СКОЛЬКИМ ЛЮДЯМ ВЫДАЛА МАРИ в приступе ярости тайну Регины? Регина вообразила себе длинный ряд подруг, все с разинутыми ртами, глаза округлены как плошки. Едва ли Мари обошла их сенсационной историей. Кто бы еще, кроме таких же, как она сама, старых дев, стал бы поддакивать и выражать сочувствие? Можно было предположить, что псевдосемья одиноких женщин после периода распада снова начала функционировать. Чем бы они могли заменить свой сложившийся кружок? Кое-кто из них за минувшие годы пытался переломить свою жизнь, однако эти усилия не принесли результатов, возможно, по их же собственной вине. Поздно! Подходящее время давно улетело. Старые девы, правда, еще не окаменели, но уже закостенели и на этой стадии тоже оказывались не в состоянии приспособиться к новым условиям. Что еще оставалось тем, кто потерпел поражение, кроме как изображать на лице покорную улыбку, свойственную смирившемуся человеку, и опять подлезать под материнское крылышко Мари. Возле нее можно было зализывать раны, жаловаться на свои неудачи, поплакать и помурлыкать, чтобы постепенно восстановить относительное душевное спокойствие.

Когда Регина отправилась в город за своим третьим ребенком, она неожиданно повстречалась с прежними подругами.

В тот раз Регина приехала в город заранее, до наступления благоприятного дня, чтобы не торопясь подыскать себе партнера. Ей почему-то казалось, что возможности выбора сузились, счастливые случайности не могли повторяться бесконечно. Несмотря на встряски, порожденные процессом эмансипации, сложившиеся традиции диктовали женщинам в одной определенной узкой сфере сдержанную манеру поведения — навязчивость испугала бы мужчин, заставила их отпрянуть. У мужчин должна сохраняться иллюзия: они побеждают и подчиняют себе женщин. Поэтому Регина и не могла, позвонив какому-нибудь знакомому, деловито заявить: ты нужен мне на одну ночь, пожалуйста, освободись на это время.

Тогда, в разгар лета, перспективы казались особенно туманными — на большой выбор надеяться не приходилось, многие, как правило, в июле покидают город. Могло случиться, что пик отпусков перечеркнет Регинины планы. К тому же за это время Регина несколько постарела, мать двух детей и не могла состязаться с бабочками, которые порхают повсюду и легко доступны. Поэтому Регина и сомневалась, удастся ли ей завладеть вниманием избранного и признанного пригодным партнера. Удастся ли ей за короткую встречу зажечь какого-нибудь мужчину? Самой ей было трудно решать о наличии или отсутствии у нее привлекательности. Тем более что женщины зачастую склонны себя переоценивать. В противном случае было бы весьма скверно жить, не потому ли люди и стараются усыпить в себе самокритичность.

В памяти Регины отчетливо сохранился один очень давний и случайно подслушанный разговор, который по сей день действовал на нее как-то отрезвляюще. Когда она в то жаркое лето отправилась искать отца своему третьему ребенку, в ее сознании прочно засела та увиденная в баре сцена.

Регина уже не помнила, с кем она в тот раз заходила в бар. Видимо, случайный знакомый был немногословен, иначе зачем бы ей прислушиваться к разговору странной пары, сидевшей поблизости за стойкой. Женщина в летах барабанила толстыми пальцами по обитой красной искусственной кожей стойке бара. Сама женщина, видимо, не замечала движений своих рук, а может, просто старалась сохранить равновесие на неудобном сиденье, ее ноги-коротышки в мальчишечьих полуботинках на низком каблуке не доставали до упора и беспомощно болтались в воздухе. Случайно прислушавшись к словам женщины, Регина вскоре уже оказалась не в состоянии преодолеть любопытства: напрягала слух и то и дело поглядывала в ее сторону. Старомодное цветастое шелковое платье собралось на полной талии в складки, щеки у женщины были дряблые, большой ярко накрашенный рот не переставая тараторил; она часто встряхивала головой, будто хотела откинуть со лба тяжелую прядь, на самом же деле волос у нее считай что и не было — лишь подпаленные кудряшки торчали над ушами. Настоящее пугало. И все-таки женщина медовым голосом упрашивала своего спутника, смазливого на вид мужчину, пойти с ней. Идем ко мне, канючила она. У меня дома найдется все, что только захочешь. Расхваливала свои бутылки с пестрыми этикетками и кровать с накрахмаленными простынями. Видимо, думала, что ее слова заглушаются музыкой, и не предполагала, что поблизости сидит человек, обладающий обостренным слухом учителя-словесника. Но могло быть и так, что толстуха была выше всяких условностей и не желала обращать внимания на то, что подумает о ней случайная соседка, с которой ей, согласно теории вероятности, больше никогда не доведется сидеть рядом.

