Скорее раздувшееся, бледное, сшитое нитками чудовище из театральной постановки.

- Да, - ответила Вайнона, быстро прикрывая тело простынёй.

- Господи, он выглядит ещё хуже, чем мне описывали.

Вайнона обиделась.

- Это всё, что я смогла сделать.

Майк Райан был крупным мужчиной с густыми бровями, жестким лицом и пристальным взором, который, казалось, видел человека насквозь.

Он был хозяином местного ранчо и очень богатым человеком.

Одевался только в лучшие костюмы, привезённые из Сент-Луиса, владел отелями в Вирджинии и Неваде и контролировал добычи и продажи с нескольких медных и серебряных рудников.

С этим человеком нужно было считаться.

Если вы ему нравились, можно было вздохнуть спокойно; а если нет - он мог уничтожить вас, ведь почти всё и все в Волчьей Бухте и её окрестностях принадлежали ему.

Он был хорошим приятелем Лаутерса и в своё время поспособствовал тому, чтобы тот занимал сейчас пост шерифа.

К тому же, он был мэром и главой городского совета в одном лице.

Вайнона сполоснула руки в тазе с водой, вытерла и припудрила тальком.

- Чем я могу помочь вам, мистер Райан, этим прекрасным днём?

- Прекрасным? - гневно переспросил Райан. - Что в нём прекрасного, Вайнона? Людей убивают!

- Просто речевой оборот.

Он посмотрел на нее с отвращением.

Его не заботили гробовщики в целом, но женщина-гробовщик... это было противоестественно.

- Ага. В общем, я пришёл сюда не для того, чтобы болтать с такими, как вы, - он вытащил из кармана золотые часы. - Мне нужно надгробие.

- Ясно, - ответила Вайнона, пытаясь притвориться и вести себя подобающе. - У вас в семье кто-то умер?

Она внимательно следила за голосом, стараясь не выдать волнения.

- Нет, не умер, - медленно ответил Райан. - Пока. Это для меня. Мне нужны гроб и надгробие. Самые лучшие. Я хочу, чтобы люди, проходя мимо моей могилы, останавливались и думали: «Вот здесь покоится богатый человек». Ясно? Самые лучшие!

- Я знаю прекрасного скульптора и каменщика в Вирджинии, мистер Райан. Он непременно создаст то, что подобает человеку вашего положения.

- Мрамор. Самый качественный, который только можно заказать. Самый лучший. Импортный. Вы можете это устроить? Я как-то заказывал итальянский мрамор для ванной комнаты. Думаю, сюда надо что-то подобное.

- О, можете быть уверены...

- Чёрт, не надо меня уверять! Просто сделайте!

- Конечно, сэр. Всё будет сделано.

- Отлично, - буркнул Райан. - Принимайся за дело, женщина. Я вернусь послезавтра, обсудим детали.

Райан выскочил из комнаты, оставив Вайнону с широкой улыбкой на бледном лице.

Насвистывая веселую мелодию, она продолжила втискивать Мэйхью в дешёвый сосновый гроб.

Жизнь приносит деньги.

Как и смерть.

28

Доктор Пэрри направлялся к Клауссену. Спина доктора ещё больше разболелась от смены погоды.

Он аккуратно ступал по изрезанной колеями дороге, то и дело поскальзываясь на снегу и чертыхаясь под нос.

- Бог свидетель, - бормотал он, - если я упаду, то уже не поднимусь.

Мимо него по своим делам спешили люди пешком, на конях и в повозках.

Все махали ему.

Многие останавливались поговорить.

Но у Пэрри для этого не было настроения.

Он пытался свести к минимуму количество инъекций морфия, но той дозы, которая убирала боль ещё неделю назад, сегодня хватало лишь, чтобы раздразнить организм.

Но ему следует быть осторожным.

С наркотиками дурака не поваляешь.

Зависимость возникает очень быстро, и у Пэрри уже начали появляться её первые признаки: потеря аппетита, эйфория после инъекции и постоянная потребность во всё большей и большей дозе.

