конюшнях. Хозяину продали вашего арата, но он никого не подпускал к себе, кроме меня. Хозяин хочет свести его с хорошей кобылой, однако конь своенравный, не поддаётся на уговоры и на кобыл не смотрит. Он зачахнет здесь. Рожденный для служения одному сердцу, он никогда не станет потакать человеческой жадности. Я приведу его к вам, госпожа.

– Ты собираешься его украсть? – нахмурилась я.

– Нет, лишь вернуть истиной владелице, – ответил парень. – Все знают, что Грозный принадлежал вам, страннице с севера. И Гильтнер, хозяин конюшни, не посмеет возразить. Есть закон, воспрещающий торговать аратскими лошадьми и гласящий, что тот, кого конь признает, и будет его обладателем. Вам нечего бояться, госпожа.

– Понимаю твою решимость, но… – Я огляделась: ребята стояли у дальних стойл и в нашу сторону не смотрели, Алеард гладил по носу какого-то маленького смешного конька. Верну Грозного – выдам себя. Впрочем, рано или поздно обо мне все равно узнают. – Ты слышал что-нибудь о Маире Арнэ?

Паренек кивнул.

– Здесь все знают его историю. Деверо приезжал, хотел помочь, но все законно. Доказательства вины лорда Арнэ неоспоримы.

Я вздохнула.

– Если сам Верховный Правитель ничего не смог поделать…

– Или не захотел, – тихо сказал Анут. – Если бы вмешался Питер, его сын, могло бы получиться. Но он на Аратских островах и ничего не знает о судьбе друга.

– Значит, и об их приятельстве все в курсе…

– А? Ну, да, – кивнул Анут. – Они дружат с детства. Вот только Правитель никогда не поощрял эти отношения, и, поговаривают,  платит Антуану за то, чтобы тот брата в тюрьме держал.

– Пока не погибнет, – произнесла я, чувствуя жжение в ладонях. – Веди Грозного, Анут. Он мне пригодится.

К нам подошли ребята, и паренёк растерялся, почувствовав на себе их внимательные, пытливые взгляды.

– Это Анут. Он помог мне сбежать из гостиницы, – сказала я. – Анут, это мои друзья: Алеард, Кристиан и Ойло.

– Здравствуйте! – поклонился парень. – Я могу помочь вам с лошадьми.

– У нас с Алеардом конь уже есть. Грозный здесь.

– Какой ещё Грозный? – заинтересовался Ойло.

– Это аратский конь. На ярмарке, когда мы с Маиром выбирали лошадь для Лара, Грозный признал меня хозяйкой.

– Тот самый, значит? – улыбнулся капитан. Я рассказала ему о сером ещё в Архъялв.

– А он вас двоих-то увезёт? – вдруг рассмеялся Ойло. – Всё-таки Алеард настоящий великан!

– Конечно, увезёт, – заверил его Анут. – Араты очень сильные, они славятся тем, что способны таскать тяжеленные грузы. Говорят, на островах с их помощью строят удивительные храмы, и только аратские кони способны привозить гигантские камни для строительства. Я и для вас подберу отличных лошадей по разумной цене.

– Хорошо. Веди, парень, – сказал Кристиан.

Анут взволнованно выдохнул и пошёл вперёд. Я видела его насквозь. Он думал о том, что четверо друзей-странников явились вершить справедливость в эти края. Я взглянула на нас со стороны и поняла, что он недалек от истины. Алеард – высоченный, широкоплечий, прямой, с огненными волосами и живыми строгими глазами, с устрашающим мечом за спиной, который медленно, но вполне заметно пламенел. Кристиан – красивый, гибкий, черноволосый и синеглазый, улыбчивый и стремительный – настоящий светлый рыцарь; лохматый голубоглазый Ойло – лёгкий и подвижный, как порыв ветра, весёлый, задорный и неугомонный, при красном блестящем луке, каких здесь ни у кого не было. Ну и я, женщина с мечом…

– Анут, ты знаешь, где находится тюрьма Рогатой пещеры? – вдруг спросил капитан.

