Внезапно Доминик прервал ласки.

— Мэтти, посмотри на меня.

Она неохотно повернулась в кольце его рук и оказалась лицом к лицу с ним.

— Я хочу, чтобы мы вместе провели уикенд, и не понимаю, почему ты противишься. — Он прижался к ее губам в коротком сердитом поцелуе и снова посмотрел в глаза.

— Мы никогда не спали вместе.

— Не спали вместе? Господи, женщина, а чем же мы тогда занимались в течение этих нескольких потрясающих недель?

— Я имела в виду, что мы никогда не проводили вместе целую ночь. Ты же прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Не ложились в постель и не засыпали, чтобы утром проснуться бок о бок в одной постели.

— Так давай попробуем.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Это заявление требует объяснения. — Доминик был полон решимости заставить ее высказаться, чтобы потом отмести все ее отговорки как несущественные. В последнее время ему стало казаться, что он принуждает Мэтти давать ему больше, чем она готова дать. Откуда у него возникло это чувство, он не знал, только осознавал, что ему жизненно необходимо проникнуть во все запретные сферы жизни Мэтти, и таблички «Вход воспрещен» раздражали его ужасно. — Ты что, боишься провести со мной ночь? — медовым голосом подначил Доминик, но Мэтти вдруг вспыхнула румянцем.

— А должна? Ты часом не превращаешься в оборотня в полночь?

— А ты проверь! А если серьезно, Мэтти, тебе обязательно понравится мой дом. Там тихо, совсем не то, что в Лондоне. Ни толп туристов, ни необходимости ловить такси, чтобы добраться из пункта А в пункт Б, или спускаться в метро, как ты любишь, по твоим словам…

— Доминик, я обещала завтра утром выполнить кое-какую работу. До своего похода по магазинам в поисках телевизора я намеревалась…

— Работу? — Доминик задержал дыхание, потом с шумом выдохнул. — Не кажется ли тебе, что твой трудовой энтузиазм чрезмерен?

— Ты сам работаешь по двадцать четыре часа в сутки!

— Я — другое дело, — упрямо ответил Доминик.

— Почему? Потому что твоя работа более важная, чем моя? Да, сейчас я нахожусь на самом низу служебной лестницы, но, Доминик, я уверена, что смогу подняться и добиться успеха! — Мэтти гневно смотрела ему прямо в лицо и не без удовольствия отметила, что он слегка покраснел. — Не забывай, — ее голос смягчился, — что все это внове для меня. Но вообще-то работы совсем немного, да и мне дойти от квартиры до конференц-зала, который мы используем под офис, — минутное дело…

— Послушай, — резко перебил ее Доминик. — Есть кое-что, что я должен тебе сказать…

— Это займет у меня не больше часа. Я пообещала Лиз, что зайду в офис и закончу оформлять счета на рекламные щиты…

В душе Мэтти уже давно согласилась поехать. Разве станет ей хуже от одного проведенного вместе уикенда? Может быть, первого и последнего. Вряд ли, потому что хуже некуда. С каждым разом заставить себя уйти после их неистовых занятий любовью требовало от Мэтти все больших усилий. Разве это преступление — позволить себе один раз расслабиться? Кроме того, она так устала от напряженной работы в стремлении повысить собственную квалификацию и доказать себе и Лиз Харрис, взявшей ее на работу, что она справится с любым заданием…

— Это по поводу твоей работы…

— Да, я знаю, она трудная и ответственная, но она мне очень нравится. — Мэтти улыбнулась. — Но я поеду с тобой, Доминик. Дай мне с утра часа полтора, чтобы я сделала то, что обещала, а затем заезжай за мной, ладно?

Он так и не смог сказать ей, что собирался, что непременно должен был сказать. Впрочем, не поздно будет признаться во всем после этого уикенда. Она отдохнет, расслабится и все поймет правильно.

— Доволен? — Мэтти улыбнулась и вдруг почувствовала себя легкомысленной и беспечно-счастливой от перспективы провести с Домиником два ленивых праздных дня.

