Фирлас отчетливо слышал собственное прерывистое дыхание и бешеный стук сердца. Тьма ушла. Казалось, даже в помещении стало светлее. Что бы ни жило там, за таинственной дверью, теперь, судя по всему, ушло наверх, искать себе жертвы в пустующих коридорах казематов. Постепенно он начал успокаиваться. Даже отступил на пару шагов от стены, в которую непроизвольно вжался спиной от страха. И тогда…

— Спасибо! — прошептал приятный женский голос прямо у его уха.

От неожиданности, он подскочил и рефлекторно шарахнулся в сторону, попутно выставив перед собой оружие. Каково же было его изумление, когда он рассмотрел своего предполагаемого противника.

Напротив него, в тени, на самой границе света стояла Йена. Длинные медные волосы слегка раздувало сквозняком, бирюзовые глаза драгоценными камнями переливались в свете факела, а на губах играла лукавая улыбка. Та самая, которая так сводила его с ума.

На мгновение, радость от встречи затмила осторожность, и он порывисто шагнул в ее сторону. Однако, на полпути, рациональная его сторона возобладала, и он резко остановился.

— Йена, откуда ты здесь взялась? — осторожно поинтересовался он, не веря своим глазам.

В ответ та удивленно приподняла брови.

— Я была там, по ту сторону врат. Думала, больше никогда не буду свободна. Но ты пришел за мной. Я так рада, любимый. — она одарила его самой соблазнительной из своих улыбок, — Иди же ко мне!

— Погоди ка, — подозрительно прищурился он, — с чего это ты вдруг воспылала ко мне любовью? Совсем недавно ты на меня шипела, словно r’rashha.

— Я передумала! — легкомысленно махнула рукой девушка, и в манящих глазах ее мелькнуло что-то такое, что заставило безоговорочно ей поверить. Казалось, даже раны, все еще сильно тревожившие его при движении, перестали болеть.

Она была так невероятно красива! Именно такой он запомнил ее. Идеально-правильные черты лица обрамляли мягкие, блестящие, словно шелк, волосы. И этот взгляд, нежные руки, раскрытые для объятий, сильное, гибкое тело. Она звала его, ждала его тепла. После месяцев ожидания, после пыток и боли, это ли не его награда — так быстро добраться до той, к кому стремился и душой, и телом?! Всего пара шагов до счастья, такая малость.

Он двинулся вперед, не сводя с девушки зачарованного взгляда. Факел, брызнув искрами, выпал из разжатой руки. Пламя светильника затрепетало от внезапно усилившегося сквозняка. Йена, улыбнувшись, протянула ему навстречу руку, когда ветер вдруг подхватил длинные медные пряди, швырнув их ему в лицо. Совсем как тогда, в башне. От ее волос тогда пахло чабрецом, но сейчас…

Фирлас замер. От длинных медных волос несло тленом. И почему они все еще длинные? Он вспомнил, какой белой стала ее голова после танца в центре бури. Короткие, посеченные молниями, пряди липли тогда на бледное, измученное лицо. И воспоминание это болью отозвалось в сердце. Внезапно пришедшее понимание оказалось настолько тяжелым, что рука, уже было протянутая девушке, бессильно скользнула вниз.

— Ты не Йена, — сдавленно выдавил он, подняв глаза. Кто ты?

Незнакомка молчала, опустив голову. На всякий случай он отступил подальше в круг света и поднял с пола факел.

— Я твоя Йена, разве ты не видишь? — девушка подняла голову и снова призывно сверкнула глазами.

— Нет, — он отрицательно покачал головой, начиная понемногу злиться. — Ты умело копируешь ее, но подделка мне не нужна.

— А оригиналу не нужен ты, — вдруг злобно ухмыльнулась незнакомка. — Сейчас рядом с ней бог, зачем ей ты, старик?!

— Не ври мне, кошмар! — окончательно рассердился он, — Боги мертвы! А ты всего лишь порождение чьей-то больной фантазии, задумавшее поживиться свежей душой, не более того.

— Кошмар?! — девушка злобно оскалилась, показав ряд заостренных зубов, от чего прекрасные черты Йены исказились до неузнаваемости. — Так прогони меня, ты же можешь, сновидец… или нет?

— Aine’dess! — твердо бросил он. Обычно простого слова было достаточно, если кошмар был его собственным. Хотя зачастую, чужие порождения приходилось прогонять мощными заклятиями.

