Ничего не изменилось. По дороге во дворец Монтарг чувствовал, что его провели. Владыка так долго был у власти, что казалось невероятным, что теперь не изменится сам порядок вещей. Однако утренняя жизнь в городе кипела как обычно, и имущие, и неимущие не обратили особого внимания на события предыдущей ночи. С величием покончено. Правитель мира умер, и никому до этого нет дела.

Но ему было дело, и Виручии тоже, хотя, конечно, у них есть на это причины.

Он поднялся на последнюю ступеньку лестницы и прошел по коридору, а затем на лифте поднялся на верхние этажи здания. Чорзел жил там; он любил стоять у окна и следить за жизнью внизу. Целая часть здания была оформлена с варварской роскошью, яркие тона, орнамент, воскрешающий символы древности. Мечи, щиты и шлемы, расставленные вдоль стен, — ребяческие проявления его любви к арене.

Перед ним выросла красная тень.

— Милорд?

Всегда настороже, один из прислужников кибера — юный охранник, посвятивший себя благополучию своего хозяина и организации, к которой он принадлежал.

— Я Монтарг. Сарет ждет меня.

— Одну минуту, милорд. — Тень удалилась и бесшумно вернулась. — Вы можете войти, милорд.

Кибер занимал несколько комнат, оформленных со спартанской простотой, вмещающих лишь самое необходимое для жизни, для предметов роскоши место не было даже предусмотрено. Вошедшего Монтарга хозяин приветствовал, стоя у своего стола, живое пламя в красном одеянии, на груди его блестела печать Кибклана. В комнате было жарко, несмотря на кондиционеры, и Сарет откинул капюшон своей мантии. В свете, струившемся из окон, бритый череп придавал ему сходство с мертвецом.

— Милорд. — Он застыл в поклоне.

— Поздравляю, кибер, твое предсказание сбылось на все сто процентов. Владыка мертв.

— Такое предсказание нетрудно сделать, милорд.

— Верно, все люди умирают, но ты точно предсказал час его кончины.

— Всего лишь простая экстраполяция, милорд. — Голос кибера представлял собой ровную модуляцию, лишенную какого-либо раздражения. — Я знал его физическое состояние и располагал информацией от приборов, поддерживающих его жизнь. Предсказать его смерть мог бы любой мой слуга с точно такой же точностью. Полагаю, предсказание было полезным?

— Оно помогло выиграть время, кибер. Я хочу поблагодарить тебя за это.

— А дальше что, милорд?

— Хамейн подозрителен. Он настаивает на проведении расследования причин смерти Владыки. Что они найдут?

— С вероятностью шестьдесят восемь целых семь десятых процента он обнаружит следы убийства. Но на него повлияет его собственная неспособность нести ответственность за неожиданный приступ и стремление избежать порицания. Его свидетельство будет недостаточным, чтобы убедить остальных.

Монтарг с облегчением кивнул:

— Я не сомневаюсь, что стану наследником. Вопрос в том, желаете ли вы служить мне, как служили Чорзелу?

— Я служу Кибклану, милорд. Если вы желаете нанять его на свою службу, это будет, без сомнения, улажено. Будете ли вы придерживаться той же политики?

— Не знаю. Я должен подумать. Некоторые идеи Чорзела были хороши, но я не уверен, что он всегда действовал с наибольшей возможной эффективностью. — Тон Монтарга стал немного резче. — Я настаиваю на том, что в этом можно упрекнуть тебя, кибер. Он слишком сильно рассчитывал на твои услуги. Мужчина должен сам принимать решения.

— Я даю советы, милорд, ничего более. Я не сужу, не приговариваю и не принимаю ничьей стороны. Мой долг — предлагать логические выводы из любого предполагаемого образа действий, помогать вам найти решение на основе вычисленных мною результатов любой последовательности событий.

Взять пригоршню фактов, и исходя из них, экстраполировать еще сотню других. Из того, что есть, предсказать, что неизбежно должно произойти. Живая машина с компьютером вместо мозгов.

— Власть, — медленно произнес Монтарг. — Чорзел хотел власти. Но он владел целым миром, о какой еще власти может мечтать человек?

— Что такое власть, милорд? Богатство? На деньги можно купить только доступные вещи. Сила? Всегда есть опасность, что может появиться большая сила и разбить вашу. Влияние? Это определяется сменой обстоятельств. Истинная власть основана на одном — на способности заставить других делать то, что вы диктуете. Стоит этого достигнуть, как все остальное последует само. Однако цивилизованные люди часто бывают лояльными в настоящем смысле этого слова. Его ум многообразен, его энергию трудно направить в нужное русло, он склонен попадать в сети противоположных идеалов. Покойный Владыка знал это.

Монтарг тоже хорошо знал это. Он припомнил длиннейшие рассуждения, теории, пустые рассказы Чорзела о других цивилизациях — о том, как тысячи людей умирали по приказу своего правителя, как хоронили старых вождей вместе с сотней молодых воинов, добровольно пожелавших расстаться с жизнью, чтобы не расставаться со своим предводителем. Подобная преданность теперь большая редкость.

— Он хотел быть королем в самом истинном смысле слова, — сказал Монтарг. — Сидеть на своем троне и знать, что весь мир лежит у твоих ног.

— А вы, милорд?

Искушение было непреодолимым — сидеть в высокой ложе над ареной в королевском кресле и обладать верховным владычеством. Он вспомнил рев толпы и представил, как они закричат не при виде убийства, но из-за одного его присутствия. Владеть миром, населенным не арендаторами и неимущими, а рабами.

Он моргнул, почувствовав пристальный взгляд кибера, понимающего, по какому пути блуждало его воображение. Тем не менее, искушение не пропало.

— Мы должны обсудить это, как только я буду объявлен наследником. Каков ваш прогноз на этот счет?

— Вероятность того, что Совет признает ваши права, равна восьмидесяти девяти процентам.

— Должна быть сто.

— Это был бы несомненный факт, милорд, а ничто не может быть достоверным. Всегда имеется возможность появления неизвестного фактора, и во всяком прогнозе это следует допускать. И я должен предупредить вас, что мой прогноз основан на моем нынешнем знании положения дел. Если вам известно что-то, что могло бы повлиять на него, с вашей стороны было бы мудро держать меня в курсе дела.