Виктор подвез ее к самому дому Мари.

По дороге он расспрашивал, мол, чего только Регина потеряла в этом невыносимом от бензиновой гари и засушливого зноя городе, дескать, ходят слухи, что у нее теперь прекрасная вилла на берегу чудного озера, с причалом у дверей и моторной лодкой, будто псом, на привязи.

Регина благодарно посмеялась над болтовней Виктора, ей поднимали настроение люди, которые не терялись от неожиданности и не лезли в карман за словом, всегда находили нить разговора.

Упоминания о лодке и озере в какой-то мере подходили к широкой и неисчерпаемой теме отдыха, и Регина узнала, что Виктор отослал жену и детей к морю. Самому же придется еще несколько дней попотеть в городе. Завод, как всегда, в конце месяца лихорадит от штурмовщины, и приходится заботиться о том, чтобы план был выполнен как положено — круглые нули за единичкой смотрятся плохо, а от премии никто не хочет отказываться. При этом не следует забывать и о моральной пользе — Виктор разом отпустил руль, — о том, что люди черпают силу в собственном достоинстве: и все же трудности преодолимы! Однако, несмотря на напряженную работу, он не истязает свою плоть; квартира — это пыльный мешок, и летом он живет за городом на даче. Место ничего, шум морского прибоя ласкает слух, вот только залив загрязнен и непригоден для купания.

На прощание Виктор дал Регине свой телефон. Ради бога, если появится интерес взглянуть на ничем не примечательную дачку, то пусть только сообщит — и после рабочего дня гостье к подъезду подадут карету.

Регина, разыгрывая некоторое смятение, приняла приглашение и пообещала приехать, когда освободится от дел и знакомых. Не могла же она говорить иначе, чем было принято: все только и жаловались на занятость.

Прежде всего Регине нужно было собрать сведения о Викторе.

Мари не отказала в помощи. Она просто в азарт вошла, глаза у нее загорелись, и, потирая руки, она пообещала, мол, уж возьмемся мы за него, вывернем как миленького наизнанку и переберем по косточкам. И предстанет он нашим взорам прозрачный как стеклышко. Следовало отдать должное предприимчивости Мари: она тут же позвонила знакомым медработникам и узнала, что ни в психиатрической лечебнице, ни в венерическом диспансере Виктор на учете не состоит. Кроме того, Мари отыскала в обширном кругу своих знакомств людей с того завода, на котором Виктор работал начальником цеха. Те подтвердили: Виктор не пьяница. Никаких пороков или заскоков, кроме страсти к строительству, за ним вроде не числилось. Сведения, срочно собранные Мари, полностью удовлетворили Регину.

Растроганная Регина превозносила Мари за ее готовность прийти на помощь. Мари польщенно смеялась и повторяла, что, мол, она действовала энергично, так как понимает, что Регина не может упустить момента. Нужно воспользоваться случаем, поскольку Регине и самой неведомо, что может помешать ее повторной попытке через месяц.

Приготовления были закончены. Регине оставалось лишь надеяться на безупречное функционирование своего организма и на то, чтобы у Виктора все же нашлось время и желание повезти ее на дачу.

В ТОТ РАЗ ПРОВЕСТИ ВРЕМЯ ОКАЗАЛОСЬ НЕСЛОЖНЫМ, возбужденные подружки не давали Регине скучать — всех захватило в свой водоворот знаменательное событие: одна из них собиралась отъезжать в Штаты.

Хели, законченная старая дева, успела между делом выйти замуж за американца и теперь готовилась в дальний путь к супругу. Мало ли что американец был не совсем настоящим, а пожилым вдовцом эстонского происхождения, но и невеста не могла похвастаться первой молодостью: весной Хели исполнилось сорок. То обстоятельство, что Хели совершенно неожиданно оказалась баловнем судьбы, подействовало тонизирующе на всю псевдосемью. Кружок старых дев вдруг небывало воспрял, как будто каждую из них где-то еще ждал свой принц — чуточку терпения, и тайные надежды исполнятся!

