Острое ухо Нины уловило нарастающий плач и причитание женщин. Подруги подошли к группе людей, столпившихся невдалеке. Глазам девушек предстала картина человеческой трагедии - верной спутницы войны.

На земле лежала молодая женщина, обнявшая цепкими руками уже мертвого ребенка. Из левого виска матери текла кровь, от нее исходил легкий пар. Рядом ползала девочка лет трех, тоненьким голоском повторявшая: мама! Мама!., вставай!

Она смотрела на толпившихся вокруг людей и в ее детских глазенках был испуг, недоумение и мольба о помощи.

Беженцы предали земле погибших, подобрали осиротевших детей и снова двинулись в путь.

- Долго мы будем скитаться по этим дорогам?! - спросила Нина. - У многих идущих есть цель, а у нас что? Может быть, нам вернуться?

- Согласна, - сказала Вика, - доберемся вон да того села, переночуем и тогда решим.

Но девушки не успели дойти до первого дома, как услышали над собой гул мотора.

- Нина! Смотри, это же наш самолет, - закричала Вика, - такой же тупоносый, как у Сережи и Анатолия!

Самолет с выпущенными колесами шел на посадку.

- Там аэродром! - уверенно заявила Вика. - Пойдем. А вдруг там наши ребята!

Окрыленные надеждой, подруги быстро зашагали по тихой тропинке и вскоре добрались до аэродрома - большого ровного поля на краю села.

Летчики сразу же окружили девушек. Узнав, что они разыскивают сержантов, начали балагурить.

- Мы таких военачальников не знаем, - сказал белобрысый майор, - у нас в полку летчики в звании не ниже лейтенанта. Сержантов не держим!

Девушкам стало обидно до слез. Но от всей аэродромной обстановки повеяло на них недавним мирным временем и такими волнующими и дорогими встречами с друзьями-летчиками, что решение пришло почти сразу. Они понимающе переглянулись.

- Товарищ майор, - бойко заговорила Вика, - Может быть, вы нас в полк возьмете? Будем служить, как настоящие бойцы!

- Таких красавиц как не взять?! Только куда же вас пристроить? задумался майор.

Девушки молча ждали решения своей участи.

Их направили к интенданту. Оглядев девчат, он сказал: идите в столовую, там дел найдется. Заведующий столовой обрадовался появлению новых работниц.

- Рад пополнению! - улыбнулся он. - Нам как раз очень нужны посудомойки. - И, немного подумав, добавил: - Но прежде чем приступить к работе, вам, пожалуй, надо бы приодеться.

Вместе с заведующим девушки подошли к сараю, где размещался вещевой склад. Нина и Вика получили красноармейскую форму. Весь вечер девчата подгоняли гимнастерки и брюки под свой рост, прилаживали по фигуре, а когда утром пришли на работу, окружающие восхитились - подруги походили на лихих красавцев парубков.

У многих авиаторов тут же появились неотложные дела в столовой. Некоторые приходили на кухню даже ночью, предлагая свою помощь в чистке картошки. Нину это возмущало, а Вика довольно спокойно принимала ухаживания и даже как-то взялась журить Нину:

- Не будь затворницей, чего ты дичишься? Они хорошие, нормальные парни.

- Вика, ты молодец, - сердито ответила Нина, - быстро акклиматизировалась, даже пополнила свой лексикон словом "нормально"! У летчиков оно заменяет, кажется, десяток других слов.

- Возможно! - с вызовом посмотрела ей в глаза Вика. А Нина, словно оправдываясь, продолжала:

- Я никогда не дичусь, ты знаешь, но сейчас не до этого. Идет война...

- Я знаю, об этом по радио передают, - перебила ее подруга. Нина, не обращая внимания на колкость, спросила:

- Ты уже и с ним успела познакомиться? - она показала взглядом на уходившего из кухни летчика.

- Конечно, чего теряться?! - все так же, подзадоривая подругу, ответила Вика.

- О чем ты с ними разговариваешь? - продолжала сердиться Нина. - Как ни посмотрю, все ты с кем-то шепчешься. Я просто не узнаю тебя! Что с тобой происходит?!

Она подошла к Вике, обняла ее за плечи, посмотрела в глаза. Вика выдержала взгляд, а потом сказала тихим, жалобным голосом:

- Нина, душа болит постоянно - как там наши в Ростове? И ребята неизвестно где. Вот я и спрашиваю у каждого, может, кто их и видел...

