Персонал был приветлив и терпелив, и каждый оказывал ей непривычное доверие. Это рождало в душе чувство собственной значимости и уважения к себе и другим.

Обязанности были не обременительны, и после вахты она, как правило, проводила время в 15 каюте КОМеТ, где собиралась веселая, дружная компания, в которой ее принимали как свою. КОМеТы, жившие там, Николай Пирин, Джек Саматра, Ирвин Воун и Росс с непроизносимой фамилией Кастенсбланслоу, были остроумны, тактичны и легки в общении, все как на подбор рослые, ладные и симпатичные. Кроме них в компании состояли еще несколько человек: Ингрид, сменщица Сэнди, бортрадист Костя, немного надменная блондинка врач, две подружки-хохотушки, хозяйственницы, программист Вацлав, остроумный бойкий повеса, знающий неиссякаемую уйму веселых историй и анекдотов.

Дни складывались в недели, незаметно пролетая под хохот, веселые забавы и необременительное исполнение прямых обязанностей.

Она с легкостью забыла наставления Наташи и просто радовалась каждому дню.

Когда до Сириуса оставалось две недели пути, капитан приказал снизить скорость корабля вдвое, а за неделю до входа в пространственные границы системы, они шли уже на минимуме. На границе их ждала чужая эскадра…

Первый полет и последний. Нравоучительное рандеву по глубинам космоса.

Сэнди грустно улыбнулась, умиляясь своей сентиментальности, и решительно поднялась — пора в каюту.

Двое из тех трех особей, коих она приметила к портовом кафе, от души веселились на одной из кроватей, с залихватскими криками отщелкивая друг в друга шахматы.

Дитяти великовозрастные — вздохнула Сэнди и, увидев, как вытянулись их лица при ее появлении, презрительно поджала губы. Повезло ей с попутчиками, ничего не скажешь.

Она кинула сумку под нижнюю полку и хлопнулась поверх одеяла, не снимая одежды. Надоело все. Спать.

Ричард плеснул в лицо холодной воды и решительно двинулся в каюту.

Корабль плавно шел своим курсом, постепенно набирая скорость. Принц кинул куртку на кресло и обратил внимание на необычную тишину, повисшую в каюте. Обычно Пит и Крис вели неустанные пикировки, а тут словно уснули или ушли куда. Ричард повернулся и тут же наткнулся взглядом на друзей. Оба молча сидели на его постели и, приоткрыв рот, зачарованно рассматривали что-то напротив, напоминая парализованных сиамских близнецов с одним вопросом на двоих, что бы это значило?

— Эй, братья по разуму, — окликнул их принц, и они, как по команде, повернули головы.

— Ты бы потише, мы теперь не одни, — проворчал Крис.

Ричард недоуменно посмотрел на соседнюю койку и опешил. Лицо в миг залила бледность: его проклятье и благословение, парень у стойки, мистер-загадка, кожаный мальчик лежал на нижней койке, повернув голову к стене, пристроив скрещенные длинные ноги в кожаных брюках и рифленых ботинках на спинку кровати. На лице маска безмятежного наплевательства, сдобренная непроницаемыми очками.

— Он что спит? — прохрипел Ричард.

— Ага, спит. Как это ни странно, — задумчиво ответил Пит.

— Откуда он взялся?

— Из дверей.

Ричард с видом приговоренного к казни подсел к друзьям. Теперь парнишку из головы не выкинешь, трое суток в одной каюте лететь.

— Что ж, может и нам пора отдохнуть, — нерешительно сказал принц, хмуро поглядывая на спящего юнца.

— Не нравится мне все это. Поспрошать бы его надо, прощупать, — прошептал Крис. — Свежая мысль, а главное, своевременная, — хмыкнул Пит.

— Раньше не могли? — спросил Ричард. — Ага. Он зашел ни здрасте тебе, ни до свидания, сумку под кровать, себя на кровать и привет, — прошипел Крис, — ничего, позже прощупаем. — Спим в полглаза, — приказал принц и, бесцеремонно согнав друзей, плюхнулся на кровать с одним желанием закончить безумный день, поставив точку на бредовых эмоциях. Часа через два ему это удалось.

Глава 4

Утро ее «обрадовало» еще больше, чем вечер. Лица сотоварищей по каюте при дневном свете корабельных ламп нравились еще меньше, чем при вечернем. А может, вартрез пошалил вчера. смягчил тона?

