Глава 24

Глава 24

На кровати сидела мелкая пацанка и руками ела из тарелки синие макароны. Лет одинадцать-двенадцать ей. Это не малолетка, это ребёнок. Девочка посмотрела на нас, быстро спрятала тарелку за спину и вскочила.

— Я не украла, мне дали! — смотрит, наклонив голову, из-под бровей. Смешно получается. Мелкая, но суровая.

Аль подошла, присела на кровать.

— Как тебя зовут?

— Мика. Мне разрешили здесь жить!

— Мика, если ты хочешь у нас остаться, ты должна помогать Лоре — я решила тоже поучаствовать в общении.

Мика закивала:

— Я ей обещала! А вы хозяйки? Я буду помогать мыть полы и стирать. Могу… — с сомнением посмотрела на нас и замолчала.

— Галя, мне надо с ней поговорить.

Я удивилась, но вышла. Постояла, глядя как Лора мечется между кухней и столовой. О чём таком подруга хочет поговорить с девочкой, что я мешаю? Впрочем, она права. Вдвоём мы как допросная команда. Решила пока помочь Лоре. Пошла в столовую, стала красиво расставлять тарелки и прочие ложки. Увидев, служанка испугалась, начала причитать:

— Госпожа Галина, я всё сделаю! Госпожа Галина, я успею!

— Просто Галина, если у нас нет гостей. Ты носи, а я накрою стол.

Снова убежала. Она спокойно ходить умеет? В следующее её прибегание попросила ходить медленнее.

— Да, госпожа Галина!

— Да, Галина.

Она на секунду замерла, потом повторила:

— Да, Галина.

— Вот видишь. Совсем не сложно. И не бегай, ради всех богов, с голода никто не умирает.

Она постояла.

— Да, Галина. — немного увереннее.

Быстрым шагом ушла. Ну хоть так.

Последним принесла мне длиннющий список необходимого в доме. Я села на стул, просмотрела. Швабры, метёлки, салфетки, полотенца, неизвестные мне названия, наверно, моющие и стирающие средства, другие мелочи. Накопитель для плиты, накопитель для охлаждающего шкафа. Внизу сумма, четыре золотых, три серебряных и одинадцать медяков. Накопители дорогие, по золотому. Всё одобрила, попросила не заходить пока в комнату, там Альбигалесиан беседует с её «подругой».

Лора, стесняясь, задала вопрос, когда мы хотим завтракать, обедать и ужинать. Хм. Завтракали мы всегда по разному, иногда это сразу и обед был, а вот обедали обычно между часом и тремя. Ужинали тоже сильно по разному. Нельзя же заставлять готовить, если мы не будем есть. Нам с Аль нужен распорядок дня. С прогулками, временем на учёбу и развлечения. Пообещала Лоре сегодня или завтра сообщить.

Минут через десять зашла Аль, задумчивая. Поблагодарила служанку и отпустила её. А я и не догадалась, думала, чего это она тут стоит, не уходит по своим делам.

Эльфийка молча ела, а я ждала, когда она начнёт рассказывать. Запив последний кусочек мяса столовым вином, Аль, наконец, посмотрела на меня.

— Это ужасно.

Это жизнь. Каждый организм крутится, как у него получается. Но спорить не стала, жду продолжения.

— Она сирота, занимается этим уже почти год. Раньше воровала, сбежала из приюта, там плохо кормили и били. Я её подлечила.

— И что будем с ней делать? — спрашиваю, как будто это не я взяла её к нам. Но теперь у меня такая роль, скептика.

— Она даже читать не умеет. Нельзя заставлять её мыть полы и стирать.

Блин. Вздохнула. Наивная Аль хочет помочь. Не понимая, что берёт на себя ответственность за жизнь девочки. Я не против, но надо ей объяснить, что это должно быть навсегда. Попыталась. Делала упор на то, что когда Аль уедет к себе во дворец, девочка снова останется одна. Умея читать и писать, но не умея зарабатывать деньги. Кроме одного, уже известного ей способа.

— Она найдёт себе мужа — после долгого молчания.

— Не смешно. Нищая бесприданница? Она найдет беременность и смерть под забором.

— Мы дадим ей деньги!

— Она их проживёт или спустит на ловеласа. Аль, у неё никогда не было родителей. Она умеет только воровать и продавать своё тело. Ах да, ещё ты научишь её читать и писать. Станет грамотной проституткой. Нет, подруга. Или ты обещаешь, что будешь опекать её всю оставшуюся жизнь, или она помогает Лоре мыть полы, убираться и стирать.

Аль молчала. Потом твёрдо посмотрела на меня.

— Я клянусь заботиться о ней.

Так и думала. Бред. Но ладно.

— Теперь важное. Лора хотела узнать, когда мы будем завтракать, обедать и ужинать. Я предлагаю, в десять, три и девять. Как думаешь?

— Это важное?!

— Это очень важное, если ты не хочешь ходить голодной или выбрасывать еду. И если тебе не всё равно на нашу служанку.

Аль закрыла лицо ладонями.

— Извини. Эта история меня расстроила — вздохнула.

— Не все рождаются принцессами. Аль, прекрати. Таких, как она, тысячи. Всем нелегко. И тебе тоже было трудно, вспомни.

Я была сама себе противна, но надо вывести Аль из неуправляемой лавины жалости к девочке. Ни к чему хорошему она не приведёт.

— Но Мика ребёнок!