9

Только в середине ноября Фадеев добрался до Горького. В полку ему обрадовались, похвалили, но оказалось, что полк уже укомплектован полностью и... Фадееву в нем нет места.

Богданов, сообщая об этом Анатолию, чувствовал себя очень скверно. Фадеев стоял, вконец убитый, перед строем своего, а теперь уже - чужого полка, летный состав которого обновился на две трети.

В это время легкий шумок пронесся по рядам: "Акула идет!"

Анатолий увидел коренастого, выше среднего роста летчика в куртке и шлемофоне, очевидно, только что вернувшегося из полета.

Командир полка прошел мимо Анатолия и доложил:

- Товарищ подполковник, полк построен для выполнения полетного задания.

Акула, как узнал позже Анатолий, считался отличным летчиком, воевал в Испании. В первый же день Великой Отечественной, войны был ранен. Потом его направили командовать запасным полком и не ошиблись. Он обладал твердым характером, был решительным, резким, но справедливым к людям.

Анатолий, не отрываясь, смотрел на Акулу, и невольно холод забирался в его душу. Свирепый, недоброжелательный взгляд, твердо сжатые губы не сулили ничего благоприятного.

- Ну, что вы тут прохлаждаетесь?! Воевать надо! Почему так долго переучиваетесь?! - сразу зашумел Акула. - Получили самолеты, полетали немного, и на фронт! Давыдов, когда полк будет готов к вылету?

- Дня через три, - ответил командир полка.

- И ни одного часу больше! - Подполковник энергично повернулся к летчикам и резко бросил младшему лейтенанту, стоявшему в строю первой эскадрильи: - Это ты развернулся вчера на взлете? - Я, - дрожащим голосом ответил младший лейтенант.

- И ты, Давыдов, хочешь взять его на фронт?

- Товарищ подполковник, я думаю... - успел сказать Давыдов.

- Думать надо было раньше, сейчас настало время решать, - перебил подполковник. - Таких салажат нечего брать! Пусть он пока у меня в наряд походит. - Он повернулся спиной к Давыдову и пошел мимо строя в штаб. Анатолий заметил под его расстегнутой курткой два ордена Красного Знамени. Таких наград он прежде ни у кого не видел, разве только на газетных снимках.

Тем временем капитан Богданов подошел к Давыдову, и они о чем-то заговорили. Командир полка подозвал Фадеева, сказал коротко:

- Замените младшего лейтенанта. Три дня на переучивание на ЛаГГ-3.

- Есть, товарищ майор! - обрадовался Фадеев.

Командир первой эскадрильи капитан Кутейников - высокий, стройный шатен, осмотрел критическим взглядом Анатолия и небрежно произнес:

- Иди к инженеру, если он допустит тебя к полетам - завтра будешь летать, если нет - поедешь на фронт в обозе.

Анатолий пошел к инженеру.

- А, лихой разведчик, пойдем в кабину! - Инженер обстоятельно рассказал о каждом новом приборе, системах самолета, особенностях эксплуатации мотора с водяным охлаждением. Убедившись, что Фадеев усвоил его рекомендации, разрешил запуск. Фадеев четко исполнил все приемы.

- Теперь рули, только смотри не разломай самолет, иначе Акула меня повесит, - сказал инженер, напутствуя Анатолия.

Еще полдня Фадеев продолжал изучение ЛаГГ-3. Все летали - он рулил по земле. На последней рулежке Анатолий понял, что этим самолетом он сможет управлять и в воздухе, хотя было еще неясно, как поведет себя в полете винт, сработают ли кнопки уборки и выпуска шасси...

После обидных слов Кутейникова одна мысль не давала Фадееву покоя: как доказать свое право на полеты? Он посмотрел на бензиномер - горючего более половины заправки. Итак, быть или не быть?! Вырулил на старт и прямо с ходу пошел на взлет. Взлетел хорошо. Убрал шасси, набрал скорость, запросил по радио зону. "Зоны заняты, набирайте высоту и выполняйте пилотаж над аэродромом", - услышал Анатолий знакомый голос, но кому он принадлежит - не смог сразу вспомнить, а догадавшись, струхнул ужасно: Акула!