Если такая версия их устраивает, и я буду ее придерживаться. Никого не интересовало, сколько дней я провел в клинике и по чьей милости. Видимо, для этого надо было копать слишком глубоко.
И вот теперь я стоял у открытого окна и видел зеленую лужайку, на которой лежала застреленная овчарка… Овчарку было жалко.
По коридору сновали люди, в форме и штатском, или просто в белых халатах, и я хотел подождать и не мозолить им глаза. Я почувствовал, как кто-то подошел и остановился позади меня. Оглянулся. Капитан опирался на палку. Он достал сигареты, мы закурили и стали вместе смотреть в окно.
— Быстро вы встали на ноги, — сказал я.
— Очень удобно проводить задержание в клинике, — он улыбнулся, — всегда под рукой специалисты, которые умело залатают дырки. Впрочем, и дырки-то никакой не было — так, слегка задело.
— Не понимаю, какой резон строить из себя мишень?
— Неплохо вышло, верно? — он стряхнул пепел сквозь прутья решетки. — И когда вы бросились на него, он уже был настроен достаточно агрессивно, чтобы применить оружие.
— Короче, вы спровоцировали доброго доктора?
— Нет, это вы его спровоцировали, — он усмехнулся. — Надо было заставить вашего приятеля совершить явное преступление, а то слишком много у него покровителей… Но стрелять в сотрудника милиции… ну, сами понимаете.
— А если бы он прицелился лучше?
— Я бы успел раньше… но не ожидал, что он станет стрелять через стол. — капитан покачал головой.
— Иными словами, вы не собирались брать его живьем? — уточнил я. — И поэтому так рисковали.
— Если бы да кабы, — он подмигнул. — А пока ему предъявлено обвинение в хранении и применении огнестрельного оружия. Но главное, — капитан мечтательно улыбнулся, — что следствие уже работает, и, кто знает, что скоро всплывет…
— Не всплывет только, кто убил директора, — сказал я.
Тут я посмотрел в глаза капитану и чуть не охнул от изумления. Потому что по его взгляду я понял: он все знает. Знает с самого начала, кто совершил убийство.
Мы молчали, пока не докурили свои сигареты.
— Собаку жалко, — я посмотрел на лужайку.
— Пришлось, — он кивнул, — она никого не подпускала к запасному входу.
Помолчал немного и добавил:
— Сегодня здесь задержана гражданка Ямщикова. Вы, кажется, были с ней в дружеских отношениях?
— Задержана? С какой стати?
— У нас есть сведения, что она участвовала в преступной деятельности вместе со своим мужем.
— Ловите стрелочников?
— Я не намерен обсуждать эту тему, — сказал он холодно. — В общем, ее еще не увезли. Если хотите встретиться, я могу помочь. Я ведь в некотором роде обязан вам…
— Ничем вы мне не обязаны. Да, я хочу с ней встретиться.
Я увидел Риту, когда ее уже вывели на улицу. Капитан отозвал в сторону охранника и о чем-то заговорил с ним. Мы остались вдвоем на залитой солнцем лужайке.
Вдвоем, не считая фургона для перевозки преступников.
Мне было тошно, дальше некуда.
— Вот все и закончилось, — прошептала она, и дуновение ветра на мгновение растрепало ей волосы. — Мы ведь не так себе все представляли, верно?
Трудно сказать, что она имела в виду.
— Ты успела прихорошиться? — я заметил, что косметика на ее лице была в полном порядке.
Слова мои прозвучали очень неуместно.
— Не хочу, чтобы ты запомнил меня растрепанной ведьмой, — она улыбнулась. — Когда началась суматоха, одна из медсестер показала мне, где лежат мои вещи…
— Но ты же могла уйти? — я чего-то не понимал. — Пока им всем было не до тебя?
— Могла, — она снова странно улыбнулась, — но я же еще не знала, что с тобой все в порядке. Я слышала выстрел, но не могла туда пройти. Менты никого не пропускали и отказывались отвечать. Я сидела и ждала. Я очень боялась за тебя. И потом, куда бы я теперь пошла?
У меня на мгновение перехватило горло. Я только представил, как она сидит и ждет, тщательно причесанная и красивая, среди всего этого человеческого хлама, ждет и знает, чем ей это грозит.
