— Вспылил, разозлился, — каркнула Белла со своего насеста на двери.

Фион посмотрел на своего связанного ворона.

— Я был бы тебе очень признателен, если ты оставишь свои мысли при себе.

— Ну да, — птица распушила свои угольно-черные перья и впилась в Фиона пристальным взглядом. — Я все равно буду делать то, что захочу.

— Да, как и всегда, — Фион снова сосредоточил внимание на собравшихся людях. Гвидион, мастер-чародей и воин, сидел за противоположным концом стола. Его небесно-голубая мантия была подвязана кожаным поясом, на котором висели мешочки с различными травами и порошками, а его замысловато резной деревянный посох был прислонен к стене. Светлые волосы были заплетены в косы по кельтскому воинскому образцу, а в голубых глазах застыла печаль.

Бран, бог пророчеств, войны и искусства, до сих пор был одет в кожаный костюм для сражений. Материал обтягивал его мускулистую фигуру, словно вторая кожа. Светлые волосы спадали на спину, а в карих глазах плясали искорки сдерживаемого веселья. Он поднял подбородок в ответ на пристальный взгляд Фиона.

Фион прищурился.

— Не вижу ничего смешного. Может, ты просветишь меня.

Бран пожал плечами.

— Ты привык добиваться своего. Интересно наблюдать, как ты пытаешься найти компромисс.

— Рад, что тебе нравится это развлечение, — сквозь стиснутые зубы процедил Фион. Слова Брана были опасно близки к истине. Фион привык действовать в одиночку или с поддержкой других кельтов, которые разделяли его мировоззрение. Он не рассчитывал, что эта группа людей начнет навязывать свое мнение.

«Неужели я думал, что они будут поклоняться и благодарить меня за мою мудрость?» — Фион поморщился от своей глупости, так как ранее действительно ожидал, что люди проявят пассивность.

— Как любезно, — пробормотала женщина с дальнего конца стола. — Мы тоже испытываем некоторые трудности, и если не преодолеть их в ближайшее время, то нам стоит просто повесить белый флаг, чтобы заявить темным богам и лемарианским ублюдкам, что на нас можно напасть, — рыжие волосы достигали плеч девушки, а кожа вокруг ясных зеленых глаз была напряжена от беспокойства. На ней были выцветшие зеленые брюки и невзрачный свитер со множеством заплат.

— Ты ведь Корин, верно? — спросил Фион. — Прошу прощения, но…

— Да, я выступаю от лица всех, кто обладает даром Мага, — она вздохнула, пытаясь успокоиться. — Одна из проблем заключается в том, что вы бессмертны. А мы нет. Поэтому, чтобы не умереть, мы проявляем осторожность.

— Вообще-то мы тоже смертны, — заявил Бран примирительным тоном. — При сильном ранении мы можем провести вечность в грезах. Не такая уж завидная перспектива.

Корин нахмурилась.

— Прости, я думала…

— До тех пор, пока я не пришел в тот замок, — перебил Фион, не желая вдаваться в тонкости кельтского бессмертия, — мы никогда не встречались. Поэтому я попросил явиться сюда представителей каждой магической группы. С Даниэлем из замка Баллок мы знакомы, но ни с кем из вас.

Коренастый блондин с темно-зелеными глазами кивнул. Он был одет в рваные брюки и клетчатую шерстяную куртку.

— Никто из нас не может забыть ту ночь, когда мы повесили предателя Охотника Трэвиса. Чертовски жалко его виверу, но мы не смогли ее спасти, — Дэниел с отвращением сжал губы. — Как все наверняка догадались, я представляю Искателей.

— А ты, должно быть, Охотник, — вмешался Гвидион, бросив взгляд на высокую стройную женщину с длинными черными волосами, за стулом которой лежала рыжая пума. Девушка была одета в черную юбку и бирюзовую тунику.

— С чего ты взял? — ее голубые глаза светились весельем.

Какое-то мгновение Фион раздумывал, не предложить ли ей и Брану стать парой, так как они оба видели юмор в серьезных ситуации, но он оставил свои мысли при себе. Как будто кошка могла читать мысли, она направила свой янтарный взгляд в его сторону и зарычала.

— Твое имя… — настаивал Фион.

— Пуму зовут Табита, — каркнула Белла со своего насеста. — Она сказала, что ее человека зовут Ева.

Темноволосая женщина поерзала на стуле и положила руку на голову своего связанного животного.

— Опять выдаешь секреты, да? — кошка зарычала во второй раз.

— Мы тратим время на споры, — заговорил второй мужчина, сидевший за столом. — Я Тимоти, представляю Целителей, — вьющиеся каштановые волосы торчали из его головы под странными углами, а в карих глазах искрилась теплота. Он был одет в что-то очень похожее на костюм Гвидиона, только черный.

— А где Эйслин? — спросил Гвидион. — Она должна была представлять Провидцев.

— Вот только не понятно, кого именно, — пробормотала Корин, — поскольку она единственный человек с таким даром, которого я когда-либо знала.