Всё, сдаюсь. Ушла наверх, в нашу спальню. Может, это я бессердечная? По любому не святая. Страдания детей в африке никогда меня не трогали, с чего бы? Это забота их родителей, а не моя. Естественный отбор, всё по дарвину. У плохих родителей дети умрут. А у меня своих проблем хватает. Неустроенная жизнь, например.

Так, о чём я думала? О Аль. Надо бы узнать, где в столице трущобы и сводить подругу туда на экскурсию. Впрочем, нет. Она нищим все деньги раздаст, принцесса блин. Сами разоримся. Бросилась на кровать, взяла в руки книгу. К чёрту всё. Буду учиться.

Через час я уже знала, что точки, круги, сферы и замкнутые спирали это самые простые и устойчивые фигуры. Они могут очень долго самоподдерживаться. Всё, что с углами или незамкнутое, требует дополнительных усилий для стабилизации. Надо желать их стабильности, но и тогда они держатся не долго. Поэтому такие формы нуждаются в подпитке маной, если нужна долгая стабильность, например, в артефактах. Следующая глава была о способах подпидки. Отложила книгу и начала экспериментировать с разными фигурами. Сначала выходило через раз, но постепенно я начала воспринимать окружающую меня ману как невидимое море, в котором я нахожусь, и воду этого моря можно было заставить течь, сжать её, придать форму или раздвинуть. Формы получалось всё чаще и удачней. Я только успевала мыслено проговаривать «Да», создавая и развеивая их. Так увлеклась, что и не заметила, как Аль вошла в комнату.

— Ты сильно занята?

Я вздрогнула.

— Нет. — посмотрела на подругу.

— Ты права. Она должна и сама стараться. Но мы можем ей помочь.

— Мы уже помогли, Аль. Учи её грамоте, но пусть она понимает, что даром ничего не даётся.

Внутренний злопыхатель не смог промолчать — А вот тебе всё далось даром. Любящие родители, достаток. Теперь сверхспособности. И ничего тебе не помогает, как была неудачницей, так и осталась ею. — Да! Вот такая я дрянь! И отстань!

Огромная ярко светящаяся свёрнутая в кольцо спираль возникла в комнате и, медленно кружась, стала двигаться ко мне. Это было не то «да», подумала со страхом. Монстр приближался. Черт. Да! Спираль немного побледнела, но продолжила движение в моём направлении. Уже совсем рядом. Паф! В комнате полыхнуло, кожу опалил жар, но не от взрыва, а от вспышки. Я ослепла. На некоторое время.

— Что это было? — Аль заканчивала поливать из кружки дымяшуюся кучку пепла, бывшую ранее учебником магии. Старым учебником. Книга богини не пострадала, всё остальное, на первый взгляд, тоже.

— Несчастный случай на производстве — я вытирала лицо платком, слёзы проступили раньше, чем восстановилось зрение — Пыталась создавать формы из маны. И одна создалась очень большой. Ты её заметила?

— Трудно было не заметить, очень яркая. Хорошо, что ладонью заслонилась. Я испугалась, думала всё сгорит.

— А я то как испугалась. Она прямо на меня летела!

А чего я вообще испугалась? Руками же водила через линии маны, ничего не чувствовала. Паникёрша.

— Галя, с тобой никогда не соскучишься. А что это за книга? — она поставила пустую кружку на столик и взяла в руки учебник богини, раскрытый на картинке со спиралью. — Ты понимаешь этот язык?

— Карина подарила. Да, понимаю. Расскажу потом. Очень хорошая книга по магии.

Оттерев лицо, я распахнула ставни, окно. Глубоко вздохнула свежий воздух.

— Заметно, что очень хорошая. — Аль улыбнулась — Галь, ты на меня не сердишся?

— Не говори глупостей. Пойдём, погуляем пока. Здесь дышать нечем.

— И постель вся пропахнет. Надо попросить служанку проветрить. И шкафы тоже.

Натворила я дел. Мы спустились вниз, попросили Лору проветрить в нашей спальне, она сразу убежала наверх. А мы пошли в парк.

Аль всё никак не могла забыть про малолетку, вслух составляла ей реабилитационную программу на всю оставшуюся жизнь. А я походя рушила её красивые песочные замки, возвращая эльфийку в реальность.

Читала как-то одну теорию, что количество счастья в мире ограниченно. И если мы осчасливливаем одного человека, то одновременно делаем несчастным другого. Ну и наоборот. Поэтому стараться быть хорошим для всех очень глупо, надо быть хорошим для близких. Но делиться этой теорией с подругой не стала, не поймёт. Просто подводила её к мысли, что девочке нужны не жалость и сочувствие, а строгие наставники, которые заменят ей родителей.

Возвращались домой уже в состоянии полуконсенсуса. Мика помогает Лоре по дому, а Лора два часа в день обучает её грамоте и счёту. А ещё подруга непременно желала переписать свой папирус на Мику, семьдесят золотых.

Не удалось отговорить её от этой глупости, только потребовала, чтобы Аль с месяц подождала с подарком, пока характер девочки не проявится. Мы же её совсем не знаем. Да и сами в подвешенном состоянии, неизвестно, что через год будет. Останутся ли у нас деньги на продление аренды?

Ещё она настояла на визите в приют, из которого сбежала Мика. Хотела разобраться с его начальником и воспитателями. Что она там наразбирается? Скажет ай-яй-яй? Да и помню я эти детские обиды на пустом месте. Но пусть её, сходим. Посмотрю, как тут беспризорников содержат, самой любопытно.