Я понял, что сейчас я теряю нечто такое, о чем всегда буду жалеть. После будет жизнь, в которой я попытаюсь чего-нибудь добиться, и я снова буду влюбляться, будет много чего еще, интересного и не очень, я образумлюсь наконец и перестану совершать бессмысленные поступки, стану много курить и повидаю разные страны…
Со временем все сотрется, и мне уже трудно будет вспомнить ее лицо.
Но всегда я буду искать ответ на вопрос: чем я заплатил за этот час ее ожидания?
— Не переживай так, — сказала Рита.
— Разве я думал, что все так сложится? Разве я этого хотел?
— Ну, перестань, по-другому ничего бы и не вышло. Мы ведь только могли мечтать… Дай, скажу кое-что на ушко, — она обвила мою шею руками и коснулась губами щеки.
— Не хочу, чтобы меня мазали помадой. Хочешь поцеловать, целуй в губы.
Она быстро оглянулась на уже возвращавшегося охранника, сжала ладонями мои виски, наклоняя голову к себе…
Потом я смотрел, как она идет к фургону, и чувствовал на губах вкус ее слез. Она разрыдалась только в самый последний момент, когда поняла то, что я знал с самого начала — мы больше никогда не встретим друг друга. Хоть много-много лет будем надеяться на это.
У самой машины Рита оглянулась и помахала мне рукой. Ярким солнечным днем все казалось ненастоящим.
— Я постараюсь, чтобы с ней не расправились до суда, — капитан подошел сзади по обыкновению тихо, я опять не услышал.
— Подите-ка вы к черту, — ответил я. — Тоже мне, благодетель.
И зашагал прочь. У ворот посмотрел назад. Капитан стоял на том же месте, бледный, как полотно, и смотрел мне вслед.
Мне повезло, я остановил попутную машину, не пройдя и ста метров. Водителю я сразу признался — денег у меня нет, потому что сбежал из психиатрической лечебницы и теперь добираюсь домой.
Он посмеялся и спросил, куда же меня отвезти. Я подумал немного и назвал адрес. По дороге он рассказывал мне анекдоты. Анекдоты были про сумасшедших.
Потом мы расстались, и я, не задерживаясь, сразу поднялся наверх и позвонил. Дверь открыла женщина. Она была женой Алика, работала дежурной в комбинатовской гостинице и три раза в неделю убирала квартиру директора.
И теперь я снова пришел к ней в дом.
Еще у нее был больной ребенок, и потому у меня не осталось другого выбора.
— А, это вы, — она сразу узнала меня, и у глаз ее собрались морщинки, — я знала, что вы зайдете перед отъездом. Я уже приготовила деньги, которые вы мне одолжили.
— Меня больше интересуют те, которые вы взяли у директора, прежде чем его убить. Или, наоборот, сначала убили?
— Все вышло как-то одновременно, — она опять улыбнулась одними глазами. — Да вы заходите, разве о таком разговаривают на пороге? Заодно составите компанию…
Войдя в комнату, я увидел накрытый стол, на котором стояли цветы, какие-то закуски, вино. Стол был накрыт на двоих.
— Сейчас принесу вам тарелку… Нет, садитесь лучше на диван, — сказала она, увидев, что я собираюсь переставить со второго стула здоровую пятилитровую банку с какой-то бурой жидкостью.
Это место так и осталось не занятым. Я решил, что она кого-то ждет и стул предназначается ему.
— Хочу рассказать вам, что сегодня арестовали главврача лечебницы, он стрелял в оперативника, — начал я, — но, думаю, его будут обвинять не только в этом.
Она хрипло рассмеялась, и я увидел, что смеялась она искренне.
— Это прекрасная новость. Откройте вино, надо выпить по такому случаю.
Я выбил пробку и разлил вино по бокалам.
— Меня допрашивали, — я попробовал вино и поставил бокал на стол, — но я не сказал, что это вы убили директора.
Лицо ее на мгновение омрачилось.
— Как догадались? — спросила она.
— Вы регулярно наводили порядок в квартире директора и наверняка знали, где находится препарат, который потом всадили своему патрону.