- Когда я был младше, я представлял себя одним из них, - его лицо пылало, когда он ощутил на себе ее взгляд, но он продолжил. – Я притворялся, что слышу разговор зверей, что у меня острый слух и нюх. Знаю, звучит глупо, но я всегда хотел быть таким.

Она молчала.

- И каким животным ты себя представлял?

- Оленем.

- Правда? – теперь она улыбалась, и он не знал, радоваться или обижаться. – Я всегда думала, что ты больше похож на барсука.

- Почему?

- Ты сильнее, чем выглядишь, и с причудами.

Он обдумал это и решил не возражать. Когти барсука были неплохими. Он посмотрел на волка, его желудок сжался, когда он увидел, как искажено тело.

- Все они так выглядят?

- Да, после того, что с ними сделал король, - мрачно сказала она. – Маги наложили на них проклятие, и оно заставляло их менять облик против их воли. Это против природы. После нескольких лет они застряли где-то между.

Он увидел ошейник на шее зверя с черным драконом.

- Это оковы.

Она кивнула.

- Проклятые.

Гнев разбухал в его груди. Он никогда не встречал оборотня, но читал про них достаточно, чтобы они были ему близки. Королевство было перед ними в долгу.

Он помнил Крепкого Идэна, единственного храброго рыцаря, который смог вызвать на бой левиафана из Высоких морей. Когда они встретились, монстр разбил его судно, и он отлетел в глубины. Его прибило к берегу три дня спустя, едва живого. Если бы не Быстроножка, кулик, он бы умер. Она вытащила его и отнесла в гнездо, где выходила его.

Идэн влюбился в нее, но Быстроножка знала, что любовь обречена. Как только он выздоровел, она улетела за океан, в странные земли за морем.

Хотя Идэн жил, его сердце было разбито. Он снова поплыл и вызвал левиафана. В этот раз ему было нечего терять, и он поплыл в пасть монстра, в его горло. Он добрался до сердца и разрезал вены, удерживающие его, отправил его в огненные глубины брюха левиафана, где оно сгорело.

Если бы не Быстроножка, Идэн никогда не убил бы левиафана. Высокие моря были безопасными, потому что он пожертвовал собой.

- Думаешь, их можно как-то спасти? – слова вылетели из его рта раньше, чем он подумал.

Килэй пожала плечами.

- Может… я пыталась, но это пошло не так, как я планировала.

- Потому у тебя такие проблемы с королем?

- Отчасти, - кивнула она. Килэй села на корточки и уперла локоть в колено. – Слушай. Освобождать оборотней сложно. Одно дело идти по Беспощадным горам, другое дело – Средины. Мы должны взять себя в руки, да?

Он неохотно кивнул. Он не знал, сколько лет должно уйти, чтобы отомстить за Тиннарк и освободить оборотней. Если все продолжится в таком темпе, как сейчас, он будет возраста Амоса, когда получит шанс жить счастливо.

Килэй хлопнула его по плечам, улыбаясь при виде его тяжелого взгляда.

- Не переживай. Можно думать сразу о нескольких заданиях. Ведь задания редко простые и требуют лишь сделать что-то.

* * *

Он помог ей похоронить оставшихся оборотней – полуволков, как звала их Килэй – и они покинули Проход.

Темные тучи закрыли небо над ними, ветерок стал холоднее. Изгибы равнин остались позади, впереди их ждали камни и пучки коричневой травы. Сосны смотрели свысока, как стражи, пока он шел за Килэй по тропе, вьющейся между деревьев.

Он не думал, что будет скучать по шуму каравана: крикам Чэни и Клода, вечной болтовне Аэрилин и нотам бедной скрипки Джонатана. Но, чем дольше они шли, тем больше ему этого не хватало.

Он понимал, что не стоило так думать. Гаррон был мертв по их вине, он и не ждал снова увидеть караван.

Они вышли из-под прикрытия деревьев на широкую долину. Узкий ручей бежал по ней, вдоль берега он увидел знакомые зеленые туники, люди отмывали раны в воде.

Он увидел Аэрилин на дороге вдали от остальных. Ее глаза были красными, она упрямо скрестила руки. А, когда увидела их, тут же побежала. Кто-то рассказал ей правду. Он видел по ее взгляду, что они в беде, и приготовился.

