Через несколько минут я уже стояла перед «Миражом», нашим семейным магазином. Когда я открыла заднюю дверь, как обычно, раздался раздражающий звон, привлекая внимание Джареда. Он улыбнулся и помахал мне. Он был здесь единственным работником, помимо моих родителей. Теперь, когда папа вернулся, мама отпустила временного сотрудника. Я осмотрела основной зал.

- Где все? - спросила я.

- Твоя мама только что ушла, а папа в своем кабинете, - разъяснил Джаред.

- Он ведь там без клиентов?

- Да, можешь зайти, - я прошла мимо выставленных зеркал и картинных рам. Большинство товара хранилось в задней комнате, поэтому здесь было достаточно места, чтобы ходить и рассматривать все. Хотя мы изготавливаем картинные рамы для мебельных магазинов и делаем некоторые заказы для музея искусств в Портленде, основными покупателями остаются Валькирии. Надо близко присмотреться, чтобы заметить руны на рамах больших зеркал, которые Валькирии обычно используют в качестве порталов. Мы поставляем их по всему миру.

- Да? - послышался низкий папин голос после того, как я постучала.

Я просунула голову в кабинет и увидела, что он работал за своим ноутбуком.

- Ты занят, пап?

- Для тебя нет, - он жестом махнул, чтобы я вошла, и поднялся.

- Я хотела заскочить, посмотреть, как идут дела, - слезы грозились сорваться с глаз. Я подошла ближе и обняла его. Когда он попытался отступить, я только крепче сжала объятие.

- Котенок?

- Все хорошо, пап. Просто сегодня мне нужны крепкие обнимашки. Вот и все, - пробормотала я. Он еще был очень худой после крушения самолета и болезни. С загаром после круиза он уже не выглядел, будто его морили голодом, но до прежней формы ему еще далеко.

Он поцеловал меня в лоб.

- Все настолько плохо?

- Ужасно, - особенно недавняя встреча с одной упрямой Валькирией. Я выпустила папу из рук и, робко улыбнувшись, уселась в кресло, стоявшее напротив стола. - Мне надо сделать тонны заданий, чтобы всех нагнать. Прочитать горы конспектов, подготовительные тесты...Бррр, - я растеклась по креслу. Папа снисходительно посмотрел на меня. - Понимаю, я должна быть рада, что учителям не плевать на меня, и я буду, как только мои оценки поднимутся со дна. Но прямо сейчас, мне хочется просто кричать.

Он засмеялся:

- Ну, так вперед. Никто, кроме меня, не услышит, а я не против. Соскучился по твоим воплям.

Я закатила глаза. Всегда поддержит. Я качнула головой в сторону компьютера.

- Над чем работаешь?

- Счета. Скука смертная.

- Я думала, мама уже их сделала.

- Да, - он пролистал бухгалтерскую книгу. - Она проделала потрясающую работу, но не помешает иметь несколько копий в разных форматах.

- Где, кстати, она? - ее пальто не висело на вешалке у двери.

- Она пошла домой за еще парой книг. Должна вернуться с минуты на минуту, - он поднялся и потянулся за своим пальто. - Пошли на улицу. Куплю нам кофе.

- Ура! - подскочила я. - Думала, ты никогда не предложишь.

Он засмеялся:

- Я думал, ты пришла навестить меня.

- Так и есть, потому что знала, что ты не забыл нашу традицию, - сколько себя помню, всякий раз, когда я забегала в магазин после школы, мы ходили в Café Nikos вниз по улице и брали там горячий шоколад и пирожные. Когда мне исполнилось пятнадцать, горячий шоколад заменил латте без кофеина.

Я обняла его руку, и так мы вышли из магазина. На улице было холодно, сыро и немноголюдно. В кафе сидели свои постояльцы, большинство из них местные художники и студенты. Некоторые, склонившись над своими ноутбуками, пользовались бесплатным wi-fi, который раздавал Николаус. Другие что-то оживленно обсуждали за своими столиками.

- Тристан, рад, что ты снова с нами, - сказал Николаус, обнимая папу.

- Рад быть снова с вами, дружище, - ответил папа.

