Опасность, сказал ему его голос. Или голос императора? Они используют искренние чувства людей. Они используют их устремления. Осторожно, Вейдер. Ты знаешь, что твой сын искренен. И вот как раз в этом ловушка.

Тёмный лорд напрягся и подобрался. Обострил все ощущения, сконцентрировал всю Силу. Внешне же он просто стоял и смотрел. И Люк, не дождавшись реакции от отца, крутанулся на каблуках и в волнении, повернувшись к нему спиной, отошёл в прозрачной стенке тоннеля. Встал лицом к ней, спиной к Вейдеру.

Чтобы не видеть меня, понял тот. Не видеть и не знать каждую секунду, как я отреагирую. Совсем детский жест. Вот я сейчас не буду смотреть, а когда повернусь, произойдёт чудо.

Вейдеру вдруг стало жаль сына.

Его жалость к тебе погубит его. А твоя жалость к нему, Вейдер?

- Именно поэтому там, на Беспине, ты не убил меня, - мальчишка не зажмурил глаз, но во всём остальном, Вейдер чувствовал, всей своей куцей Силой и юношеской горячностью, пытался, как ребёнок, внушить ему свою убеждённость. Желание своей убеждённости. – Именно поэтому ты не отведёшь меня к Императору.

Отличное самовнушение. Только на меня не действует.

А что я, по-твоему, сделаю? Пойду вместе с тобой в лес к эвокам? Сейчас. Пожалуйста. Только жизнеобеспечивающую аппаратуру с собой захвачу.

Совсем придурок. Наивный идиот. Мягкое масло под руками такого профессионала, как Оби-Ван.

Вейдер мрачно повертел в руках меч, который передал ему лейтенант. Ничего игрушка. Работает. От нечего делать он активировал его. Клинок вырвался с лёгким потрескиванием из ручки, и Тёмный лорд тут же увидел, как дёрнулась и напряглась спина сына.

Вот ситх, не подумал. Он же боится.

- Я вижу, ты собрал себе новый лазерный меч, - сказал он, чтобы объяснить свой жест мальчишке. – Это хорошо. Ты это умеешь, - чтобы ему ещё такое сказать? – Значит, обучение твоё закончено, - машинально произнёс привычную формулу он. – Ты действительно стал силён, как и предполагал император…

Что я говорю? Какого ситха я это несу? Он в досаде отвернулся. Как раз к тому моменту, когда Люк, отреагировав на его слова, резко повернулся к нему лицом. Решил, что он его соблазняет?

- Пойдём со мной!

Молодец мальчик. Голова Вейдера стала тут же ясной и холодной, а мысли – язвительными. Скажи ещё какую-нибудь глупость, чтобы я окончательно смог придти в себя.

- Ты говоришь сейчас просто как когда-то Оби-Ван, - ответил он ему. Ответил правду.

А потом повернулся и не дал сыну сказать ещё какую-то чушь.

Штурмовики стояли у двери. Пусть стоят. Они могут стоять так бесконечно. И не испытывать по этому никаких эмоций.

У каждого свои вкусы. Императору по вкусу гвардейцы. Ему – клоны.

А вообще надо закругляться.

-Ты не знаешь всего могущества Тёмной стороны, - пусть только отстанет. – Я должен подчиняться своему учителю.

Подчиняться, быть связанным, неразрывно и навсегда. Да он этого не поймёт.

- Но я не обращусь к Тёмной стороне! – мальчишка глядел на него почти с отчаянием, и в то же время с последней надеждой внушить и убедить. Зря. На разных языках говорим. – И тогда тебе придётся меня убить!

Ещё чего. Такой ценный материал.

- Если такова твоя судьба.

Всё. Хватит. Пару-тройку фраз про тьму, судьбу и прочее такое – и пошли.

А вот тут мальчишка испугался. По-настоящему. Тебя ведь по-настоящему никогда не убивали, мой мальчик? Что ты сейчас думаешь? Что ошибся? Что сам пришёл в ловушку? Правильно думаешь…

- Загляни в себя, отец! – это уже не попытка убедить. Это отчаяние. – Ты не сможешь этого сделать!

А только что сказал, что смогу.

- Я вижу в тебе борьбу чувств!

Ничего ты не видишь. Ты вообще дальше своего носа не видишь.

- Оставь ненависть!…

Снова логический тупик. Или он от страха несёт эту чушь? Он что, считает, что я стою тут и ненавижу? Интересное было бы зрелище…

- Для меня слишком поздно… сын, - сказал Вейдер холодно, прерывая отпрыска и деактивируя меч. И подал знак штурмовикам. Он почти издевался. Перекопировал интонацию сына, когда тот впервые решился назвать его отцом.

А для него и правда слишком поздно. Поздно было уже тогда. Двадцать лет назад. Поздно их прощать. Или перестать ненавидеть.

Люк, естественно, понял это по-своему. Мордочка у него при этом была…

- Император покажет тебе истинную природу Силы, - вбивая последнюю сваю в рыхлый грунт, который сейчас представлял его сын, закончил Вейдер. – Теперь он будет твоим учителем.

- Значит, мой отец действительно умер.

Это ещё не было отчаянием. Это всё равно была надежда. Мальчишка смотрел на него так, как будто маску хотел снять.

Не выйдет. И глупая попытка бить на чувства не пройдёт. Он ситх. Он всё знает про чувства. И про то, как их можно использовать.

Он кивнул штурмовикам в подтверждение приказа. И проводил эту процессию взглядом. Сейчас он присоединится к ним. Но ему нужно пять минут, чтобы подумать.

У него был свой план. И он его осуществит.

Станция над Эндором.

В лифте они все молчали. Он, мальчишка и два гвардейца. Два гвардейца молчали совершенно обоснованно. Если бы они начали петь серенады или обсуждать последние новости спорта, Повелитель Тьмы слегка бы удивился. А император их тут же бы дисквалифицировал.

Он сам молчал, потому что ему всё ещё надо было слишком многое обдумать. Катастрофически не хватает времени. Учесть императора. Учесть Оби-Вана. Учесть то, что Оби-Ван учёл про них с императором. И, что самое сложное – учесть совершенно непрогнозируемые реакции его отпрыска.