«Чёрт, - подумал Пэрри, - я круглый дурак».

Он как никто другой знал, что не стоит играть с наркотиками в игры. Он видел бессчётное количество мужчин, превратившихся в наркоманов во время Гражданской войны, и всё же добровольно пошёл на эту зависимость, которая не могла закончиться ничем иным, кроме катастрофы.

Но со временем его поясница начала болеть всё сильнее. Проблемы начались около пяти лет назад, когда доктора сбросила лошадь, и он ударился спиной о скалу.

Терпение Пэрри иссякло пару месяцев назад, когда он почти перестал двигаться.

Подняться с постели было неимоверно трудно, а обследование пациента, требующее наклонов и поворотов туловища, вообще превращалось в агонию.

Если бы не наркотики, ему уже давно пришлось бы оставить свою практику.

И, кроме того, ему грозило неутешительное существование прикованным к постели инвалидом до конца своих дней.

Пэрри не мог позволить подобному случиться.

Многие люди зависели от него, а образ жизни немощного инвалида убил бы его быстрее, чем любой известный наркотик.

Он подошёл к церкви и с трудом начал пониматься по ступеням. Внутри было темно и тихо.

Пэрри несколько раз окликнул Клауссена, но ответа не последовало.

Он направился к дому приходского священника.

Похоже, здесь Клауссена тоже не было.

Пэрри подумал подняться наверх, но не хотел вторгаться в частную жизнь человека.

К тому же, его спине это грозило адской болью.

В кабинете Клауссена Пэрри нашёл книги, которые искал.

Он не собирался верить в подобную чушь про монстров, но только дурак упустил бы возможность изучить такие книги.

Пэрри оставил преподобному записку и забрал столько книг, сколько позволяла его больная спина.

Уходя, доктору показалось, что он слышал стон сверху.

Он пропустил его мимо ушей и вышел.

29

Несколько часов спустя Эбигейл Лаутерс, жена шерифа, и её двоюродная сестра, Вирджиния Кребс, пришли в церковь, но нигде не смогли найти преподобного.

На него было непохоже пропускать встречи по изучению Библии.

- Боже мой, - прошептала Эбигейл, - мне это совсем не нравится.

Вирджиния оглядела тускло освещённую церковь и поёжилась.

- Может, он в приходском доме? Бедняжка, работает даже во время болезни.

Туда они и направились.

- Как ты думаешь, где он? - задумалась Эбигейл.

- Надеюсь, ничего не случилось...

Эбигейл коснулась броши на груди.

- Наверно, лучше рассказать Биллу; он должен знать, где преподобный.

Она произнесла это с некоторой долей неприязни, поскольку в последнее время почти не просила мужа о помощи.

Пьяница.

Негодяй.

Отвратительный отец.

Клауссен по воскресеньям пытался увещевать Лаутерса с кафедры, и Эбигейл была полностью согласна с преподобным.

Нечто убивает людей, а Билл только и делает, что пьёт.

Позор.

- Это плохой знак, - произнесла Вирджиния. - Я уверена.

И никто из них не додумался подняться на второй этаж.

30

Преподобный слышал, как приходили и уходили люди.

Но у него все слишком болело, и положение было слишком унизительным, чтобы кого-то звать.

Лаутерс здорово его избил.

На первый взгляд ничего не было сломано, кроме носа преподобного и его гордости.

Но болело всё тело.

Лицо отекло и превратилось в синюшную маску.

Один глаз заплыл.

Два зубы выбиты.

На макушке шишка размером с бейсбольный мяч, а нос превратился в кровавое месиво.

Клауссен не хотел, чтобы его кто-то застал в таком виде.

Он слышал, как пришёл и ушёл доктор.

Он слышал, как пришли и ушли жена Лаутерса и её кузина.

Преподобный был рад, что никто не пытался его отыскать.

Он и представить не мог, что бы было, если его увидели таким.

Начнутся вопросы, а что он станет отвечать?

Если Клауссен расскажет, кто это сделал, то Лаутерс раскроет его тайну.

Преподобный не мог этого позволить.