Но тварь лишь высокомерно улыбнулась в ответ, а он почувствовал себя совершенно разбитым морально и физически.

— Кто ты? — чуть слышно спросил он севшим от усталости голосом.

— Я твои самые желанные мечты и самые страшные кошмары, — улыбнулась она. — И я заполучу тебя, если не лаской, то страхом.

Он устало покачал головой.

— Я ничего не боюсь. Для меня время страхов давно миновало.

— Правда? — ехидно оскалилась девушка, — Мне кажется, ты лукавишь, старик. Проверим же!

Она призывно махнула рукой куда-то во тьму. Оттуда выступил мужчина, в котором он с ужасом узнал Огонька. Красивый, словно древняя статуя, он вальяжно подошел к «Йене» и с силой притяну к себе призывно выгнувшуюся девушку. Через секунду они уже слились в страстном поцелуе, а Фирлас добела сжал кулаки, стараясь подавить ревность. Он готов был кинуться вперед, оттолкнуть наглеца и забрать ее себе, но вовремя вспомнил, кто перед ним и остался стоять в круге света, яростно стиснув зубы. Через пару минут ему удалось даже немного расслабиться. Как только он уговорил себя не смотреть на развернувшееся перед ним представление, на душе стало легче. Правда, от эмоционального всплеска, силы все больше покидали его. Так что, в конце концов, пришлось сесть на пол, опершись спиной о стену.

Через несколько минут незнакомка, почувствовав, что ее старания уже не имеют должного эффекта, оторвалась от Огонька и взмахом руки отправила его обратно во тьму. Походив немного по краю освещенного пространства, она остановилась прямо перед ним.

— Ты умнее, чем я думала. Смог справиться с ревностью, а как насчет потери? Готов увидеть смерть той, ради которой отказался от дракона? — улыбка ее была настолько кровожадной, что от одного взгляда на нее, по спине бежали мурашки.

В тот же миг из тьмы выступил сэр Риордан. В руках его был зажат факел, увенчанный круглым святым символом. Он медленно обошел вокруг «Йены», и та вдруг оказалась привязанной к высокому толстому столбу. Босые ноги упирались в вязанки дров, сложенных в большое кострище. В глаза ее застыл ужас.

Фирлас поспешно закрыл глаза. Он не мог смотреть на то, что должно было случиться. И пусть рациональная его часть понимала, что перед ним всего лишь спектакль, другая половина никак не хотела смириться с происходящим.

— Помоги мне! — жалобный девичий голосок прозвучал совсем рядом. — Спаси меня, любимый. Не оставляй!

Он еще сильнее вжался в стену. Холодный камень за спиной, казалось, придавал ему сил. На мгновение голос смолк, но уже через несколько секунд стал все громче молить о помощи. Наконец он услышал треск разгорающихся дров. Нежный голос сорвался в крик и Фирлас не выдержал. Он резко распахнул глаза и задохнулся от открывшегося перед ним зрелища. Стройная девичья фигурка корчилась в языках фиолетового огня. Он видел, как почернела кожа на ногах, как вспыхнули длинные медные пряди. Она кричала, пока голос ее не захлебнулся в громком реве разгоревшегося пламени. Только теперь он почувствовал на щеках слезы. Горячими струйками она капали из глаз, прокладывая грязные дорожки на запыленных щеках. Он должен был стоять рядом с ней, там в огне. Он должен был умереть, но не смог сдвинуться с места. Боль, перехватившая дыхание, парализовала его.

— Какая прелесть. Старый лис влюбился, как мальчишка. — прошелестел у его уха вкрадчивый голос. — Я немало поживлюсь за твой счет. Столько эмоций, кто бы мог подумать! Убийца, кровавый мясник, способный любить.

Фирлас никак не отреагировал. Сил не оставалось даже на движения. Он попробовал встать, но ноги отказывались подчиняться, так что пришлось снова опуститься на холодные плиты пола. Ужасно хотелось спать, но засыпать было страшно. Что бы ни жило там, во тьме, оно охотилось за ним. Как только он останется в темноте, как оно тут же пожрет его. Оставалось только надеяться, что масла в светильнике хватит на то, чтобы поддерживать свет как можно дольше. Он устало прикрыл глаза и провалился в забытье.