Дверь висела на петле. Украшения блестели в земле вокруг нее, кольца и бусы были рассыпаны по полу. Но Аэрилин не было видно.

Килэй повернулась к Каэлу.

- Как ты мог ее оставить?

- Я не виноват, - рявкнул он. – Ты должна была понять, что я не буду сидеть и жаться, пока остальные сражаются.

Она нахмурилась.

- Я просила защитить ее. Я просила охранять ее, защитить ту, что совсем беззащитна! Я не просила жаться, - ее голос стал ниже, соответствуя взгляду. – Я просила поступить храбро. А ты не смог.

Ее последние слова повисли в воздухе горячим пеплом, прожигающим сердце. Если Аэрилин была мертва, то по его вине. И он знал это. Он побежал искать ее, но крик из передней части каравана остановил его.

Он узнал голос Аэрилин, она выла:

- Папа!

Глава 17:

Идэн и Быстроножка

Гаррон лежал на земле и смотрел на то, что никто из них не мог видеть. Его туника была покрыта грязью, зеленая шляпа была изорвана, часть пера пропала. Его седые волосы, обычно стянутые назад и чистые, торчали под странными углами. Но ему было все равно.

Он смотрел на что-то вдали. Может, видел врата в другое королевство, дверь в Зал, где отдыхали храбрые люди, где не было жестокой зимы. Или его история просто закончилась. Может, он прочитал последнее предложение и улыбнулся, поняв вечный секрет, что жизнь на этом не кончалась.

Но в реальности Аэрилин голосила, лежа на земле рядом с Гарроном. Она отбросила отломанную часть ее копья и уткнулась лицом в его грудь. Ее ладони дрожали, и она сжала в кулаках его тунику, словно думала, что могла оттащить его обратно.

Тело чудища лежало рядом с Гарроном. Его волчья голова была разбита копьем Аэрилин, спину усеивали стрелы. Глубокие следы когтей вокруг сердца Гаррона были работой этого монстра. Темные пятна вокруг ран уже не растекались, но вред был нанесен.

Всхлипы Аэрилин были единственными звуками. Остальные окружили ее, не зная, что делать. У некоторых были красные глаза, но Каэл ощущал лишь гнев. Буря в его груди была такой сильной, что его сердце едва выдерживало. Кровь текла из раны на ноге в сапог, а ярость подбиралась к голове.

Когда зверь убивал человека в горах, семья никак не могла отомстить. Каэл плюнул на голову волка и смотрел, как слюна стекает по его сухому носу. Он понимал, что Гаррон не боялся встретить смерть: у него были товарищи, что могли выступить за него.

Он мог ощущать это в воздухе, когда горы услышали его. Холодный воздух коснулся его шеи, и он знал, что они смотрели. Горы не могли получить Гаррона, он остался с Каэлом.

Остальные тоже плевали. Джонатан был следующим, за ним Чэни и Клод. Вскоре и другие торговцы плюнули на голову чудища и касались лица Гаррона.

Они могли не понимать, что делают, но Каэл не останавливал их. Гаррон заслужил почести.

Килэй обнимала Аэрилин все это время. Она крепко держала ее, шептала успокаивающие слова, которые знали только женщины. Аэрилин плакала в ее плечо, лепетала бред со всхлипами. Но постепенно ее громкие рыдания стали едва слышными.

Горацио склонился возле Гаррона, нахмурился от боли и закрыл пустые глаза кончиками пальцев. Рядом с Гарроном лежала зеленая шляпа. Горацио поднял ее с земли и стряхнул землю. Он сунул ее в карман.

- Нам не стоит задерживаться, - хрипло сказал он. – Их может быть больше, а бежать здесь некуда.

- Что это было? – спросил один из мужчин, остальные согласно заворчали.

- Не знаю, - признался Горацио.

Джонатан шагнул к убитому волку и осмотрел железный ошейник на его шее.

- На них поцелуй Его величества, - сказал он, Каэл побелел, увидев черного дракона на ошейнике.

От его слов люди зло зашептались.

- Но зачем королю нападать на торговцев? – спросил кто-то.

Джонатан посмотрел на Килэй, но опустил голову. Горацио пытался смотреть в другую сторону.

Наконец, заговорил Чэни:

- Он еще тот жадина, явно хотел наше золото.