Нет. На нее в упор смотрели лукавые зеленые глаза, изо всех сил пытающиеся придать взгляду добродушия. Широкая улыбка во всю белозубую наличность, не иначе как обозначала искреннюю расположенность. Лицо, и, правда, казалось бесхитростным, открытым и наивным. Впрочем, Сэнди назвала бы его придурковатым. Очень парень что-то одному ему ведомое изобразить старался, вот и перестарался. Жаль, что он себя со стороны в эту минуту не видел. Сам бы все понял.

Натянутый не иначе как со скрипом и стоном светлый стренч во всей красе отображал каждый изгиб устрашающе мощного торса и грозил сиюминутно лопнуть от любого неосторожного вздоха хозяина. Ладонь, гоняющая с еле слышным шелестом два пинга, имела не менее масштабные размеры и напоминала Анжине древнее орудие труда, строительную лопату. В совокупности получался образ прямо противоположный тому, что мужчина пытался преподнести окружающим.

Второй, наоборот, с первого взгляда производил впечатление субтильного интеллигента, изнеженного, ленивого отпрыска именитых родителей, который тяжелее фужера с шагрино в аристократическую руку ничего не брал. Но при всей инертности взгляд у блондина был под стать профессиональным убийцам: бездушный, морозный и цепкий. Цвет глаз, неестественно блеклый, то ли еле голубой, то ли слабо серый вызывал желание стать невидимой. А нос этого изысканного франта некогда идеальной формы имел характерную горбинку, приобретенную явно не в процессе зачатия, и предостерегал не меньше взгляда.

"Вот поменять бы им лица, чтобы соответствовали комплекциям. Да видать у матери-природы свои планы. Не даром же она этих чудных особей вместе свела? Видать сотворила, а потом задумалась. Бывает…" — Анжина села, сдерживая скептический смешок. И напряглась. Третий. Вот его бы она меньше всего хотела видеть.

Синеглазый сидел наискосок от товарищей, сложив свои красивые руки на коленях и внимательно смотрел на нее. Кремовый стренч подчеркивал смуглость кожи и делал глаза еще более выразительными.

Сердце Анжины выдало патетическую дробь, а горло сдавило от волнения. Неужели женщина в ней еще жива? Неужели этот великан с наружностью античного бога способен растревожить угли в ее истлевшем сердце?

Как глупо устроена человеческая натура. Только выберешься из трясины бед, как сам себя начинаешь толкать обратно.

Синие глаза прищурились, словно уловили ее мысли, и девушка, разозлившись то ли на него, то ли на себя, резко встала и поспешила в ванную комнату.

Ричард проводил ее расстроенным взглядом и непроизвольно вздрогнул от еле слышного шелеста двери. Преграда, выросшая меж ним и мальчиком, вызвала досаду и острое чувство сожаления. "Я не голубой!" — напомнил себе принц и повернулся к друзьям.

Пит подошел к дверям душевой и прислонился к ним спиной, перекрыв выход. Крис без промедления проворно обыскал сумку.

— Сэнди Стелс. Студент. 19 лет. Кредитка на 500 гало и туристическая путевка в Сакран. В сумке целый арсенал: компакт-лазерники, четыре автоматических бластера с глушителями, паралитические шашки, инфразвуковые гранаты, электронные отмычки, программные мины-липучки. Этой сумочкой всю систему взорвать можно. Оружие новенькое, не хуже, чем у нас, — доложил Крис мрачным голосом через пару минут, присев рядом с Ричардом.

— Серьезный парнишка, — нахмурился тот, — он, что казну Паула брать надумал? — Почему нет? Богатенькие родители, похоже, отменяются, — поддел друга Пит, присев на корточки напротив ребят.

— 500 гало, знаешь, тоже сумма, — поморщился Крис, — а арсенал тысяч на 25 тянет, а то и больше, не каждому по плечу.

Ричард задумчиво потер подбородок. "Опасный парень, — подумал он. — Что ж ты задумал? Вляпаешься ведь, шлепнут, и вся недолга. В такое болото один лезешь! Или не один?"

— Может, он курьер? — развел руками Пит. — Ну да, а я балерина, — иронично усмехнулся Крис.