— Эйслин нянчится с драконами, — объяснил Фион. — Она сама вызвалась, так как они слушаются только ее, — Рун, связанное животное Эйслин, был не очень рад поставленной задаче, но она запретила ему охотиться. Эйслин была возлюбленной Фиона. И вскоре станет его женой, если события когда-нибудь замедлится настолько, чтобы Гвидион смог их обвенчать. Сердце Фиона наполнилось любовью и тоской, когда он подумал о ее пышном теле и непокорном характере. Победа, поражение или ничья… Эйслин все равно принадлежала только ему, со всеми минусами и плюсами, Фион не желал никого другого.

Он поднялся на ноги и пошел в кладовую, достав две бутылки медовухи. Вернувшись, Фион поставил их на стол и отправился на поиски стаканов.

— Самое лучшее, что я могу предложить — чтобы мы обсудили все нюансы дальнейших действий. Некоторые из нас хотят напасть на темных богов. Другие жаждут сосредоточиться на старейшинах, или лемарианцах, как я всегда их называл. А третьи желают укрепить нашу базу и позволить врагу самому прийти сюда.

— Да, — кивнул Бран, — нужно найти решение, устраивающее всех.

— Возможно, нам нужно перечислить достоинства и недостатки каждого варианта, — Гвидион встал примерно в то же время, когда Фион сел. Чародей наклонил одну из бутылок с медовухой, наливая ароматную жидкость в стакан. Выпив, Гвидион поставил стакан и достал бумагу и карандаш из ящика в дальнем конце кухни.

— Не уверена, что вижу в этом смысл, — заявила Ева. — Мы займем выжидательную позицию, а вы трое, — она указала указательным пальцем на Фиона, Гвидиона и Брана, — предпримете более агрессивный подход.

— Отлично, — Фион поднес бутылку с медовухой ко рту, затем вспомнил о хороших манерах и налил себе немного в стакан. — Зачем ждать, когда на нас нападут?

— Прежде чем ты ответишь, — вмешался в разговор Бран, — вспомни, что они никогда в открытую не атакуют нас.

— Почему нет? — спросил Дэниел.

— Если они смогут получить контроль над всей Землей, кроме этого уголка в Инишоуэне, то это их вполне устроит, — заметил Бран. — Мы доказали, что с нами трудно сражаться, а темные ленивы.

— А я все еще придерживаюсь мнения, что у нас нет выбора, — отрезал Фион. — Если мы сможем обезвредить темных, то наша задача будет выполнена. Лемарианцы — вымирающая раса. Вот почему они объединились с темными. Они веками жили в этих гребаных туннелях под горой Шаста, никто даже не думал высовываться.

— Считаешь, что они снова канут в небытие? — уточнил Дэниел.

— Именно так, — согласился Фион. Поскольку никто ему не возразил, он продолжил: — Эйслин покончила со Слотосом, богом грязи и отбросов. Дэви навредила Токхоту драконьим огнем. А еще ранила Перрикаса в его родном мире, но он исцелился.

— Их невозможно убить, — запротестовала Ева. — Это одна из причин, по которой мы считаем, что вступать в бой — пустая трата времени.

— Верно, девушка, их невозможно убить, — подтвердил Фион, — но можно навредить так, что в следующий раз они несколько раз подумают, прежде чем заявиться к нам.

— Если допустить, что Слотос и Токхот, его приятель, больше не могут сражаться, — произнес Гвидион, — то остаются Перрикас, Д'Чель, Маджестрон Залия и Адва.

— Освежи мою память, — попросила Корин. — Перрикас контролирует силу и энергию, но как насчет остальных?

— Д'Чель бог иллюзий. Адва контролирует порталы, а Маджестрон Залия мать Перрикаса. Фактически она их королева, ее кровь ядовита также, как у Токхота, — пояснил Бран.

— Скорее всего, нам не придется уничтожать всех, — заметил Фион. — Как только мы выведем из стоя еще одного или двух, то, по моему мнению, они уйдут в свои пограничные миры и оставят нас в покое на несколько столетий.

— Итак, — Ева прищурилась, — если мы навредим хотя бы двум, то этого будет достаточно?

Дэниел покачал головой.

— Мне это не нравится. Слишком много неизвестного. Кельты уверены, что лемарианцы исчезнут в небытие. А я вот сомневаюсь.

— Почему? — Гвидион выгнул бровь.

— Если они смертны, то неужели ты думаешь, что они сдадутся без борьбы? Вообще-то они были третьей расой.

— Человек может быть прав, — согласился Гвидион. — Именно они выступили в роли инициаторов, чтобы объединить силы с темными и таким образом спасти себя. Только потому, что все пошло не по плану, не повлечет их отступления. Вероятно, у них припрятан туз в рукаве.

— Мы должны прийти к какому-то соглашению, — выдавил Фион. — У нас больше нет какой-либо информации, которая каким-то волшебным образом приведет к решению.

Корин встала и прикусила нижнюю губу.

— Я обсужу это с другими Магами. Предлагаю собраться сегодня вечером. Не знаю, как вы, — она подняла голову, пробежавшись взглядом по Даниэлю, Еве и Тимоти, — но я не хочу отдавать своих людей на бойню, только если они не пойдут туда добровольно.

Она пересекла кухню и вышла через дверь, ведущую в гостиную особняка, принадлежащего Фиону с шестнадцатого века. После небольшой паузы остальные трое последовали за ней, кошка замыкала шествие. Белла что-то каркнула, в ответ кошка издала звук, похожий на нечто среднее между мурлыканьем и рычанием.