Она подбежала к Килэй.

- Знаю, - она вскинула голову, чтобы не пролились слезы. – Горацио сказал мне, что ты опасна. Плевать. Король спустил тех монстров на всех нас, ему было все равно, кто пострадает. Но важно то, что ты – моя подруга, а друзья не позволят этому помешать их дружбе, - она крепко и быстро обняла Килэй и шагнула к Каэлу.

Она прижалась к его груди, и он не знал, что делать. Так что он обхватил ее руками, стараясь не помять платье.

- Мне жаль, - начал он, но она зажала его рот рукой.

- Не надо. Я уже наплакалась, а папа не хотел бы видеть меня такой, - она слабо улыбнулась. – Знаешь, что он бы сейчас сказал? «Время ценно, милая, так что не топи его в слезах».

Она взяла их за руки и повела к каравану, где их ждали друзья.

Глава 18:

Пираты?

Они долго не задерживались на месте, через пару часов деревья пропали, их встретило открытое поле. Солнце начало спускаться, лучи падали в бреши между туч. Ветер танцевал с длинными травинками, пока караван шел мимо них.

За полем мир резко обрывался. Каэл оторвался от группы и подбежал к краю утеса, его манил гул волн. Он остановился на краю и смотрел на чудо перед собой.

Океан.

Он был бесконечным, как небо. Вода тянулась вдаль, волны мерцали на солнце, преследовали облака над собой. Чайки летали на холодных порывах ветра, кричали друг другу, и он завидовал им. Оттуда был прекрасный вид.

Он мог стоять так весь день, глядя на то, как вода целовала небо. Но караван шел дальше. Они мало спали, а деревня у скал обещала горячую еду.

Вниз можно было спуститься только по тропе, вырезанной в камне. Путь был опасным, резко менял угол направления. Лошади спускались зигзагами и со страхом перебирали копытами. Внизу их ждал деревянный знак «Харборвилль».

Синие буквы выгорели и облетели. Одна из цепей была ржавой. Табличка висела на оставшейся цепи, и ветер беспощадно бил ею о столбик.

Среди камней и гнилых досок стояли кучи ростом с человека. От них сильно пахло гнилью и тем, что он мог описать как старый океан: вода высыхала, и оставался запах рыбы.

Они прошли первые несколько куч, и Каэлу начало казаться, что они не одни: кто-то следил за ними из теней. Он зажег факел и шагнул ближе, готовый к нападению. Свет прогнал тени и открыл преследователя. Размытые грани тьмы стали тощими руками и ногами, он увидел испуганное лицо мальчика.

Он был младше Клода. Но выглядел как старичок: под его голубыми глазами были мешки, его одежда была изорванной и грязной. Несколько пуговиц на рубашке пропали, его живот выглядывал из-под одежды, раздутый.

Мальчик поймал взгляд Каэла и нырнул за гниющую кучу. Каэл подвинул факел и озарил его. Он испуганно отпрянул, когда увидел, сколько под кучей трупов. Их кожа облетала с костей, их глаза были красными и закрытыми. Он хотел отвернуться, но один из них поднял тощую руку и приоткрыл глаза.

Они были живыми.

Кто-то – судя по запаху, Джонатан – схватил его за плечо и оттащил. Он держал факел, пока они шли и видели все больше страдающих людей под грудами мусора. Те, кому повезло, сидели у маленьких костров, смотрели на котелки. Другие сидели, прижавшись подбородками к коленям, смотрели впавшими глазами на проезжающий караван.

Не так должны были выглядеть Высокие моря. В «Атласе» были описаны богатые деревни рыбаков, океан был полон разноцветных суден. Здесь описывались мили белого песка, дети, бегающие по нему с ракушками в руках. Здесь должно было светить солнце, а не быть тучи. И должна была стоять деревня, а не Харборвилль.

Если бы Джонатан не толкал его, он бы не смог двигать ногами. Он знал, что герцог Реджинальд заставлял людей бедствовать, но не знал, что они голодали. Куриц Горацио кормили лучше, а ведь их ждал котел.

- Двигайся, друг, - тихо сказал Джонатан, когда он снова остановился.

Но Каэл не хотел идти, он хотел найти герцога Реджинальда и ударить по голове.