– Да, – тихо ответил парень. – Я навещал там отца. Давно, правда. – Он подвел нас к стойлу с двумя пегими жеребцами, и, оглядевшись, продолжил: – Лучше об этом громко не говорить. Сделайте вид, что присматриваетесь к лошадям.

Крис протянул руку, и конь тотчас принялся шамкать его пальцы, надеясь получить что-то вкусное.

– Место, где держат самых опасных преступников этих земель. Чтобы туда попасть, надо очень постараться.

– Государственный переворот? – спросил Ойло.

– И это тоже. Но чаще любые действия, угрожающие де Флавиям.

– Почему же Деверо-отец с Антуаном заодно? – спросила я.

– В руках у обоих власть, и оба от неё в восторге. Как деловые партнеры они хорошо ладят, но никогда не были друзьями. Правитель Деверо не склонен внимать речам сына-оболдуя, зато к мнению опытного палача де Флавия прислушается. Если тот говорит, что собирается повесить на сводного брата ложные обвинения – Деверо сделает их правдивыми.

– Ничего себе, – сказал Крис. – Верховный Правитель питает несправедливость и потакает безумцам?

– Богатым, властным, решительным безумцам, – кивнул Анут. – Этот конь хороший. Пойдемте, покажу ещё одного.

Мы подошли к стойлу, где были светлые лошади. В основном неприметные, но одна – просто красавица.

– Хорошая, но Гильтнер дорого запросит.

– Да деньги не проблема, – улыбнулся Алеард. – Ты лучше скажи, хорошо ли знаешь дорогу к тюрьме?

– Эм… Да. Я неплохо ориентируюсь в округе.

– Хочешь поехать с нами? – спокойно и серьёзно предложил Алеард.

Анут аж вздрогнул от такого предложения.

– Не могу. Хозяин не отпустит.

– Ты что, принадлежишь этому человеку? – нахмурился Ойло.

– Нет. Пока что. Просто без работы я здесь долго не протяну, а идти мне всё равно некуда.

– Ни дома, ни родных? – спросил Крис.

Парень кивнул.

– А если новые друзья и новый дом? – улыбнулся Ойло.

У Анута загорелись глаза, и на лице появилось блаженно-восторженное выражение. Сияние второй души давало о себе знать. На тех, кто был готов к переменам, оно действовало как магнит… И тут к нам подошёл вышеупомянутый Гильтнер, ничем не примечательный бородатый мужик с сонными глазами. Он обрадовался такому количеству покупателей, принялся расхваливать лошадей и оглашать цены. Анут встрепенулся и быстро ушёл. Я поняла, что он сейчас приведёт Грозного, представила реакцию хозяина конюшни – и сердце забилось.

– Вон тот вороно-пегий конь и изабелловая кобыла, – указал Кристиан.

– Хороший выбор, – одобрил хозяин, но вдруг лицо его побелело – он увидел, что Анут ведёт Грозного. Гильтнер не успел ничего предпринять – конь рванул ко мне со всех ног, Анут едва без рук не остался. Серый подбежал, оттесняя Гильтнера плечом, и обиженно зафырчал, чувствительно боднув меня в плечо. Я обняла его за шею, трепала густую, хотя и порядком ощипанную гриву, шмыгала носом, надеясь не расплакаться при всех, и конь прикусывал мой капюшон мягкими губами, как будто хотел натянуть его.

– Хозяин, кажется, Грозный признал эту девушку Своим Человеком. Придётся с ним расстаться, – спокойно сказал Анут. Гильтнер злобно повернулся к пареньку, и стало ясно, что он собирается сделать. Алеард ловко перехватил занесённую для удара руку мужика, слегка повернул кисть внутрь, и вниз – и Гильтнер заплясал с поднятым кверху локтем, шипя сквозь зубы проклятья.