— Разумеется, холодное, — не понял причины моей радости Крис. — Зачем пить теплое пиво, если на борту есть холодильник?

— Откуда же вы электричество берете? Ведь ваш дизель сейчас отключен.

— С берега, конечно, — увесисто плюхнулся рядом со мной грузный Игги. — Нам здесь, Алекс, предоставлены все удобства.

Из верхней каюты выглянули дамы.

— Ох уж эти мужчины, опять втроем собрались! — воскликнула Дайлен при виде наших вдохновенных физиономий. — А ведь нет еще и шести пополудни!

— А что, в Южной Африке втроем собираться не принято? — поинтересовался я.

— Это у нас поговорка такая бытует, — хмыкнул Игги, на секунду оторвавшись от стремительно пустеющей баночки. — Смысл у нее такой: в одиночку можно думать о чем-то полезном, вдвоем — делать детей, а уж если втроем — то только пить!

Вся наша троица жизнерадостно заржала, а женщины осуждающе нахмурились.

— Спускайтесь к нам, — миролюбиво предложил Крис. — В кои-то веки у нас в гостях человек из России, так проявите же благосклонность!

Спутницы моих новых друзей охотно присоединились к нам. Возвращаясь к прерванному разговору, я спросил, кому из четверых принадлежит яхта.

— Да никому, — пожал плечами Игги, — мы ее взяли напрокат. Вон, видишь? — указал он пальцем на большой рекламный щит с надписью «Сантур», прибитый к стене портового магазинчика. — Вот у этой-то компании мы каждый год и арендуем на месяц подходящее судно, чтобы сходить на нем, куда душа пожелает.

— В прошлом году были на Карибах, а в позапрошлом — на Мальдивы ходили, — похвасталась Дайлен.

— Здорово! — не смог я скрыть искренней зависти.

Когда все мы порядком уже захмелели, вопросы посыпались и на меня: женат ли, имею ли детей, велика ли Москва, какой силы случаются зимой морозы, лыжи какой фирмы предпочитают русские, чтобы добираться до работы… Я отвечал на удивление легко, с определенным даже, как мне казалось, изяществом. Несколько подзабытые английские слова выскакивали из моего одурманенного алкоголем подсознания почти со скоростью пулеметной очереди. Откуда-то появилась еще одна упаковка пива, а потом и большая (хотя и на треть початая) бутылка виски. Самое же обидное заключалось в том, что закуски при этом не добавилось совершенно — всё те же орешки и сушки. Возможно, именно поэтому я и натрескался сверх меры. Последние оставшиеся в памяти слова, произнесенные мною за столом, были, кажется, о моем дяде, служившем в свое время капитаном дальнего плавания и тоже бороздившем океаны…

В себя я пришел от громкого испуганного мяуканья. Открыв глаза, огляделся. Выяснил, что сижу на лавочке в самом начале улицы баров, неподалеку от изящного памятника русалке. Несмотря на уже довольно поздний час, мимо меня вереницей дефилировали разодетые в откровенные вечерние туалеты дамы под ручку с чрезвычайно упитанными и важными на вид господами. Откуда-то снизу вновь послышалось жалобное мяуканье, и я заглянул под скамейку. Бедный котенок сидел в пластиковом пакете торговой фирмы «Гима», зажатом у меня между ног, и, похоже, чертовски хотел вырваться из плена. Неуверенно поднявшись и подхватив пакет, я, слегка пошатываясь, побрел по направлению к отелю.

Раиса, раздосадованная моим исчезновением и непонятно на какие деньги совершенным возлиянием, набросилась на меня, словно стая гончих псов. Излив накопившиеся за всю совместную жизнь обиды и претензии, она стащила с меня рубашку и затолкала в ванную, настойчиво посоветовав принять холодный душ. Против душа я ничего не имел, поэтому осторожно присел на унитаз, расстегнул ремень и поэтапно, с помощью змееобразных движений принялся выползать из джинсов. На одном из «этапов» из оттопыренного кармана выпал свернутый вчетверо лист бумаги. Я поднял и развернул его. Бумажка представляла собой короткую записку от Игги: он приглашал меня в Лауфилд, обещая экзотические и чисто мужские развлечения типа рыбалки, охоты, гонок на джипах и пикников на дикой природе, причем полностью за его счет.

