***

По словам Фирласа у нас было еще несколько дней до того момента, когда его брат определиться с местью и начнет воплощать ее в жизнь. Пока этого не случилось, нам стоило бы разузнать, где хранится амулет, украсть его и убраться восвояси. Этим мы и занялись.

Элтас на горизонте не появлялся, предоставив нас самим себе. Приближался праздник Lithha — день летнего солнцестояния, который эльфы привыкли отмечать с большим размахом. Деревня буквально гудела от приготовлений. Радостные девушки сновали туда-сюда с березовыми ветками, мужчины готовили площадь к танцам. В частности, рядом с каменным помостом правителя появилась чудовищных размеров бочка с летним молодым вином, навес и столы для угощений. Все это было щедро украшено зеленью. В центре круглой площади был сложен огромный костер.

Элми тоже с головой окунулась в приготовления, поддавшись ностальгии по давно покинутой вольной жизни. То и дело она вытаскивала меня в лес за травами, грибами и ягодами. Честно говоря, мне нравились наши походы, в которых я хоть на несколько часов могла забыть о мрачнеющем с каждым днем Фирласе, его мстительном брате, и конечной цели нашего путешествия.

Во время одной из таких прогулок, я и увидела их — всадников в черном, тенями скользивших по летнему лесу. Почти бесшумно они проезжали мимо, неотличимые от призраков. К седлам коней были приторочены набитые добычей сумки, а позади отряда шло несколько навьюченных товарами мулов. С ужасом, я увидела на одном из всадников ожерелье из отрезанных человеческий ушей. Представив, как именно он их добыл, я с трудом сдержала позывы к рвоте.

— Fierre, — прошептала мне на ухо враз побледневшая Элми. — Привезли много добычи, а значит останутся в деревне как минимум на пару недель. Берегись, mie viranas, у вашего врага только что появились могущественные союзники.

По возвращении в деревню, я застала в доме мрачного, словно туча Фирласа. Он уже был в курсе возвращения своих бывших соратников и как раз собирался на встречу с ними. Как оказалось, не всем лисам нравился Элтас. Мой aine собирался склонить на свою сторону хотя бы нескольких бывших друзей, чтобы чувствовать себя в безопасности. К тому же, чтобы добыть амулет, нам могла понадобиться любая помощь.

Дело в том, что Дело в том, что Элтас категорически отказался отдавать амулет, мотивируя это те, что безделушка была единственной памятью об отце. Он хранился где-то в доме, в надежном тайнике. Узнать это не составило труда. Раздутое самодовольство не позволило Айрасу промолчать о такой, досаднейшей для его брата, подробности.

Тайник был зачарован и мог быть открыт лишь хозяином, либо сновидцем с помощью сильнейшей магии. Но, проблема заключалась в том, что весь Галадоин был очищен от духовного присутствия. Сделано это было намеренно еще при основании деревни, чтобы исключить в ее стенах любое колдовство. То есть сейчас мы с Фирласом были бессильны, как котята.

Конечно, у меня были наполненные силой руны, но нормально пользоваться ими я так и не научилась. С их помощью легко можно было устроить мощный взрыв или бурю, но сделать что-то мелкое, да ту же сосульку, к примеру, никак не получалось. Для тонкой магии нужны были духи.

Обдумывая ситуацию, я отрешенно наблюдала, как мой aine приосанился, нацепил на лицо холодно-равнодушную мину и поцеловав меня на удачу, направился на встречу. Я же принялась задумчиво мерять шагами нашу небольшую спальню. Наконец, немного притомившись, плюхнулась на мягкую пуховую перину.

Элтас знал, зачем мы явились. А значит, будет охранять этот треклятый амулет, как зеницу ока, чтобы отомстить и заставить нас задержаться в деревне как можно дольше. Получается, единственным способом заполучить желаемое, было поднять шумиху. Причем, такую, которая бы мгновенно отвлекла внимание всех эльфов сразу, а в особенности fierre. Но одной только шумихи будет недостаточно. В деревню нужно вернуть духов, чтобы Фирлас смог открыть тайник.

В моей голове медленно начал созревать план. Не хватало лишь пары нюансов, и решить их следовало до того, как вернется мой эльф. Его, опасаясь бунта, я собиралась посвятить в план лишь в самом конце.

