– Я – ее единственный наследник, – хмуро ответил Вэн, словно все это было ему в тягость.

Сюзанна разделяла с Вэном боль его потери. Он не гнался за этим наследством, а лишь хотел хоть чем-то отплатить Мэк за все, что она сделала для него.

– Я понимаю, как много Мэк значила для тебя и что ты сейчас чувствуешь…

– Неужели? Разве ты можешь понять, когда вокруг нет никого, кроме этой женщины, которая верит в тебя и готова поддержать всем, что у нее есть? Разве ты знаешь, как можно жить тридцать лет и не знать, кто ты, найти семью и потерять спустя несколько недель? А меня даже не оказалось рядом, когда я был так нужен ей, Сюзанна. Она умерла в одиночестве, вот и все.

Сюзанна молчала, не зная, что сказать. Ей хотелось подойти к нему, обнять, чтобы он понял, что не одинок, что его любят. Но Вэн удерживал барьер между ними своим враждебным взглядом. Когда он не отвечал на ее звонки, Сюзанна думала, что он сидит у постели Мэк. Она надеялась, что у него было хоть немного времени, чтобы попрощаться с ней.

– Я не знала, Вэн, прости.

Он молчал, и только желваки на щеках выдавали его состояние. Он отошел от двери, у которой стоял все это время, словно решал, позволить Сюзанне остаться или выставить ее из дома, и приблизился к окну, через которое открывался вид на залив.

– Мне кажется, Мэк гордилась твоими успехами. Она не стала бы помогать тебе, если бы не верила в тебя, не доверила бы тебе свои секреты.

– Но умерла она в одиночестве.

– Нет, Донован. Она была одинока, пока не нашла тебя. И умерла, зная, что у нее есть внук, который любит ее и который все эти годы был рядом по мере возможности.

Долгое время Вэн слепо смотрел в окно.

– Я мало бывал с ней, – наконец печально произнес он. – Бизнес, поездки…

В отражении оконного стекла Вэн видел, что Сюзанна направляется к нему, голубовато-зеленое платье подчеркивало изгибы ее тела. Ему захотелось сосредоточиться на этом, вспомнить ощущение шелковистой обнаженной кожи. Вэн мысленно поблагодарил Сюзанну. Он слишком открылся перед ней, и она пока никак не воспользовалась его искренностью и прямодушием.

Сюзанна встала рядом с ним, и Вэн повернулся к ней лицом. Сюзанна положила руку ему на плечо, и он почувствовал, как по телу разливается жар.

– Если ты действительно хочешь утешить меня, спальня находится за этой аркой.

– Тебе станет легче? – Сюзанна выдержала паузу. – Ну что ж, если это то, что нужно…

– Нужно для чего? – Вэн, прищурив глаза, посмотрел на нее.

– Чтобы понять, что я приехала сюда ради тебя.

Вэн знал, что ему следовало сделать. Надо было прижаться губами к ее губам, взять за руку и обнять. Прямо здесь, у окна, снять с нее это чопорное платье и сорвать кружевное белье. Но последней фразой Сюзанна разожгла в нем недоверие по поводу причины своего приезда сюда, и он не мог оставить это незамеченным.

– Ты говоришь, что приехала сюда ради меня. А как же твои собственные интересы? – Вэн увидел, что вопрос смутил ее. – Ты со своей матерью, да и вся компания теряете слишком много, если тебе не удастся уговорить меня пересмотреть сделку с курортом. Ты потеряла Алекса Карлайла и как покупателя, и как мужа. Нелегко будет найти покупателей, которые пожелают согласиться с условиями контракта.

– Это нечестно, – сверкнула глазами Сюзанна. – Ты сам просил о дополнительных условиях. Это была не наша идея.

– Я просил только таких же условий, что и для Карлайла. Ни больше, ни меньше.

Сюзанна собралась уходить, но Вэн остановил ее. Он прислонил ее спиной к окну и преградил путь. У него осталось слишком много невыясненных вопросов, чтобы просто так отпустить ее.

– Почему Карлайл? Чем он так хорош, Сюзанна? – Она молчала, и Вэн наклонился к ней ближе, не сводя глаз с аппетитных губ. – Ты даже не целовалась с ним и…

– Я сказала тебе еще на прошлой неделе, что он предложил мне все, чего я хотела. И ребенка тоже.

Когда эти слова сорвались с языка, Сюзанна немедленно пожалела об этом. Она почувствовала, как его пальцы сжали ей плечи.

– Ты собиралась за него замуж, чтобы родить ребенка?

– Это он хотел жениться на мне, желая завести потомство, – поправила его Сюзанна. – Алексу нужен ребенок, чтобы получить наследство по завещанию отца.

– Достойная причина, чтобы запланировать рождение ребенка.