Волнующее событие века заставило обиженных судьбою женщин забыть про собственные бесцветные будни, и отношения между ними стали явно дружелюбнее, всем вдруг захотелось казаться добрыми. Перед отъездом в порт они дружно собрались у Хели, и растроганная женщина принялась раздавать на память членам бывшего круга приятельниц свои кофейные чашки и вазы. Подружки смеялись сквозь слезы, неповторимость момента привела их в умиление, и все же они не преминули слегка подшутить над отъезжающей: снова вспомнили про случай из детства Хели, когда она, по совету старшего и более смышленого брата, зарыла на грядке заработанные на прополке кроны, веря, что они там прорастут и начнут приносить доход. Давняя история все еще веселила, тем более что все это было как захватывающий рассказ с продолжением: Хели окончательно надоела обосновавшемуся в Америке брату требованиями выплатить с некогда «высаженных» крон проценты, вот он и прислал своего друга сестре в женихи — чтобы отвязаться наконец от долга!

Мужа Хели и на самом деле устроил брат — мужей тоже приобретали по блату. Вдовец спустя десятилетия приехал погостить на родину, близких у него здесь не осталось, вот он и отыскал сестру своего друга. Хели мигом сориентировалась, тут же взяла отпуск и пристроилась к заокеанскому господину гидом и собеседницей — за месяц она сумела охмурить вдовца.

Подружки, хотя им самим не так уж много доводилось путешествовать, еще и в порту давали Хели полезные советы. Щебеча наперебой, они завалили Хели наставлениями; выражение лица у отъезжавшей стало весьма грустным — успеет ли она посетить в Хельсинки и Стокгольме все достопримечательности, прежде чем полетит за океан! Уклониться от наказов было нельзя: падкая до достижений культуры псевдосемья будет ожидать письменных отчетов.

Со слезами на глазах и охапкой цветов в руках Хели взошла на теплоход.

И враз как-то сникли и загрустили подружки. Тоска вновь заползла в душу, будто разом рухнули все надежды. Из порта они гурьбой повалили к Мари, тоскливо прихлебывали чай и жевали бутерброды — будто на поминках, но вскоре вновь принялись оттачивать языки.

Они единодушно стали критиковать мужа Хели, мол, и старый, и толстый, да к тому же астматик. Решили: легкой жизни Хели не видать.

Потом взялись за Регину. Стали допытываться, чего это она до сих пор не пригласила их в гости. И почему не представила подругам своего мужа?

Покоя не давали старым девам и Регинины дети. Здоровы ли они? Как развиваются? О чем говорят? Любят ли своего отца?

Последний вопрос насторожил Регину.

Уж не сболтнула ли им что Мари?

Наконец подруги запричитали: ты, Регина, единственная среди нас сумела устроить свою жизнь. Завидовали счастливому характеру Регины: она обладает бойкой предприимчивостью, чему сопутствует и такая существенная черта, как непритязательность.

Этим заявлением подружки оправдывали самих себя: уж мы-то, не подумав, замуж не выскочим! Не каждый мужчина стоит того, чтобы становиться для него стряпухой и стирать ему носки. При этом всем опять вспомнилась Хели, которая вдруг оказалась достойной глубокого сочувствия. Какое такое счастье ожидает ее, бедняжку! Знай сиди себе возле старика мужа, слушай его вздохи и воспоминания о детстве, вокруг ни единой знакомой души, с кем бы можно было пообщаться. У брата своя жизнь и свои заботы, к тому же в Америке они, говорят, все так отдалены друг от друга и родство ни во что не ставят.

Когда подружки ушли от Мари, Регина, в свою очередь, услышала комментарии в их адрес. Что Рээт стала еще скупее; а Юта, которая думает, что все испытывают к ней ужасное вожделение, прошлой зимой посещала в университете культуры целых два факультета и клевала носом на лекциях — пустая затея, среди бабья днем с огнем не сыщешь мужского общества. Одна лишь робкая Ану совершила отчаянный шаг, чтобы избежать одиночества, — решила завести ребенка. К сожалению, уже на третьем месяце случился выкидыш.

Настроение у Регины, которая только что питала вражду к подругам, переменилось, ей стало от души жаль их. Возможность выбора? Вновь становилось ясно, что надо зубами держаться за самого жалкого мужичишку, чтобы не ускользнул из рук. Этой мыслью Регина могла оправдать свою жизнь. Нынешние времена требовали от женщины бульдожьей хватки. Боже мой, ради чего только не приходилось топтать собственное достоинство! И почему природа настроила женщину на любовь к семье? Во имя гармонического существования им нередко приходится действовать вопреки своему естеству, так что порой душу начинает трепать озноб. Возможно, семья все-таки институт, изживший себя? Что бы могло заменить круг близких людей? Кого одарить любовью? От кого ждать поддержки и понимания?