Утром Мэтти сложила в сумку смену нижнего белья, одежду для прогулок и ночную рубашку, которая вряд ли ей понадобится, и поспешила в офис, предвкушая поездку. Она даже немножко жалела о своем обещании заняться в субботу счетами, но, с другой стороны, эта работа, чудесным образом доставшаяся ей и до сих пор кажущаяся волшебным пропуском в новую жизнь, была единственной постоянной величиной в ее жизни. Доминик скоро оставит ее, и она будет нужна ей вдвойне, чтобы заполнить пустоту.

Мэтти вошла в пустой офис, сделала себе кофе и прошла в кабинет Лиз.

Доминик Дрекос никак не мог сосредоточиться на цифрах, светящихся на экране компьютера, установленного в небольшом кабинете, в который Доминик превратил одну из спален в своей квартире. Бухгалтерский отчет о прибылях казался ему куда менее интересным, чем мысли о женщине, которая будет ждать его в своей квартире через… через сорок пять минут.

Наконец Доминик сдался и прекратил тщетные попытки сосредоточиться на работе. Он выключил компьютер и стал бродить по квартире, то и дело поглядывая на часы.

Он чувствовал себя подростком, собирающимся на первое свидание. Когда дело касалось Мэтти, он все время так себя чувствовал и удивлялся, почему с течением времени чувство новизны не притупляется. Но он не возражал пройти этой дорогой до конца, чтобы увидеть, куда она его приведет.

Облокотившись на широкий подоконник, Доминик отсутствующим взглядом смотрел на улицу, представляя себе, чем сейчас занимается Мэтти. Конечно, работает. Он с самого начала знал, что она справится с этой непростой работой. Единственное, что его тревожило: он накануне так и не сказал ей то, что собирался. С каждым днем перспектива этого разговора пугала его все больше.

Слава богу, ему больше некогда предаваться этим неприятным размышлениям, потому что часы показывали восьмой час, а значит — ему пора ехать за Мэтти. Если на дороге не будет пробок и он приедет немного раньше, ничего страшного — подождет.

Доминик был немного разочарован, когда, приехав, обнаружил, что Мэтти еще не пришла. Видимо, перспектива совместного уикенда не казалось ей такой заманчивой, как ему.

Доминик знал, что офис находится где-то в этом же здании, но не знал точно где, и спросить было не у кого. На поиски ушло минут двадцать, в течение которых его раздражение стремительно росло. Наверняка уткнулась в свои дурацкие счета, сердито думал он, начисто забыв, сколько раз сам забывал обо всем на свете, углубившись в работу.

Дверь в офис была приоткрыта. Толкнув ее, Доминик стремительно вошел и обнаружил, что Мэтти вовсе не сидит за столом, неотрывно глядя в экран компьютера и забыв о времени и о нем.

Она стояла у одного из окон, выходящих во внутренний двор дома, и смотрела на него так, как будто ждала его прихода. Это отнюдь не улучшило его настроения и не успокоило раздражения.

— Я же сказал, во сколько заеду, Мэтти. Почему, черт возьми, ты все еще торчишь в этом офисе? — Доминик уселся за один из полированных столов. — Кстати, тебе заплатят за внеурочную работу? Я понимаю, ты хочешь зарекомендовать себя с наилучшей стороны, но знаешь, некоторые работодатели оказываются удивительно хитрыми, когда дело касается поощрения сотрудников за чрезмерный рабочий энтузиазм.

— Ты именно такой?

— Что? — Он так упивался собственным раздражением, что поздно заметил выражение ее лица, а когда заметил, нахмурился.

— Да, такой. — Мэтти отошла от подоконника и медленно направилась к своему столу. Сев на черный вращающийся стул, она развернулась так, чтобы видеть лицо Доминика. — Потому что теперь я знаю, какой ты хитрый. — Она мысленно молилась, чтобы он не приближался к ней, потому что боялась, что предательское тело немедленно выйдет из подчинения голове.

— О чем ты говоришь, Мэтти? Похоже, вместо работы ты планировала нападение на меня. Мы собирались вместе провести уикенд, и давай не будем начинать его со ссоры. И чтобы в корне пресечь ее, скажу тебе, что я не из тех боссов, которые обманывают своих служащих.