- То, что с тобой произошло, просто ужасно. Хорошо, что авиалинии продолжали искать, - добавил Николаус. Он и папа выросли здесь и знали друг друга со старшей школы.

Папа улыбнулся.

- Хотелось бы отдать им должное, но все благодарности уйдут Сване. Это она никогда не сдавалась.

Пуская слюнки на пирожные, я только ухом слушала историю папиного чудесного спасения. Тоже самое он рассказывал мне перед нашим круизом, но эта история правдива только отчасти. Мама никогда не нанимала частную охранную фирму для поисков папы, и их сыщики не находили его две недели спустя в удаленной больнице в маленьком городишке Эль-Сальвадора и не отправляли домой. Мама никогда не теряла надежду, потому что поддерживала связь со своими сестрами Валькириями, которые заверили ее, что никто не забрал душу отца. Я много раз видела ее, разговаривающей с зеркалом, которое она использовала как портал для общения с ними. Они даже пытались узнать местонахождение папы, но именно Торин нашел его и вернул домой. Скорее всего, он воспользовался порталом.

Мы купили полдюжины пирожных и, попивая напитки, возвращались обратно. Воздух наполнил звук мотоцикла, и мое сердце пустилось в нервный пляс, тем не менее, я не обернулась посмотреть. Между мной и Торином все кончено. Я больше не позволю ему влезать в мою жизнь и в мысли.

Когда я уходила из магазина, мама еще не вернулась, но, завернув в наш переулок, я увидела на подъездной дорожке ее машину. Проезжая мимо дома Торина, я на автомате скосила взгляд в сторону его гаража, чтобы посмотреть, стоит там байк или нет. Гараж был закрыт. Я выругала себя за то, что посмотрела туда, за то, что мне было не все равно. Должно пройти много времени, чтобы я смогла забыть о нем, полностью стереть из моего сердца и выкинуть из головы.

- Мам? - позвала я, переступая порог.

Тишина.

Я проверила кабинет папы, затем поднялась наверх. Ее не было ни в своей спальне, ни в моей комнате. Я водрузила мой тяжелый рюкзак на стол и поставила у двери гобой. Как только собралась развернуться и уйти из комнаты, то спиной почувствовала, что за мной следят. Я посмотрела в окно и увидела Торина.

Сердце затрепетало. Глупое сердце.

Парень улыбнулся и по-шутовски отсалютовал, в ответ я послала его неприличным жестом. Он засмеялся и обернулся, в его спальне был кто-то еще. К Торину подошла Лавания и коснулась его руки. Она переоделась, и теперь на ней красовалось не серое платье, в котором она была в школе, а шелковое фиолетовое платье. Оно больше походило на нижнее белье. Сексуальное такое белье.

Она увидела меня и помахала рукой.

Чувствуя некоторую слабость, я отвернулась и вышла из комнаты. Это было официальное заявление. Мой наставник, тренер, или как они еще называют таких, как Лавания, теперь новая девушка моего парня. Не так, моего бывшего парня. Хуже всего то, что наши дома расположены настолько близко, что я могу заглянуть в его комнату, то есть, существует вероятность, что я увижу, как они целуются. Мне было больно представлять их вместе, почти так же как это было с Джесс пару месяцев назад. Он не должен быть с кем-то еще, кроме меня.

Отталкивая подальше такие мысли, я спустилась вниз, чтобы перекусить чем-нибудь.

- Ах, вот ты где, - сказала мама.

Я подпрыгнула.

- Откуда ты вышла? - в гостиной я заметила портал, он мерцал и менялся, пока не превратился в обычное зеркало на стене. - Ты только что пользовалась этим?

Она заулыбалась.

- Удобно, правда? Я была у соседей, разговаривала с Лаванией, но две секунды - и я снова здесь. Я так рада, что могу свободно им пользоваться, не прячась от тебя.

- Что если бы папа тебя увидел?

Она отмахнулась от моих переживаний жестом руки, на которой звенели браслеты.

- Милая, папа Смертный и не может видеть порталы. Подойди сюда, - она обняла меня, окутав ароматом своих духов, запах которых невозможно описать словами, затем отклонилась и окинула меня взглядом. - Выглядишь ужасно.

Я скорчила лицо.