— Глуп он! — оборвал отец Флатис кряжистого воина — Молод совсем. Зелен. Оттого и прельстился речами погаными, поверил россказням темным. Вот и возвеличил Тариса Некроманта! Будь мы там, по ту сторону Пограничной Стены, постарался бы спасти и тело его и душу. Но здесь никак… вот и взял я грех на душу.

— Шею свернул ему я, отче — напомнил воин.

— А приказ отдал я — нахмурился старик, затягивая красный пояс потуже — Создатель руку подневольную не казнит. Нет в ней вины.

Он бросил последний взгляд на лежащего поверх старого одеяла юнца — того самого, кому нанес тяжелые ожоги руки и тела, кому сжег дотла ноги ниже колен, превратив в калеку. Магия жестока… Парень долго метался в горячечном бреду, а когда пришел в себя, то тело его уже агонизировало, а рассудок оказался погружен во тьму сумасшествия. Отцу Флатису пришлось приложить немало сил, чтобы узнать от пленника хоть что-то.

Отвернувшись, тощий старик заложил руки за спину и слепо уставился на высящуюся перед ним мощную крепостную стену. Защитная стена форта Подковы, прикрывающая собой горстку людей и гномов умудряющихся выживать в Диких Землях. Но сейчас священник думал не о тех, кто по эту сторону стены, а о тех, кто по ту сторону…

Доссар Ван Орус. Лорд.

Вот чьи воины встали лагерем вокруг Подковы.

Лорд из тех чванливых дворян, что знают собственную генеалогию наизусть и почитают ее превыше святых книг и молитв Создателю. Род Ван Орус — надо признать и впрямь старый род, чья родословная украшена немалыми славными деяниями на благо Империи. Они возвели собственное родословное дерево на алтарь и поклоняются ему как языческому божку. А на остальных смотрят как на животных, с трудом перенося общество равных себе по титулу и крови. Орусы всегда были рядом с династией Ван Санти. И жадно подбирали крошки с императорского пиршественного стола. Орусов отличает самоуверенность и упертость. Это их фамильные черты тщательно пестуемые в каждом потомке. Самоуверенность и упертость. Вот только Орусы называют их силой и решительностью.

Однако есть надежда, что Орус отступит и, поджав хвост, уйдет прочь. Если лорд оставил родовые земли и бежал прочь — значит, он не столь глуп, чтобы бросаться грудью на копья защитников Подковы. Но для этого лорду надо сначала убедиться, что защита нерушима, что дух осажденных высок, что они будут биться до последнего, но не сдадутся на его милость. На это потребуется время.

Вот только каждый прошедший день играет против лорда Ван Орус. Это ему не в мирных землях осаждать чужое родовое гнездо, где лагерь разбивается на свежескошенном пшеничном поле, где сидящий в шелковом шатре полководца Ван Орус развратничает с продажными красотками или насильно приведенными крестьянскими девушками, в то время как его воины пьют дешевое вино и срезают с подвешенных над кострами коровьих туш куски мяса посочнее. Здесь ему девушек не сыскать. Олени легко заменят коров и хотя они не так жирны и мягки, но их мясо вполне может утолить голод, а ключевая вода жажду. Но здесь Дикие Земли! Здесь полно блуждающей нежити, древних магических созданий и странных вывертов природы. Вскоре его воины начнут погибать один и за другим.

Когда погибнет первый — никто особо переживать не станет.

Когда жизни лишаться еще двое или трое — начнутся первые тревоги, особенно если соратники убитых узрят те жалкие куски плоти и лужи крови оставшихся от трупов.

Когда счет дойдет до десятка — начнется разброд. Ты можешь управлять железной рукой, но людской страх тебе не унять. А там глядишь дело дойдет и до дезертирства — люди боятся темных тварей. Их с детства пугали страшилками про восставших мертвяков жаждущих живой плоти, про раздирающих младенцев на части костяных пауков… И хоть пришли они искать милости у Тариса Ван Санти, все они знают, что на самом деле его зовут Тарис Некромант, и что именно он загубил на жертвенном алтаре сотни невинных душ…

Можно ли ждать милости от того, чьим именем пугали много поколений?