Мужчина противился натиску, ссылаясь на нехватку времени. Когда атака усилилась, он начал нервно лепетать о каких-то неотложных делах и тем не менее продолжал тянуть из бокала коктейль, казалось, он никуда не спешил.

Женщину не смутили его слова. По праву старой знакомой она напомнила ему, что прошло не так уж много лет с тех пор, когда он то и дело звонил за ее дверьми. Не преминула она упомянуть и свои прошлые заслуги — разве он в свое время был чем-то обойден? Или у него имелась причина на что-нибудь жаловаться? Разве его не встречали с распростертыми объятиями? Она никогда не докучала ему своими бедами, всегда была приветлива. Неужели он забыл? А она-то надеялась, что ее квартира навсегда останется для него вторым домом.

Дальше пошел совсем нелепый разговор. Отнекивание мужчины как бы подхлестнуло женщину, и она отбросила всякую стыдливость. Принялась расхваливать свои кулинарные способности и напомнила ему также о том, с каким аппетитом он некогда уплетал ее пироги.

Тут Регину начало подташнивать — так тебе и надо, слушай еще чужие разговоры!

Трясясь в автобусе в город за своим третьим ребенком, Регина с отвращением вспоминала тот давний случай и подумала: а вдруг и ее пора уже миновала? Может, и ей уготована унизительная роль той женщины?

Собственно говоря, Регина могла бы ограничиться и двумя детьми, но какой-то необъяснимый внутренний порыв взял над ней верх, будто ее воля подчинилась девизу, что три — это закон.

Кое-что следовало отнести также на счет тогдашней удали, явно, что всяк должен переболеть до конца период своих головокружительных выходок. Несмотря на приступы страха, Регина тогда еще не ощущала недостатка в бойкости. Повезло с двумя детьми, и с третьим должно получиться. Аргументы сами в руки сваливались. Существенный довод: чем больше детей в семье, тем меньше причин бояться, что они вырастут неженками или эгоистами. К тому же Регина порой оказывалась склонной верить в судьбу: ей казалось, что на ее долю положено по крайней мере три ребенка.

Подбадривая себя подобным образом, Регина все же волновалась: как бы не случилось нехватки партнеров.

Если бы третий ребенок остался нерожденным, у Мари не появилось бы причин доходить до белого каления и Регине не надо было бы сейчас мучиться в ожидании краха.

Вновь и вновь Регина приходила к одному и тому же: во всем она должна винить лишь себя — как в неблаговидном использовании чужих мужей, так и в том, что не смогла сдержать свой язык. И почему только она подумала, будто, перемывая косточки Халдору, она поможет Мари? Одно имя этого человека, казалось, выбивало у Мари почву из-под ног.

Придумывая способ создания своей семьи, Регина явно протянула мизинец дьяволу. Черту ее греховное начинание пришлось по душе, и он стал подыгрывать: в нужный момент создавал благоприятные условия. При повторении счастливых случайностей даже самый трезвый человек может стать суеверным!

В тот раз, ожидая возле автовокзала такси, Регина стояла в конце очереди и про себя проклинала жаркий ветер, который забивал глаза пылью. Как раз в тот момент, когда Регина доставала из сумочки темные очки, возле нее остановилась зеленая машина. Водитель открыл дверцу и спросил:

— Регина, тебя куда подбросить?

И снова нашла подтверждение русская пословица о ста рублях и ста друзьях — Регина с радостью подала Виктору руку и опустилась рядом с ним на переднее сиденье.