Я быстро накинула на плечи шаль, сгребла в карман несколько золотых и отправилась за покупками.

Благо, все интересующие меня вещи нашлись в небольшой сувенирной лавке на краю деревни, а портниха не стала интересоваться предназначением весьма экстравагантного наряда, который я ей заказала. Так что уже через пару часов я была дома, покорно дожидаясь Фирласа с новостями.

Но в ту ночь домой он так и не явился. Сходя с ума от беспокойства, я, в конце концов, уснула на кушетке у окна лишь затем, чтобы утром быть разбуженной нечленораздельной бранью.

Честно говоря, вдрызг пьяного эльфа я видела впервые в жизни. Зрелище было бы забавным, если бы я смотрела на чьего-нибудь чужого мужчину. Но этот был мой! Хотя, сейчас он казался лишь жалким подобием того красавца, которого я увидела впервые в грязной телеге безликих. Грязное, растрепанное тело медленно тащилось по направлению к кровати, то и дело что-то сдавленно бормоча.

Сложив руки на груди, я сердито наблюдала за его передвижениями, пока он не оступился и, продолжив путь на четвереньках, не уперся головой прямо мне в ноги. Предки, как же хотелось его пнуть!

Едва сдерживаясь, я приподняла одну бровь глядя сверху вниз в мутноватые от алкоголя золотые глаза. Он раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же содрогнулся всем телом, и его вывернуло прямо на роскошный пушистый ковер у моих туфелек.

Я скривилась от отвращения и не в силах больше наблюдать за этим мерзким зрелищем, ретировалась на улицу. Вдохнув полной грудью чистый утренний воздух, я направилась прямо к Элми. Стоило подготовить ее к тому, что могло случиться сегодняшней ночью. К моему величайшему удивлению, эльфка отнеслась к новости с пониманием и восприняла все намного храбрее, чем я ожидала. Ей предстояло исполнить роль приманки, но она заверила меня, что полностью мне доверяет и согласна на все.

Домой я вернулась уже ближе к вечеру, неся два пакета с готовыми заказами и бутылкой микстуры от похмелья.

В доме отвратительно воняло крепчайшим перегаром. Все было разбросано, а сам остроухий нашелся спящим в шкафу на кипе моих вещей. Вопросы «Как?» и «Зачем?» я отбросила на второй план и приступила к операции «оживление». То бишь, недовольно поморщившись, открыла все окна, впуская в комнаты приятную вечернюю прохладу и звуки музыки и громкого смеха, доносившиеся с площади. Затем, бесцеремонно растолкала тихо сопящее тело.

Фирлас поежился, затем пошевелился, нечленораздельно выругался и наконец сел, окинув меня мутным взглядом. Недолго думая, я сунула ему в руки микстуру, а сама отправилась в гостиную. Скоро должна была прийти Элми, которая как раз сейчас выполняла одно важное поручение в логове противника.

Пока я занималась прической, макияжем и сложной одежкой, из спальни вышел Фирлас. Выглядел он уже довольно бодро, но продолжал старательно прятать глаза. Немного неуверенно он протопал к графину с водой и потом несколько минут жадно пил, полностью отрешившись от реальности. Я его не торопила. В конце концов, и мне бывало напиваться до такого же состояния. Кто я такая, чтобы его осуждать? К тому же — то была встреча старых боевых товарищей. По моим наблюдениям в компании мужчин считалось неприличным не напиться при такой оказии.

Вскоре вернулась бледная и немного испуганная Элми. Я, как могла, подбодрила ее, переодела в походный костюм, вручила рюкзак с вещами и рассказала, как незаметно выбраться из деревни. Она должна была ждать нас в небольшом овраге в нескольких километрах к северу. Спокойная, слегка бледная девушка, нежно обняла круглый животик, закинула на плечи рюкзак и растворилась в темноте. Глядя ей вслед, я могла лишь восхищаться ее храбростью и выдержкой. Не уверенна, что я смогла бы сделать то же самое в ее положении. Хотя возможно, именно беременность дала ей силы действовать. Чего только не сделает женщина ради своего ребенка!