– У него был такой же мотив, как и у тебя. Алекс делал это ради своей матери.

– В моем случае речь шла о куске земли, – резко заметил Вэн, – а не о младенце.

– Этот ребенок – не разменная фишка. Мы оба хотели семью, оба хотели иметь детей. Чтобы в доме царила любовь и все стояли друг за друга горой. И дело здесь не в деньгах или имени. Дело в семье, в том, что мне уже почти тридцать, и в том, какой вывод я сделала, когда ты не отвечал на мои звонки.

– Какое отношение все это имеет ко мне? – прищурился Вэн.

У Сюзанны бешено заколотилось сердце, эхом отдаваясь в горле. У нее не было другого выхода, как только все рассказать ему. Включая все мучительные страдания.

– Тебя когда-нибудь интересовало, почему я без конца звонила тебе? Почему так отчаянно пыталась связаться с тобой, хотя думала, что ты избегаешь меня?

Донован замер.

– Ты была беременна?

Сюзанна кивнула и с трудом сглотнула вставший в горле комок.

– Да, но очень короткое время. Мы пользовались средствами защиты, но в последний раз…

Вэн посмотрел на нее долгим взглядом, потом отвернулся. В гробовой тишине он с абсолютно непроницаемым лицом уставился в темное окно. Сюзанна могла только догадываться, что он чувствовал сейчас. Шок, недоверие, бессилие от понимания того, что могло бы произойти.

– Я знал об этом и обещал звонить?

– Да.

– Я не отвечал и не мог ответить на твои звонки. – Вэн наконец повернулся, и его последующие слова были холодными и жесткими: – И тут появился Карлайл, в нужное время с нужным предложением для тебя и моего ребенка.

– Нет! – Сюзанна отчаянно замотала головой. – Я пыталась связаться с тобой, пыталась понять, что мне делать, если ты не желал ни о чем знать. Я потеряла ребенка и лишь потом осознала, как я хотела этого малыша. Вот почему я откликнулась на предложение Алекса.

– На его предложение забеременеть еще раз? Лучше сделать сразу, пока не забыла как?

– Нет, – возмущенно отреагировала Сюзанна, – я не собиралась выходить за него замуж немедленно! И не спала с ним.

– И все же решила надеть на свой палец обручальное кольцо?

– Не сразу. Мне нужно было время, чтобы все обдумать, убедиться…

– В чем убедиться? – У Донована впервые за весь вечер дрогнул голос. – Что ты хочешь ребенка? Тебе было не важно, чей это ребенок, мой или Алекса, на чем основаны твои отношения, на любви или на страницах контракта. Ты хотела этого для себя. И ни на минуту не задумалась о ребенке.

– Это неправда. У нас были веские причины…

– Настолько веские, что ты сбежала со своей свадьбы. Настолько веские, что свой медовый месяц ты провела в моей постели.

Пошатнувшись, как от удара, Сюзанна старалась высоко держать голову и не дать пролиться слезам.

– Ты знаешь, почему я приехала на Тасманию.

– Наверное, я угрожал твоей дурацкой свадьбе… или же тебе хотелось получить хороший повод не доводить это дело до конца?

– Потому что ты позвонил, потому что я услышала твой голос в трубке, потому что не смогла удержаться, – возмущенно сказала Сюзанна. – Я не просто так попала в твою постель, Донован.

– Почему ты спала со мной?

– По той же причине, почему я не ушла, когда ты пытался снова избавиться от меня. По той же причине, почему стою сейчас здесь и пытаюсь втолковать тебе то, что ты не хочешь слышать. Потому что я люблю тебя.

– Ты любишь меня? – В его голосе прозвучали циничные нотки. – Разве в контракте нет пункта, который привязывает тебя ко мне?

– Я не хочу, чтобы нас связывал бизнес, – огрызнулась Сюзанна. – С Алексом это не имело значения, с тобой значение имеет все. До мельчайших подробностей. Короткий восторг, когда поняла, что беременна от тебя. Невозможность связаться с тобой и понимание того, что ты воспользовался мной в тот уик-энд, что ты не будешь сильно обрадован моей новостью. Я спланировала хорошее замужество, прекрасное будущее, пока не вернулся ты. – Застывшая фигура Вэна излучала сопротивление, и Сюзанна задумалась, проникло ли хоть что-то из сказанного ею через этот барьер. Потом ей стало безразлично. Она пыталась объяснить, почему ей было трудно отклонить предложение Алекса. И если Вэн не понял этого, как можно убедить его в своей любви? – Сейчас не лучшее время раскрывать душу, – произнесла Сюзанна. – Я приехала сюда не для того, чтобы говорить о себе и о своих чувствах. Но теперь я не жалею, что ты все знаешь.