И разве Тарис не умирал? Разве он не был повержен знаменитым героем в смертельном поединке? Был! И значит Тарис вовсе не принц из рода Ван Санти ставший новым Императором. Нет. Тарис всего лишь мертвяк восставший из могилы, вернувшийся в мир живых…

Старый священник Флатис прекрасно знал людей и их страхи.

Его губы плотно сжались, пронзительный взгляд сполз на замершее мертвое тело.

— Они побегут — тихо произнес старик — Нет в них крепкости духа, нет стойкости, нет веры… И во главе их стоит тот, кто уже бежал от смерти однажды. А значит, он побежит вновь и куда торопливее, чем прежде.

— Речи ваши мудры, отче — столь же тихо и почтительно произнес высокий монах — Но люд Подковы решителен и бесстрашен. Они не бегут. А ведь во главе их стоял и стоит Корис Ван Исер, чье имя они с почетом поминают через каждое третье слово и куда чаще, чем имя Создателя Милостивого, да простит Он их грешные души. А ведь и Корис беглец…

— Нет — качнул головой старый священник — Корис не беглец. Я бы назвал его изгнанником, вот только его ведь не изгоняли, а призвали сюда вопреки его воле. И оказавшись здесь, он не побежал в страхе. Нет. Он принял на себя чужие страшные грехи и, выдержав их тягость, преодолев многое, вернул веру людям в будущее. И заставил поверить в себя гномов славящихся своей недоверчивостью к роду людскому. Каждую опасность он принимает на себя, встречает грудью, защищая остальных. Нет. Не ровняй поганого труса лорда Доссара Ван Оруса с бароном Корисом Ван Исер. Ибо Корис тот, кто идет впереди и ведет за собой. А Доссар посылает перед собой воинов, а сам трусливо крадется следом, дабы позднее пожать плоды чужой победы. Нет. Не ровняй их.

— Да, отче. Воистину мудрость ваша глубока безмерно — монах склонил голову в еще большем почтении — Но… Кориса призвали? Простите, отче… Но призвал Кориса кто и куда?

Хмыкнув, отец Флатис ничего не ответил и поднял лицо выше, туда, где в небесной синеве появилась быстро приближающаяся черная точка. А вот и пернатый гонец…

Интересно, что за весть он несет на своих крыльях?

— Она там — лорд Ван Ферсис смотрел мрачно, исподлобья оценивая взглядом высящуюся вдалеке вершину темной массивной скалы, прочно занявшей середину холмистой пустоши.

Его правая рука нервно теребила посеревшую рукоять искусно выкованного кинжала. Еще недавно рукоять была обильно покрыта позолотой, сейчас же остались редкие вкрапления золотистого цвета. А ладонь лорда предательски покраснела — кожа изрядно воспалена, стерта.

Лорд Ван Ферсис все столь же широкоплеч, его осанка все так же горда и пряма, ничто не выдает его возраст кроме глубоких морщин и седых волос. Но и не подумать, что он старик — руки мускулисты и крепки как у тридцатилетнего мужчины, аппетит столь же хорош, равно как и мужская сила. Но что-то все же изменилось — в лице, в глазах. И речь не о частом тике терзающем левое веко. Речь о выражении глаз, о том, что поселилось в зрачках лорда Ван Ферсис — это страх? Нет. Смятение? Быть может…

Легко спешившись, лорд взбежал на вершину пригорка, с усилием оторвав ладонь от рукояти кинжала, поднес ее ко рту и смочил воспаленную кожу слюной, не отрывая взгляда от далекой мрачной скалы.

— На картах гора указана как Подкова, мой господин! — почтительно доложил кряжистый воин с рябым лицом украшенным седыми усами — Но нет следов поселения. Быть может оно с другой стороны?

— Быть может — машинально ответил лорд — Быть может. Но она там. Плоть от плоти моей. Я чувствую.

— Прошу времени, господин — не склоняя головы, произнес воин — Прежде чем действовать, нам надо осмотреться. Кто знает насколько хорошо защищено то поселение? Ниргалы сильны и бесстрашны, сомнут многих и многое… но хорошая разведка не раз и не два помогала в…

— Мы выдвигаемся — бесстрастно ответил старый лорд — Но неспешно. У тебя есть время.

— Да, господин!

Коротко кивнул, кряжистый воин поспешил к группе воинов, пристальным взглядом выискивая среди них лучших разведчиков и наездников. Повсюду распутица, земля не успевала просыхать из-за обильных дождей…