Послание потрясло меня до глубины души. Надо же: совершенно, по сути дела, незнакомый человек, черт знает из какой безмерной дали, — и так запросто приглашает меня в гости?! Это настолько отличалось от того, с чем я привык сталкиваться в последние годы у себя на родине, что я тут же, прямо на унитазе, дал себе слово непременно вырваться в далекий Йоханнесбург и хотя бы дней десять пожить так, как живут истинно свободные люди.

На следующий день «отдых по-турецки» продолжился в привычном режиме. Жена умчалась на очередную тряпичную толкучку, а я разыскал своего маленького тщедушного спутника и, дабы загладить вчерашнюю вину, отправился с ним в «Бургер-Кинг». К моему великому сожалению и искренней озабоченности котенка, все столики оказались заняты. Усадив Худика на руке поудобнее, я уселся на край кадки с декоративной пальмой и от нечего делать принялся рассматривать посетителей. На мужчине, сидящем лицом ко мне под четвертым зонтиком, я невольно задержал взгляд: он напомнил мне одноклассника Игоря Акинина. Та же прическа, те же, словно специально взъерошенные, светлые брови, те же очки в тонкой оправе… Еще через пару минут любопытство пересилило, и я направился к его столику, благо узрел рядом одно свободное место.

— Разрешите присесть? — вежливо приподнял я бейсболку.

— Угу, — рассеянно кивнул мужчина, не поднимая головы от тарелки с салатом.

«Отлично, — подумал я, — по-русски он точно понимает».

Сидящая напротив меня роскошная, хотя и несколько расплывшаяся блондинка, заметив торчащую над столешницей кошачью мордочку, приподняла кончики губ в легкой усмешке:

— Свежими кошками питаетесь?

— Да, — не смутился я, — самая новомодная тайская диета. Заказываешь комплексный обед и… скармливаешь его котенку. Худе-е-ешь — мгновенно!

Мужчина оторвался от еды и бросил взгляд в мою сторону.

— Санька, — неуверенно выдохнул он, — ты, что ли?

— Я самый, Игорек, — заулыбался я, — собственной персоной. А тебя каким ветром сюда занесло?

— Да, наверно, тем же, что и тебя. На отдых вот с семьей прилетел, в море побарахтаться… Лидочка, — повернулся он к блондинке, — познакомься — мой старый школьный приятель, Костин Александр… Черт, забыл, как тебя по батюшке…

— Григорьевич, — напомнил я. — Да я, признаться, тоже твое отчество запамятовал, а вот обличьем ты, дружище, ничуть не изменился.

— А ты заметно похудел, — дружески потрепал меня по плечу Игорь, — осунулся как-то. Женат? Дети есть? — обрушил он на меня шквал вопросов, но, не дожидаясь ответов, продолжал тараторить: — А мы только вчера прилетели… Вот, знакомься, моя жена Лидия… А это наша дочь Машенька…

— А этот котеночек — ваш? — подала голос русоволосая девочка лет шести, как две капли воды похожая на свою мать.

— Мой, — кивнул я. — Ну, почти мой… Я за ним присматриваю.

— А можно его покормить?

— Конечно, можно, — спустил я Худика на пол, — он ест всё, кроме хлеба.

Пока малышка и ее мама развлекались кормлением весьма обрадованного таким поворотом событий котенка, я вкратце поведал Игорю о своей послешкольной судьбе.

— Да-а, — покачал он головой, выслушав мою исповедь, — не слабо тебя потрепало. У меня, правда, тоже жизнь поначалу не в ту лузу летела, но, к счастью, случай помог. Как в лотерее выиграл, ей-богу! Я ведь в МИСиС после школы поступил — нравилось мне всегда со всякими металлами и сплавами возиться. Познакомился на последнем курсе с Лидочкой, через год поженились… А тут бац — перестройка! То, се, кооперативы первые начали создаваться… Капитализм, так сказать, в миниатюре. Вот и мой тесть сподобился свой кооперативчик создать. Только не простой, а особенный! Тебе, например, известно, что в промышленности используются драгоценные металлы?

— Разумеется, — откликнулся я, — сам много лет в науке крутился! Всё время приходилось отчитываться и за серебро, и за радий, и за платину…

— Так вот мой тесть, — продолжил Игорь, — и основал маленькое производство по выделению драгметаллов из списанных в утиль электронных приборов и технических конструкций. Ну и я, понятное дело, как дипломированный металлург пригодился. Тесть связи налаживал, отходы и лом с разных предприятий поставлял, а я производство развивал. Когда все проверки прошли, лицензию получили. Сейчас вот думаю электролитическое производство поднимать. А то на складах горы золота скопились, а извлечь его пока не можем — оборудования подходящего не хватает…