Люди приняли его ответ. Они сжали кулаки, вены проступили на шеях, они требовали поход в Средины. Горацио не с первого раза смог их успокоить.

- Хватит! Прекратите! – рявкнул он. – Думайте головой, а не сердцем. Король опасен, - мужчины заревели, соглашаясь, - нас слишком мало. Если пойдете туда с вопросами, он всех вас повесит. Подумайте о детях, подумайте о женах.

Холодная правда слов Горацио заглушила их крики. Мечи неохотно вернулись в ножны, стрелы – в колчаны.

- Но что нам делать? – спросил Клод, его голос был тихим.

Горацио вздохнул.

- Мы пойдем домой. Вернемся в деревню и под защиту графини. Королевство теперь опасное для торговцев.

И он отдал приказ двигаться. Только три телеги из шести могли ехать: у двух других были разбиты колеса, а телега кожевника сгорела. Хуже было то, что конь Гаррона упрямо стоял рядом с хозяином и не двигался, и Аэрилин снова разрыдалась.

- Кто-нибудь, позаботьтесь о звере, - пробормотал Горацио. Он забрал Аэрилин. Чэни схватил коня за поводья и потянул.

Остальные шли, не оглядываясь, оставив Килэй и Каэла позади. Он не мог винить их. Джонатан сдержал обещание, Горацио не выдал Килэй. Они больше ничего не были должны им.

Когда они ушли, он увидел, что Килэй ставит камни вокруг тела Гаррона, закрывая его от падальщиков. Она сделала могилу, а потом опустилась рядом с ней. Он не слышал, что она шептала, и ему было слишком больно подходить.

Вокруг никого не было, и он мог быстро исцелить ногу. Он закатал штанину и снял сапог, скривившись, когда засохшая кровь треснула, потекла новая. Он закрыл раны, но не заживлял полностью: он оставил шрамы. Он не хотел забыть этот день.

Когда он поднял голову, то заметил, что Килэй делает вторую могилу – из-под нее торчала когтистая лапа зверя. Он вскочил и побежал к ней, не обув сапог.

- Что ты делаешь?

- А на что это похоже? – она опустила камень и пошла за следующим, но он преградил путь.

- Не верю. Честно. Ты оказываешь этому существу такое же уважение, как и Гаррону?

- Каждый человек заслуживает могилы, - она пыталась обойти его, но он не давал.

Она должна убить его или хотя бы отключить, чтобы пройти.

- Ты слепая? Это не люди, а монстры!

Она фыркнула с отвращением.

- Ты не знаешь, о чем говоришь. С дороги.

- Нет.

А потом его ноги оторвались от земли, острые края стены Прохода впились в его спину.

- Они были людьми, шептун, - сказала она, ее голос дрожал, она рычала. – Древняя раса людей с силой принимать облик зверей. Они мирно жили в лесах задолго до твоих королей, - она процедила слово. – А теперь Креван делает из них зверей. Он сделал их рабами через магию в их крови, довел до безумия своей ненавистью. Он украл их величие и превратил тела в такое, - она схватила его за подбородок, заставляя посмотреть на ближайшего волка, - в то, что вы зовете монстрами.

Он не сразу осознал то, что она сказала. А потом понял.

- Погоди… так они были… оборотнями?

- Или чужаками, как твой вид любил их называть, - рявкнула она, отпуская, и он рухнул на землю.

Она ничего не знала о его виде: оборотни были в Беспощадных горах. Старейшины верили, что это были благословленные дети Судьбы. Сколько раз он слышал, как Роланд ворчал, что обречен ходить по лесу на двух ногах? Что неуклюжий облик человека не давал ему понять все секреты леса?

Каэл подумал о моменте, когда смотрел в глаза последнему монстру, который был главой среди них. Он помнил его глаза, они были умными и понимающими. Это было невозможно, но так было.

- Я не знал. Клянусь, - сказал он.

Огонь в глазах Килэй угас до угольков, но она все еще поджимала губы.

- Нет, это моя вина. Не стоило ждать, что ты поймешь.

- Но я понимаю. Мне всегда нравились истории про оборотней.

Она не ответила и продолжила строить могилу. Он помогал ей двигать камни, но она не смотрел на него. Ее губы были сжатыми, взгляд – необычно тяжелым. Как мог он убедить ее, что ему было очень жаль?